Александр Тамоников - Приказано совершить подвиг

– А я уж подумал… извините, – облегченно вздохнул Шорин.

– Не надо извиняться. Запамятовал твое имя… Алексей?

– Леонид.

– Точно, Шорин Леонид Иванович, призван в мае 1993 года.

– Так точно.

– Ну, как настроение, Леня?

– Да ничего, как обычно, – пожал плечами солдат.

– Девушка дома осталась?

– Осталась, конечно, но разве сейчас это так важно?

– Конечно, важно. Письма пишет?

– Пишет, даже чаще, чем мать с отцом.

– Значит, ждет.

– Кто знает, ждет или нет? Да мне в принципе без разницы.

– Не любишь?

– Люблю.

– Тогда почему без разницы?

– Потому что здесь, в Чечне, убить могут в любую секунду, тем более сегодня, когда на штурм пойдем. Зачем ей голову кружить? Отвечаю так, чтобы она особо не надеялась, что у нас что-то может срастись. В общем, пишу так, типа для отписки.

– А ты не подумал, что девушка страдает? – Голубятников покачал головой.

– Если вернусь, разберемся.

– Ты даже думать о гибели не смей! Штурм подготовлен, мы сделали все, чтобы он прошел без потерь. Конечно, сейчас трудно сказать, как будет развиваться обстановка внутри здания, но я уверен, все пройдет, как запланировано. Самое главное в бою что?

– Как-то не думал об этом, – пожал плечами Шорин.

– Главное, Леня, это не терять самообладания, не суетиться и точно выполнять команды офицеров, непосредственных командиров. Страх, который сейчас живет в тебе, уйдет, как только окажешься в здании. Ты будешь не один, с тобой пойдут друзья. Выполняй задачу, что поставлена тебе лично, прикрывай товарищей, а они прикроют тебя. В случае возникновения каких-либо экстренных ситуаций командир группы примет правильное решение. У нас продуманы и отработаны варианты поддержки бойцов, попавших в непредвиденные ситуации.

– Да, офицеры у нас отличные; таких, наверное, больше во всех вооруженных силах нет. Тот же старший лейтенант Волков, что погиб 2 января. Он закрыл собой ребят, среди которых был и мой друган. Пацаны уважают офицеров, и заместитель командира роты, старший лейтенант Григорин, мужик что надо. Я не боюсь, товарищ подполковник, только как-то неуютно себя чувствую. Быстрей бы уж штурм, а там – будь что будет. Лишь бы не покалечило, лучше смерть, чем жизнь на коляске.

– Знаешь, Леня, если у тебя такие мысли в голове, давай-ка я отдам команду на твою замену.

– Да вы что! – воскликнул Шорин. – Меня в тыл, а вместо меня другого? Нет, не надо.

– Почему? Не пойдешь в ДГБ, будешь прикрывать своих ребят из здания.

– Нет! Это западло!

– Я могу сделать так, что замена будет выглядеть моим решением.

– Товарищ подполковник, прошу, не делайте этого! Не меняйте меня. А замените, я все равно пойду в ДГБ. Самовольно. Что я, хуже других пацанов? А на слова мои не обращайте внимания. Я готов к штурму, честное слово!

– Да? Что ж, хорошо. Оставайся в группе. Но чтобы воевал в доме, как положено.

– Так точно, товарищ подполковник!

– Что ты должен делать по команде «штурм»?

– Серега Иванов с сержантом Дудиным выставят лестницу и поднимутся к проему окна второго этажа. Оказавшись в коридоре, они откроют вдоль него слепой огонь, продвигаясь вперед, а я с рядовым Костиным пойду следом за Дудиным и Ивановым, бросая в каждую комнату с правой стороны по гранате.

– Сколько у тебя будет гранат?

– Старший лейтенант Григорин говорил – шесть. Шесть оборонительных гранат «Ф-1».

– Что делаешь, когда закончатся гранаты, а впереди останутся помещения?

– Тогда мы с Костиным выходим вперед, а Дудин и Иванов отходят назад. У них останутся гранаты, они и забросают остальные комнаты; мы же будем вести огонь из автоматов. Как только кончатся гранаты у Дудина с Ивановым, прижимаемся к стене, пропуская вперед вторую подгруппу, что будет идти в пяти метрах сзади нашей подгруппы.

– А если встретите сопротивление боевиков? Ну, скажем, войдете в коридор, а там по центру обложенная мешками огневая точка духов?

– Обстреляем боевиков, предупредим своих об опасности и укроемся в первых же комнатах, предварительно бросив туда гранаты. После чего будем ждать приказа командира группы. Он скажет, что делать.

– Хорошо! А если вы войдете в основное здание, пройдете какое-то расстояние, окажетесь недалеко от лестницы и тут услышите крики товарищей, просящих помощи?

– Продолжаем выполнение собственной задачи. Таков приказ – этажи не менять ни при каких обстоятельствах. Исключительно по приказу командира группы.

– Значит, оставите друзей погибать?

– Им помогут, а мы должны идти дальше.

– Правильно! Вот именно так и надо действовать. Вижу, что задачу ты усвоил хорошо. А это залог успеха. Насчет же девушки мой тебе совет: до штурма еще достаточно времени, выбери момент, напиши ей письмо. И напиши, что ты на самом деле испытываешь к ней. Помни – мы победим, и ты будешь жить! Ты представлен к ордену?

– Так точно. До этого ротный говорил, что еще и медаль должны дать.

– За штурм ДГБ будешь представлен еще к одному ордену. Представь, каким гусаром вернешься домой! В тельняшке, берете, а на мундире ордена. Ты в городе живешь?

– В деревне.

– И много у вас в деревне орденоносцев?

– И в районе-то единицы – фронтовики померли, остались афганцы. Но их с орденами мало, больше с медалями.

– Вот видишь, ты же первым парнем на деревне будешь. Все невесты твои.

– Мне всех не надо, – улыбнулся Шорин, – одной хватит.

– Вот и напиши ей письмо.

– А о том, что в бой идти предстоит, написать можно или это военная тайна?

– Пиши! Все, о чем хочешь написать, о том и пиши.

– А дойдет письмо?

– Дойдет, это я тебе обещаю. Давай, Леня, держи хвост пистолетом, и все будет нормально.

– Спасибо, товарищ подполковник.

– Это тебе за службу твою геройскую спасибо, солдат.

– Разрешите идти, товарищ подполковник? – Шорин совсем по-детски шмыгнул носом.

– Иди, Шорин.

Переговорив еще с двумя солдатами 7-й и 9-й рот, Голубятников вернулся на КНП. К 12 часам в дом, занимаемый 9-й ротой, начали прибывать все командиры подразделений, заместители комбата. Ровно в 12.00 началось окончательное уточнение боевой задачи. Совещание свелось, по сути, к уточнению основных вопросов взаимодействия. Комбат обозначил время – 14.00, по плану время начала штурма; затем стал по очереди обращаться к офицерам, командирам штурмовых групп и подразделений обеспечения.

– Стрельцов! Что делаешь ты?

– Ровно в 14.00 рота открывает огонь по основному зданию. В 14.10 отдаю команду на перенос огня по северному крылу.

– Григорин, что ты?

– Вывожу группу к зданию ДГБ и через лестницу проникаю на второй этаж. Внутри действую по оговоренному варианту. Слепой обстрел коридора, подрыв боковых помещений, их зачистка с продвижением к основному зданию. И далее, по плану штурма.