Алексей Гребиняк - Угол атаки

– А что там творится? – спросил Ашот.

– Бомбят его, – буркнул Володя, протягивая ему вьетнамскую газету. – Страсть как бомбят… Смотри фотографии.

Советские газеты поступали очень нерегулярно, с опозданием, да и выяснить из них что-либо не представлялось возможным. Чаще всего лейтенанты имели дело с вьетнамскими изданиями, в которых они могли только рассматривать фотографии. Судя по ним, Ханою доставалось крепко – на его аэродромы, заводы и склады падала чуть ли не половина американских бомб.

– Я вот все не пойму – зачем они бомбят Вьетнам? – наморщил лоб Ашот, глядя на фотографию разрушенного моста.

– Империалисты пытаются покорить коммунистическую страну, – назидательно ответил Вася, пародируя вьетнамского замполита. – Неужели непонятно?

– Понятно. А почему наши не вмешаются?

– А «балалайки», надо думать, французы сюда отправляют? – ехидно заметил Вася.

– Наши. Но я имею в виду – почему не отправят сюда еще и наших летчиков, танкистов, солдат? Да мы бы этих американцев в порошок… – Он с силой стукнул кулаком по ладони. Звук вышел сочный, громкий.

– А хрен его знает… – ответил Базилио и сплюнул. – Большая политика… мать ее так…

– Товарищ капитан, а все-таки – из-за чего тут воюют?

Базилио, уже давно изводивший командира этим вопросом, вел капитанский вездеход по пыльной улочке вьетнамской столицы. Целых полдня они добирались сюда от своей базы – узкие дороги были забиты грузовиками, направляющимися на юг, и то и дело приходилось стоять, пропуская очередную колонну. Лишь под вечер впереди замаячили окраины Ханоя.

– За свободу, – равнодушно отозвался Хваленский, сидящий рядом с Базилио.

Ему уже осточертели дорога, пыль и жара; хотелось лишь сходить в душ и выспаться. Однако для этого вначале надо было посетить главного военного советника по авиации и получить у него пакет с новыми жутко секретными инструкциями из Союза. Умудренный опытом капитан понимал, что, скорее всего, в конверте будет лежать какая-нибудь глупость, начертанная в минуты озарения ушлым штабником. Но деваться было некуда…

В принципе Хваленский мог бы съездить и один, но на «спарке» Базилио меняли забарахливший двигатель, самолет Хваленского также стоял на ремонте, и потому капитан взял безлошадного летчика с собой. Во время пути они изредка меняли друг друга за рулем, однако большую часть пути машину вел лейтенант. Капитан же то смотрел на идущие к линии фронта грузовики, то что-то писал в блокноте.

– Про свободу я и раньше слышал, – хмыкнул старлей. – А с чего все тут началось?

Хваленский тяжело вздохнул. Рассказывать натощак долгую историю вьетнамских войн ему не хотелось. Поэтому он ответил вопросом на вопрос:

– А тебе с какого исторического периода начать?

– Э-э-э… – запнулся Базилио. – В смысле – с какого?

– Ну, вьетнамцы живут на этих землях уже несколько тысяч лет. Уже и с китайцами воевали, и с монголами, и с французами… Откуда начинать рассказ?

– Давайте с французов…

– Так и быть, – снова вздохнул капитан. – В Средние века Вьетнам был разделен на северную и южную части. Исторически так сложилось. Французы сюда пришли где-то в девятнадцатом веке – сначала как миссионеры. За ними, по всем правилам колонизации, приперлись флот и армия. В итоге тогдашнюю династию Нгуенов свергли, и французы принялись покорять страну. Надо сказать, что не такие уж они и злые были – города строили, железную дорогу проложили, порты создали – Дананг там, Хайфон… И университет при них построили, и в Европу вьетнамцы учиться ездили…

Тут Хваленский отвлекся, заметив торчащие из зарослей стволы зениток. Это уже была третья по счету батарея, замеченная им в столице.

– А потом чего? – нетерпеливо спросил лейтенант.

– Потом пришли японцы, – зевнул капитан. – В сороковом году. И всю войну тут сидели. А французы свои позиции изрядно похерили. В сорок пятом Вьетнам освобождали с двух сторон сразу: с севера – китайцы, с юга – англичане и американцы. Потом контроль над югом вернулся к французам, а на севере к власти пришел некто Хо Ши Мин.

– Ага, знаю, – кивнул Вася. – Это он сейчас президент Северного Вьетнама.

– Он самый. А тогда руководил национально-освободительным движением Вьетминь. Французы сначала предложили ему быть их губернатором… ну или что-то вроде того. Естественно, он отказался. Тогда они ввели в северные провинции войска. Поначалу в принципе почти добились своего: за исключением одного горного района, они захватили почти весь Северный Вьетнам. Правда, толку от этого было чуть – в оккупированных ими провинциях начали активно действовать партизаны. Война шла с переменным успехом с сорок шестого по пятьдесят четвертый год. То французы вьетнамцам наваляют, то вьетнамцы французам… По сути дела, колонизаторы сидели в укрепленных гарнизонах, периодически совершая вылазки в джунгли и получая там по щам. Это притом что у них и бронетехника была, и авиация. А партизаны не могли штурмовать гарнизоны – у них тяжелого вооружения не хватало. Зато они держали в напряжении французов, постепенно изматывая их.

– А откуда вьетнамцы брали оружие и еду? – полюбопытствовал старлей. – Вся страна воюет, кто ж пашет-сеет?

– Что характерно – справились сами. Сельские районы, где растет рис, были под их контролем. Вооружения тоже хватало. Китайцы тогда еще не стали коммунистами, и вьетнамцы выкручивались без них.

– Ага… – кивнул старлей, объезжая по обочине сломавшийся грузовик. Шофер-вьетнамец копался в моторе, поглядывая на небо – американские штурмовики периодически обстреливали колонны на дорогах. – А почему французы не сумели победить?

Капитан зевнул и произнес:

– Не знаю. Здесь направо сверни, почти приехали…

Ханой встретил летчиков странным контрастом мира и войны. Работали магазины, спешили по своим делам прохожие, где-то играла музыка. Правда, чувствовалось, что город на военном положении – всюду отрыты щели, в которых можно спрятаться при бомбежке, мужиков на улицах куда больше, чем женщин, а в пальмовых рощах и на пустырях видны стволы зениток. Возле пушек дежурили вьетнамские ополченцы – совсем молодые парнишки, едва ли успевшие окончить школу, – и пожилые рабочие.

Офицеры ехали по Ханою всего пять минут, но уже успели насмотреться на результаты американских ударов «исключительно по военным объектам». Отдельные кварталы лежали в руинах – американцы, бомбя аэродром и заводы в пригородах Ханоя, из-за плотного зенитного огня и неточных разведданных частенько промахивались и ровняли с землей все, что соседствовало с целью.

До «советского квартала», где жил главный советник, оставалось проехать всего пару километров, когда вдруг протяжно завыла сирена воздушной тревоги. Улица стала стремительно пустеть. На оказавшейся неподалеку зенитной батарее, расположенной на опушке пальмовой рощицы, расчеты стали быстро, но без суеты разворачивать свои пушки.