Дамир Губайдуллин - Воскресенье

***

Женя устало присела в парке под липами и вздохнула. Что ни день, то новые секреты. Как же спокойно сиделось в Москве: на берегах Москвы–реки, в Останкинском парке, на Воробьевых горах и Кремлевской набережной. Москва – гордость социалистического государства. Как много в этом звуке.

А теперь еще загадочный Ордок и обвинение Жени в убийстве. Когда это все закончится?

– Здравствуй, папа, – поздоровалась она, закинув монетку в таксофон, уже вечером.

– Ааа, Женя? – Удивленно ответил отец, не зная, что говорить от нахлынувшего волнения.– Здравствуй, Женечка. Как ты там, не болеешь?

– Нет, папа, все хорошо, – улыбнулась девушка, – как вы там?

– Без тебя совсем как без рук, не думал, что скажу это, – взволнованно рассмеялся Круглов. Голос дрогнул.

– Ха-ха, смешно, – усмехнулась Женя, – потерявши – плачем. Папа, у меня к тебе просьба.

– Да, дочь, я тебя слушаю.

– Папа, тут человек болеет, проблемы с сердцем. Срочно нужна помощь.

– Хм, мне нужно посмотреть. Если только ехать к тебе, – задумчиво ответил отец. – Я могу в эти выходные, Евгения.

– Хорошо, я буду ждать, папа.

– Ну, надеюсь, форс–мажоров не возникнет и все получится. Мы все по тебе скучаем, Женя. Страшно тебя не хватает.

– И мне вас, папочка. Все обнимаю. Привет маме и спиногрызам.

– Евгения!– Строго крикнул папа.

– До скорого, папа.

– Нельзя так называть родных братьев, они же…

– Пока, папа!– Треснула трубку на место Женя и, яростно нахлобучив пилотку, направилась в опорный пункт.

***

Уже смеркалось, когда лейтенант Круглова подошла к дому. Поставив авоську с баранками у забора, она бросилась обнимать радостно подбежавшего Жарикова–Шарикова, когда увидела на крыльце накрытый полотенцем неизвестный предмет. Аккуратно сорвав тряпку, Женя испуганно ахнула.

– Сухов! – Крикнула она. – Сухов, выходи, я знаю, что ты где–то здесь, негодяй!

– Опять 25, – вышел из-за угла молодой человек, виновато опустив голову, – чего опять не так?

– Это что?!

– Телевизор, как вы и просили, – объяснил Сухов, – «Рубин». Отличное качество, между прочим, я проверял. Хоть и не цветной.

– Я вижу, что телевизор, откуда он у тебя?!

– Да какая разница, я не украл, клянусь. Допрос окончен?

– Да, прости, просто он же… – ошарашено улыбнулась Женя, – дорогой. Я не знаю, что сказать. Идем в дом, я баранки купила.

– Да, сейчас. Я только домой схожу, надо кое-что взять.

– Подожди.

– Чего еще? – Вместо ответа Женя подошла к парню и крепко обняла его. – Ого. Ну и дела.

– Спасибо тебе, Олег.

– За что, Жень?

– За все. За то, что жизнь мне спас. За то, что рядом всегда. Я… Рада, что ты есть. И еще счастливее, что Яну отпустила.

– Чего это? – Посмотрел ей в глаза Олег.

– Иди, я все расскажу. Пока ужин разогрею.

– Я быстро. Туда и обратно.

– Олег! – Крикнула Женя, когда молодой человек уже почти скрылся за поворотом. – А где мотоцикл твой? – Сухов лишь махнул рукой и исчез из виду.

Счастливо рассмеявшись, Женя взяла телевизор на руки и скрылась в доме, запустив и Жарикова–Шарикова.

Над городом вновь появились литые, свинцовые тучи. Ночь обещала быть дождливой.

***

Майор Золотов присел на край стола и вновь закурил, вдохнув свежий ночной воздух из открытого окна. Дело всей его жизни, начавшееся еще со времен Страшной войны, вернулось, будто бы напоминая о прошлых ошибках.

«Ал яулык, зәңгәр шәл,

уткән гомер бигрәк жәл…» 5 5 Песня из музыкальной драмы «Голубая шаль» Карима Тинчурина и Салиха Сайдашева

– Ты глянь на нее, – на крыльцо, из полуразвалившегося деревянного дома, вышла высокая, светловолосая девушка с голубыми глазами, – апайка, а ты не боишься, что тебя снайпер стрельнет?

– Нет, у меня же задница не такая толстая, как у тебя, не заметит, – ответила из густой травы невысокая, темноволосая девушка.– Ай, хай, – задорно проговорила она, надевая венок, – матуркай.

-Очень сомнительный комплимент, товарищ Гарифуллина! – Крикнула блондинка.

– Какая уж тут задница? – На крыльце появилась еще одна девушка и шлепнула блондинку по филейной части. – Курам на смех, кости одни. А Апайке снайпер не страшен, любой подсолнух выше, – девушки на крыльце дружно рассмеялись.

– Я вас на казылык 6 6 Колбаса из конины у ряда тюркских народов порежу, – погрозила кулаком Апайка, пряча цветок в нагрудный карман гимнастерки.

-И вообще, товарищ Сокол, я прошу на святое не покушаться, – обратилась к подруге блондинка, – это самая обычная зависть.

-Ох, куда мне. Ты лучше скажи, как Риту в снайпера взяли, у нее же уши из любого укрытия видно, – кивнула Сокол на сидевшую на земле у дома девушку. Та лишь покачала головой.

– Это еще что, знаешь, как она парней в спецшколе отшивала, ты бы видела, – рассмеялась блондинка, – «в морду дам», «я девушка вообще–то!». Эта дурында как–то линзу на позиции шевельнула, чуть всех не ослепила. По нам такой огонь открыли, мама не горюй! И что бы вы думали? – Взмахнула руками девушка. – Это чудо бросило винтовку, голову руками закрыла и говорит: «Ой, все, не могу больше, девочки!».

– Портнова, ты бы заканчивала, а, голова от тебя болит, – подала голос сидевшая на земле Рита.

– Все–все, я молчу, – подняла руки вверх блондинка.

– Чего вы? – На крыльце, с ведром в руках, появилась еще одна девушка, зеленоглазая брюнетка.

– А у нас тут грандиозный концерт татарской музыки, – поклонившись, объявила Портнова.

– А также незапланированный сбор ромашек, – подхватила Сокол, – на радость снайперам и товарищам хвашистам.

– Понятно, – Ракицкая взглянула на Риту.

– Дуры, – заключила та, – и с кем приходится воевать?

– На,– передала венок Лене подошедшая Апайка. – бүләк 7 7 Подарок (тат). тебе.

-Ох, спасибо, – кокетливо улыбнулась Ракицкая, примеряя подарок, – матур? 8 8 Красивая?(тат).

-Ага, – блондинка вынула из венка цветок и закусила в зубах, – Вот та –то лучше.

– Глянь, кажись, Золотов едет, – используя руку как козырек, проговорила Сокол.

На горизонте появился мотоцикл и направился к единственному дому у реки. За рулем был опрятный молодой человек годов 25, в начищенной гимнастерке.

– Привет, разведка! – Крикнула Портнова.

– А чего без друзей-то, нам бы компанию разведчиков, а то мы скучаем! – Кокетливо крикнула Сокол, и подруги вновь громко рассмеялись.

– Ну-ка, щу! – Погрозила кулаком Гарифуллина. – Здравствуйте, Василий Степанович.

– Привет, девчонки, – Золотов протянул плотно набитый мешок, – продукты вам на пару дней, потом еще привезут. Ну, как вы тут?