Сергей Смирнов - Брестская крепость

Я прочитал Ваше письмо по радио, для того чтобы товарищи из правительства Азербайджана услышали его и помогли Вам в сооружении памятника Вашему мужу. Но я прочитал его и с другой целью. Мне кажется, что Вы сами, Асия Серажетдиновна, заслуживаете памятника при жизни. То, что сделали Вы, – это истинный подвиг женщины, подвиг великой любви и дружбы, ничуть не меньший, чем любые подвиги героев Великой Отечественной войны. Для героя, для человека, совершившего подвиг, высшая награда заключается в том, что о нём знает и помнит народ. И мне хотелось, чтобы наш народ, наши женщины и девушки знали бы о Вашем замечательном подвиге, подвиге, достойном жены героя Великой Отечественной войны. Я уверен, Асия Серажетдиновна, что все, кто сидит сейчас у своих радиоприёмников, слушали Ваше письмо затаив дыхание, со слезами на глазах. Я убеждён, что многие из радиослушателей захотят написать Вам, обратиться к Вам со словами сочувствия, со словами дружбы и благодарности, и поэтому я сообщаю сейчас им Ваш адрес: Баку, улица Бакиханова, дом 2, блок 5, квартира 36 » [3] Несколько лет назад А. С. Гусейн-заде умерла. .

Мои предположения подтвердились. Буквально на другой день после передачи в квартиру на улице Бакиханова в Баку начали приходить письма, и с каждым днём их становилось все больше. Асии Гусейн-заде писали взрослые и дети, мужчины и женщины, люди самых разнообразных профессий со всех концов страны и даже из-за рубежа.

В азербайджанской печати появились статьи и очерки о герое войны Али Гейдаре Ибрагимове и его преданной жене. Писатель Пётр Симонов выпустил повесть «Два сердца», где рассказал подробно историю жизни обоих супругов.

Спустя несколько дней после моего рассказа по радио Асию Гусейн-заде посетили ответственные работники Центрального Комитета Коммунистической партии Азербайджана. А вскоре последовало постановление правительства республики. По ходатайству коллектива школы селения Бильгя, где родился и похоронен А. Ибрагимов, ей присвоено имя героя. Его именем названа также одна из улиц.

12 февраля 1958 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР. В нём говорится:

«За самоотверженный поступок, чуткость и заботу о воине Советской Армии, инвалиде Великой Отечественной войны, участнике боев за освобождение Бреста гвардии майоре Ибрагимове Али Гейдаре наградить тов. Гусейн-заде Асию Серажетдиновну Почётной грамотой Верховного Совета Азербайджанской ССР».

А ещё через десять дней в селении Бильгя на торжественное открытие памятника Али Гейдару Ибрагимову собрались жители Маштагинского района, представители общественности Баку, родные героя и его бывшие товарищи по оружию. Прозвучали взволнованные речи, и с высокого обелиска медленно сползло покрывало. Открылся бронзовый горельеф работы лауреата Государственной премии Фуада Абдурахма-нова – мужественное лицо офицера-героя. «Здесь похоронен доблестный сын азербайджанского народа, участник боев за Брестскую крепость гвардии майор Али Гейдар Али Кули оглы Ибрагимов. 1906-1953» – написано золотом на мраморе.

Таково окончание истории азербайджанской женщины Асии Гусейн-заде и её покойного мужа – героя Великой Отечественной войны и одного из освободителей Бреста.

Занимаясь розысками защитников Брестской крепости, встречаясь с участниками этой обороны, я столкнулся с любопытной историей, которая дотоле оставалась неизвестной и не была внесена в хронику Великой Отечественной войны.

Осенью 1954 года, когда я встретился в Ереване с Самвелом Матевосяном, он рассказал о воздушном бое, происходившем над Брестом в первый день войны, 22 июня 1941 года.

Это было около 10 часов утра, когда крепость была уже окружена и вела тяжёлый бой. Отбивая атаки немецкой пехоты в крепостном дворе, Матевосян и его товарищи видели, что несколько наших истребителей – «чайки», как тогда их называли, – ведут над Брестом бой с группой «мессершмиттов». Численное превосходство было на стороне противника, но советские лётчики сражались отчаянно и сбили два или три вражеских самолёта. Этот бой уже подходил к концу, как вдруг одна из наших машин устремилась навстречу «мессершмитту» и столкнулась с ним в воздухе. Охваченные пламенем, оба самолёта пошли к земле и скрылись из виду.

По словам Матевосяна, подвиг неизвестного пилота глубоко взволновал защитников крепости. Все они были уверены, что герой погиб, и отважный поступок его придал им новые силы в их невероятно трудной борьбе.

Позднее, когда удалось разыскать многих других героев крепости, некоторые из них тоже оказались очевидцами этого воздушного боя и полностью подтвердили историю, рассказанную Матевосяном.

До этого считалось, что первый воздушный таран в Великой Отечественной войне совершил 27 июня 1941 года лётчик-комсомолец Пётр Харитонов на подступах к Ленинграду, за что он был удостоен звания Героя Советского Союза. А теперь выходило, что такой же таран был сделан ещё в первый день войны, даже в самые первые её часы, над Брестом. Было бы крайне важно установить имя неизвестного лётчика. Но тогда я думал, что сделать это окажется невозможным.

В первый день войны в районе Бреста шли тяжёлые бои, противник продвигался в глубь нашей территории, и казалось, что в таких условиях подвиг лётчика, вернее всего, остался незамеченным и тем более вряд ли зарегистрирован в документах.

К счастью, я ошибся.

Однажды я был приглашён выступить перед коллективом одного авиационного училища. Это училище имеет славную историю, и среди его питомцев – несколько десятков Героев Советского Союза.

В клубном зале собрались курсанты, преподаватели, командиры. Я рассказал им о событиях в крепости и, так как тут сидели лётчики, упомянул о воздушном таране в районе Бреста, выразив сожаление, что, вероятно, имени героя лётчика нам никогда не удастся узнать.

По окончании вечера в клубном фойе ко мне подошёл преподаватель училища майор Захарченко.

– А ведь вы ошибаетесь, – сказал он мне, улыбаясь. – Напрасно вы думаете, что фамилия этого лётчика никому не известна. Я, например, знаю её.

Я думаю, вы поймёте, с каким нетерпением я стал его расспрашивать.

Накануне войны Захарченко, тогда ещё лейтенант, служил в 123-м истребительном авиационном полку, который располагался на аэродромах близ Бреста и охранял воздушные границы в этом районе. На рассвете 22 июня 1941 года лётчики приняли бой против воздушных сил врага.

– Около 10 часов утра, – рассказывал майор Захарченко, – на пятом или шестом вылете наших истребителей мы все стали свидетелями воздушного тарана. Один из лётчиков – как мне помнится, это был командир эскадрильи майор Степанов – израсходовал в бою свои патроны и таранил «мессершмитт». Лётчик погиб, и мы похоронили его на нашем аэродроме…