Владимир Мороз - Над облаками

Иван усмехнулся: всё это было вчера, а уже сегодня, рано утром 29 июня, их батальон оказался в соседней Белоруссии, где в любой момент можно лицом к лицу столкнуться с фашистами. И это была не учебная тревога, а настоящее боевое задание.

Как обычно, всё началось сумбурно и неожиданно. Занятия закончились в десять часов вечера, и уставшие десантники отправились назад в лагерь. Возвращаясь с полигона, Иван с грустью думал о том, что после отбоя придется задержаться, чтобы узнать новости с фронта и успеть составить новый боевой листок. Ведь с утра послушать радио не получится, а днем, в короткие минуты отдыха, нужно будет обсудить со взводом произошедшее за последние сутки. Политрук поручил это Ивану, а сам занялся подготовкой собрания, на котором кроме прочего должны были рассмотреть заявления нескольких бойцов, пожелавших вступить в комсомол.

Не успели отойти на километр, как со стороны Борисполя на бешеной скорости примчалась полуторка, подняв тучу пыли на дороге и ослепив ярким светом идущий строй. Выскочивший из кабины посыльный под легкий матерок со стороны уставших десантников, которым совсем не хотелось глотать поднятый колесами песок, кинулся к комбату, передав тому приказ срочно явиться в штаб бригады. Взволнованный Солоп, отправив посыльного в кузов, забрался в кабину автомобиля, который, развернувшись, бодро рванул назад, быстро скрывшись за поворотом. Лишь какое-то время отблеск фар небольшими пятнами всё еще отражался на затянутом облаками небе.

Бойцы продолжили свой путь, обсуждая, чем же могла быть вызвана такая спешка.

– Никак воевать пошлют, – озвучил кто-то мысль, витавшую в воздухе.

– Да ладно, так быстро это не делается. Всяко нужно время, чтобы отдохнули и собрались, – говорили одни.

– Мы же десантники, нас в любой момент могут дернуть, – отвечали другие.

Так, негромко переговариваясь, быстрым шагом, а кое-где и перебежками, за час с хвостиком добрались до городка. Не успели привести себя в порядок перед ужином, как последовала команда на построение.

Слегка взволнованным голосом командир батальона зачитал приказ, согласно которому через час их батальон должен быть на аэродроме Борисполя в готовности вылететь на первое боевое задание в район белорусских поселков Озаричи, Любань, Волосовичи, что севернее Мозыря Полесской области. Десантникам предписывалось действовать по тылам противника в направлении Глуска, Паричей и Шатилок. В процессе нужно будет вести разведку, разрушать коммуникации и наносить максимальный вред группировке немцев, которая, сильным броском разрезав обороняющиеся советские дивизии под Слуцком, вырвалась вперед и вчера вечером, 27 июня, захватила крупный узловой город Бобруйск.

Конечно, никто из солдат, стоящих в строю, да и сам комбат, не знал, что защитники города, не имея достаточных сил для обороны, в последний момент сумели взорвать мосты через протекающую на восточной окраине широкую Березину и отойти на противоположный берег. Поздно ночью небольшой отряд местного автотракторного училища переправился обратно и под покровом темноты выбил немецкий авангард из старой крепости, но утром оставшиеся в живых курсанты, под сильным давлением превосходящего врага, были вынуждены вернуться за реку. А сегодня фашисты нащупали броды и начали сооружать переправы, отбросив небольшие отряды красноармейцев и курсантов на добрый десяток километров. В настоящее время танковая группа вермахта, поддержанная авиацией, рвется дальше, к Днепру. И в этот же самый день вражеские войска вошли в столицу Белоруссии город Минск, завершив окружение нескольких советских армий, стоящих на западных рубежах страны. Таким образом, за неделю немцы преодолели одну треть пути до Москвы.

Не ожидавшее таких темпов, успев потерять несколько десятков дивизий в приграничных боях, командование РККА требовало любой ценой задержать врага, заставить перейти к обороне или затормозить его быстрый бег, чтобы дать возможность новым войскам, в срочном порядке выдвигаемым из глубокого тыла, занять свои позиции. Слабо владея обстановкой, в паническом ажиотаже хватая всё, что попадало под руку, армейские штабы стремились заткнуть дыры трещавшей, как гнилое одеяло, обороны. Для этого второй десантный батальон 204-й воздушно-десантной бригады в спешке и перебрасывался так далеко.

Одновременно в самой Белоруссии, севернее Староваршавского шоссе, для действия на участке Слуцк – Бобруйск со стороны Марьиной Горки выдвигалась 214-я воздушно-десантная бригада полковника Левашова. Строя планы, командование фронта продолжало рассчитывать на отходящие со стороны границы советские дивизии, не представляя себе, в каком плачевном состоянии они находятся.

Дав на ужин десять минут, Солоп приказал по окончании заняться подготовкой к вылету. Наспех заглотив еду, уставшие бойцы принялись в спешке получать боевые патроны, гранаты, грузили в полуторки парашюты, боеприпасы, сухой паек. Шум и гам витали в ночном воздухе, только усиливая суматоху. Выброску десанта планировали осуществлять двумя эшелонами. В первом вылетали четвертая и пятая роты, а также штаб батальона. Следом за ними, вторым эшелоном, предстояло десантироваться шестой роте и специальным подразделениям.

– От, ядрена кочерыжка, – повторил любимое выражение ротного старшины стоящий рядом с Иваном в очереди за патронами Сашка Полещук, невысокий полноватый брюнет с припухлыми губами, – почему нельзя всё спокойно сделать, не торопясь? Собрались бы и вылетели на час-другой позже. Поспешишь – людей насмешишь! Знаешь такую поговорку?

– Кто ж не знает, – отмахнулся Иван, – только, дурья твоя башка, сам рассуди. Ночью оно по-любому безопаснее будет. Утром в любой момент можно на немецкие истребители нарваться. И тогда хана нам с тобой наступит еще в воздухе. На наших-то тихоходах особо не скроешься. Собьют, как в тире.

– Накаркай еще, – злобно вмешался политрук. – А вам, товарищ красноармеец, – он повернулся к Полещуку, – хочу напомнить, что приказ есть приказ. Наше дело его выполнять, а не обсуждать. Ясно вам?

– Так точно, ясно, – недовольным голосом ответил Сашка.

– А ты, Смолин, – политрук ткнул Ивану в грудь, – посматривай за своим дружком. Еще раз услышу подобное, оба на беседу к особисту пойдете. Понятно?

– Так точно!

Собравшись, десантники ускоренным маршем двинулись к находившемуся неподалеку аэродрому.

– Эх, – сокрушался Иван перед своим другом, таким же невысоким и светловолосым, как он сам, Прокофьевым Тимохой, – не успел с Олеськой свидеться. Хоть поцеловать напоследок, да глаза ее голубые в последний раз увидеть. А то мало ли что впереди.

– Ты-то ладно, Олеська, чай, тебе не жена, а вот командиров жалко. Солоп ведь никого не отпустил с женами да детьми попрощаться. Посмотри, какой взводный грустный идет. В гроб и то краше кладут. У него жена молодая, да недавно сынишка родился. А, говорят, у лейтенанта на войне жизнь очень короткая.