Виктор Филалетов - Палящее солнце Афгана

Не прокрутили еще и половину фильма, как сквозь мерный гул движка резанула слух длинная автоматная очередь с крыши, где находился пост. Тревога! «Зрительный зал» мгновенно опустел, только киномеханик-афганец флегматично выключил движок и начал сматывать провода. В наступившей тишине вдруг отчетливо проявились звуки ожесточенной стрельбы из «зеленки».

Пули свистели поверх забора и на опустевшие скамейки «зрительного зала» мягко падали срезанные веточки шелковицы. Все разбежались по своим, заранее расписанным местам у бойниц, и грохот ответных выстрелов заглушил все остальные звуки. Отсутствие видимости противника, в темноте создавало иллюзию окружения. Казалось душманы под забором и сейчас начнутся рваться их гранаты по эту сторону. Ваханов рванул затвор автомата и нажал на спусковой крючок. Очередь ушла в темноту. Стрелял просто так, лишь бы не ждать. Страх не давал сосредоточится. Нет ничего страшнее самого страха. Сознание стало проясняться, когда уже два пулеметных рожка по 45 штук были пусты. В амбразуру были видны частые вспышки выстрелов. Стал по ним вести огонь, но автомат вдруг замолчал. Заело, тоскливо подумал он. Чувствуя безысходность, отбежал к стене дома, в которую над головой, на уровне забора, часто впивались пули и сыпалась штукатурка. Торопясь снять кожух автомата, схватил одной рукой за ствол, чтобы отстегнуть магазин, но резко отдернул ее – поперек ладони пролегла багровая полоса – ожог. Это немного привело в чувство, стал размышлять более спокойно. Выстрелы вокруг не умолкали, и, казалось, со стороны душманов стали громче. Отстегнув магазин, понял причину – он пустой. Пристегнув очередной, и, вспомнив о коротких очередях, вновь занял боевую позицию, Бой между тем нарастал. У Еремея осталось два магазина, от десятка заранее снаряженных. Неизвестно что будет дальше. Быстро забежал в комнату. Достал из ящика под кроватью 4 гранаты, вкрутил запалы и положил рядом с собой.

Впервые огляделся вокруг и удивился, что не один – рядом вел огонь переводчик. Со стороны душманов стали что-то кричать по громкоговорителю.

–Что они кричат? – спросил соседа.

–Сыны Ленина, сдавайтесь, – перевел он.

Так вот почему нападение. Сегодня день рождения Ленина – 22 апреля.

Бой продолжался. В полной темноте ярко вспыхивали выстрелы, стремительно порхали красные «шмели»– трассеры. Неожиданно над дувалом пролетело что-то огненное длинное и грохнуло в 150 метрах сзади, за домом. Ракета догадался он. Потом еще одна, но не долетела до огневой позиции. Возможно «вилка». Пора просить помощь из батальона. Комбат откликнулся на просьбу и послал 2 танка и БМП.-1. Танков так и не увидели, до утра – в темноте один попал в арык, а второй всю ночь его вытаскивал, но БМП вышла за внешний периметр и снаряды ее со звоном полетели в «зеленку». Задержанные душманы потом спрашивали, из чего стреляли – сначала звенит потом взрывается. Необычный звон быстро отрезвил нападающих и выстрелы их мало-помалу затихли. БМП осталась на страже за забором, а разгоряченные защитники, собрав оружие и снарядив пустые магазины, вновь вернулись в «зрительный зал» на прерванный сеанс.

Афганец, как ни в чем не бывало, вновь завел движок, и только на экране появилось изображение, как на крыше дома, на стене которого висел экран, взметнулся столб черного дыма и прогремел взрыв. Он потряс всех не звуком, а своей неожиданностью. -Дым как от гранаты РГД-5 – успел Еремей сказать, сидевшему рядом Вечимову, но разбираться было некогда, кто-то панически крикнул:

– Душманы из гранотомета лупят!

И все вновь разбежались по своим, еще пахнувшим порохом, постам. Минут пятнадцать ураганный огонь двух десятков автоматов кромсал несчастную темноту. В ответ – ни звука. Передали прекратить огонь.

–Всех убили – сострил переводчик Махмуд.

Сложив оружие, в третий раз вернулись в «зрительный зал» – какой-то фильм невезучий . Рассаживаясь по местам, услышали громкие голоса в вилле советников царандоя, оказывается нашли злоумышленника, заставившего безрезультатно израсходовать боезапас в темноту. У советника командира афганского батальона капитана Левина, день рождения совпал с днем рождения вождя революции Ленина. Он отмечал сразу оба. В период отражения нападения, сначала палил из автомата, пока магазины не опустели, потом начал кидать гранаты через забор, хотя душманы были далеко. Забегая периодически в дом за гранатами, не забывал налить себе за успех. Затем, когда кристаллы алкоголя превысили количество кровяных тельцов в крови, посчитал ненужным огибать виллу, стоявшую в трех метрах от забора, и начал кидать боевые гранаты прямо через здание и забор, за которым уже стояла наша БМП. Война давно кончилась и «немцы» ушли, а он все воевал, как партизан в брянских лесах после второй мировой войны. Вилла довольно высокая и одна из гранат, не долетев до забора, взорвалась на ее плоской крыше. Если бы чуть левее, то ахнула бы прямо в «зрительный зал», увеличив список не боевых потерь Афганистана. День рождения Ленина оказался последним днем Левина в ДРА и закончился высылкой в СССР. Многое человек теряет с годами: юность, красоту, здоровье – и только одна глупость не покидает людей.

Уже после первой командировки Еремей перестал верить в целебность спиртных напитков и сознательно ограничил себя в их употреблении. Поводов для «лечения» хоть отбавляй, и во дворе стоит стационарный самогонный аппарат. Как не отметить день Апрельскй Революции ДРА, могут посчитать неуважением к стране. Афганцы праздники любят – дарят друг другу подарки, открытки. Избранных советников царандоя и «кобальта» пригласил командующий Хамиди. Спиртного немного, но запомнился чай отменный, в Пензе такой не встречался, да и в Москве найдешь его разве что в элитном магазине. Пьют они его по-особому – насыпают половину бокала сахара, сверху наливают чай и, не размешивая, подливают его весь вечер по мере надобности.

Через три дня 1 мая – тем более пропустить нельзя. На этот раз офицеры батальона предложили кобальтерам отметить у них «день солидарности трудящихся». Двое уехали, а Еремей, решив потерпеть до вечернего местного застолья, отказался и сел писать письма. Перечитывая последние, он так задумался, так глубоко ушел в свои мысли, что растворились стены комнаты, исчез Афганистан, а он находился в кругу своей семьи в Пензе. Сколько бы продолжалось это приятное ментальное состояние неизвестно, если бы внезапный визит партийного советника Романова с первым секретарем НДПА Барелаем и губернатором провинции не вернул его вновь в Афганистан. Они зашли поздравить с праздником и пожелать успехов в службе. Барелай просил обращаться прямо к нему, если возникнут трудности. Какая честь.