Евгений Сахнов - Хороший человек

– Я пошел потому, что сам хотел на эту войну. Я хочу положить конец этому злу.

– Каким образом?

– Я достаточно неплохо стреляю и подумал, что мои навыки могут быть полезными.

– То есть ты хочешь положить конец злу и насилию, но при этом сам творя такое насилие? – спросил Скотт.

– Да, ты прав. Иногда, чтобы защитить слабых и угнетенных, нужно применить силу. Иначе никак. Если придется убивать, чтобы окончить эту войну и принести мир, я буду это делать.

– По-твоему, здесь нет противоречия? – продолжал Скотт.

– Нет противоречия в том, чтобы нести мир! – немного раздраженно ответил Мэт.

– Да у нас тут идеалист в отряде! – воскликнул Огаст, улыбаясь.

– Мэт, а тебе не приходило в голову, что те, кто печатает эти газеты с призывом, которые ты читал, хочет, чтобы ты пошел на войну? Это же пропаганда. Разве нет? Они что угодно там напишут, лишь бы народ их читал. Мой папаша говорит, что газетам доверять нельзя, что через них политики оболванивают население и заставляют людей делать то, что им надо, – продолжил Скотт.

Мэт задумался.

– Я так не думаю. Газеты – очень нужное и полезное явление. Они просто отражают факты. Я не согласен с твоим отцом, что власти нас оболванивают. Да и зачем им это? Каждый правитель хотел блага для своего народа.

– Ну, хотя бы затем, чтобы мы пошли воевать на эту войну. Газеты не все могут рассказать. Что-то могут упустить или приврать. А что-то, наоборот, перевернуть и запутать.

– Я не согласен с тобой. Кому тогда доверять, если не властям? – резко перебил его Мэт, заметив, что начинает злиться, сердце застучало быстрее. – Во власти сидят люди гораздо умнее нас с тобой! Нам многое неведомо, и поэтому простые люди не всегда могут понять ход мысли правителей!

Он сделал паузу, чтобы успокоиться и перевести дыхание.

– Если не верить властям, тогда кому верить?

– Я не знаю. Папаша не сказал, – задумчиво ответил Скотт.

Ребята рассмеялись на это. Ни Мэт, ни Скотт не хотели продолжать этот разговор.

– А я пошел на войну, чтобы на мир посмотреть, – нарушил молчание Огаст, не обращаясь ни к кому конкретно. – Я родом из маленькой деревни и никогда из нее не выбирался. Все, что я видел, – это поля, овцы, куры и коровы. Денег у моей семьи немного, так что это был единственный способ хоть как-то сбежать оттуда и попутешествовать. Поэтому я и записался на фронт.

– И что? Как тебе Франция? – спросил кто-то из ребят. – Правда же, красивая страна!

Все рассмеялись. Все они находились во Франции каких-то пару дней и ничего не видели, кроме лагеря и бесконечных лабиринтов окопов, окруженных бескрайними, черными от грязи полями, изуродованными воронками от бомб.

– Именно так я себе все и представлял, – со смехом ответил Огаст. – Жду не дождусь, когда нам подадут сыр и вино. А что? Это всяко лучше, чем тухнуть в той глуши, откуда я родом. Здесь я хотя бы чувствую, что мы на передовой. Именно про нас будут писать газеты и говорить по радио. Про наши бои и подвиги.

– Ага. Если нас не прибьет следующей бомбой, летящей с неба, – пробурчал Скотт.

– Разве вы не чувствуете себя героями, парни? Воинами-освободителями Европы? – вдохновленно спросил Огаст.

– Я себя так пока не чувствую, – отозвался Чарли.

– Какими героями? – ответил Скотт. – Я чувствую, что нас собрали из того, что оставалось, и кинули в эту мясорубку. Нас, неопытных, молодых и глупых. Что, по сути, мы можем здесь сделать? Я первый раз в жизни взял в руки винтовку всего три недели назад в учебном лагере. Какую пользу я могу принести?

– Скотт, войны выигрываются не конкретными солдатами, а армиями. – Чарли снял очки и начал их протирать. – Ты часть нашей сильной армии, как и мы все. Вместе мы сила, которая уже может что-то сделать. Что-то значимое для истории.

– Ага. Скажи это тем парням, которые погибли сегодня. Вот они успели значимых дел наделать.

– Ладно, хватит об этом, – вмешался Огаст. – У нас есть враг на этой войне, не хватало еще между собой собачиться.

Все поддержали его одобрительными возгласами и шутками.

– Мэт, эй, Мэт. – Скотт подошел к нему и нерешительно потупил взгляд.

– Да?

– Я не хотел ругаться с тобой, – проговорил Скотт. – Я из простой семьи работяг и действительно много чего не знаю. Я вообще, по правде сказать, первый раз вижу живого лорда.

– Да ладно тебе, тоже мне достижение, – отмахиваясь, сказал Мэт. – Все в порядке, извини ты меня, если я резко высказался о твоем отце. Не хотел никого обидеть.

– Мой отец вообще много говорит. На все есть свое мнение. Я же далек от таких заумных рассуждений о политике, религии или еще о чем-то.

Мэт приобнял его за плечо.

Капрал поднялся из оврага, осмотрел лагерь и направился к деревьям, в противоположную сторону. Он шел быстрым шагом и оглядывался проверить, не следит ли кто-нибудь за ним. Капрала звали Джордж Коул. Грубые черты лица на бритой голове, высокий рост и крепкое телосложение придавали ему грозный и даже воинственный вид. На голове длинный и глубокий уродливый шрам, тянущийся от затылка над ухом к левому виску. Костяшки на кулаках в грубых старых затверделых мозолях от частых драк.

Джордж был в окопе, когда начался артиллерийский обстрел, и не вылезал оттуда до самого конца. А когда все закончилось и все побежали помогать раненым, он присоединился к тем, кто относил погибших из лагеря в овраг. Джордж специально помогал именно с убитыми, а не с ранеными, и не вызвался разгребать завалы. Он смекнул еще в окопе, что будет много убитых, у которых при себе наверняка есть какие-то ценные вещи: часы, браслеты, кресты, кольца, может, даже деньги.

И Джордж не ошибся. Когда он с парой других солдат отнес несколько убитых, то намеренно отстал от остальных, когда те возвращались в лагерь за новыми телами. Проверив, что никто не наблюдает за ним, он начал осматривать карманы куртки и брюк первого убитого солдата, которого он только что принес. Длинные пальцы, словно лапки большого паука, шарили по карманам. Не найдя ничего существенного, кроме небольшого сухаря, завернутого в бумагу, и нескольких пустых гильз, Джордж перешел к следующему.

Обыскав так несколько тел, он собрал пару наручных часов, несколько колец и какие-то письма. Все это он прятал в карман куртки. Затем он вернулся в лагерь и несколько раз снова отнес убитых в овраг. К этому времени тел там скопилось гораздо больше. Обыскав так еще около десяти тел, Джордж имел набитые всякими личными вещами карманы куртки. Он планировал разобрать их позднее, чтоб выкинуть то, что не представляло для него никакой ценности.

Закончив с очередным обыском, он встал и увидел смотревшего на него солдата. «Вот черт!» – выругался он про себя. Как долго за ним наблюдают? Джордж понял, что на короткое время потерял бдительность и позволил себя заметить. Понял ли тот солдат, что именно он делает?