Витольд Залевский - Раненый в лесу

Он заметил, что дорогу ему загораживают два каких-то паренька. Они уже довольно долго стояли перед ним. Босые ноги одного из них белели в траве.

– Мы хотели бы в польское войско. Возьмите нас…

– Кто вы такие?

– Мы из Ядвисина. Рядом здесь деревенька…

– Вчера у нас швабы мужиков позабирали, – вставил тот, что пониже. Он был без шапки, мокрые волосы слиплись и широкими прядями свисали на лоб. – Мы в лесу отсиживаемся. Ночью подойдем к хате, перехватим чего-нибудь – и опять в лес…

– Возьмите нас, – повторил высокий в темно-синем ватнике, – мы хотим тоже участвовать…

– А там, на возу, видали?

Коралл обернулся. За ним стоял Априлюс, кивая в сторону подводы с трупом Вихря.

– Уже и за нас взялись. Видали его? – Он снова кивнул на подводу.

Паренек в ватнике переступил с ноги на ногу, пе-резел блестящие темные глаза с Коралла на Априлюса. Коралл посмотрел на его сжатые кулаки, видневшиеся из драных рукавов.

– Поверьте, ну, поверьте…

Тот, что пониже, поднял руку, по-бабьи приложил ладонь к щеке: «Такой славный парень. Мы-то знаем, каково вам…»

Коралла вдруг охватило теплое братское чувство к этим босоногим добровольцам. Стало словно светлее. При мысли о том, что он будет вместе с ними, кошмар на какую-то секунду отступил.

– Теперь нам туго придется, – проворчал Априлюс. Он стоял рядом: весь в непереносимой черноте, только грудь перечеркивала поблескивавшая патронная лента. – Ну и достанется же. нам…

Но на следующий день предсказание Априлюса не оправдалось. Наоборот, было удивительно тихо.

Лесная сторожка, до которой они добрались под утро, стояла на краю леса. Кислая вонь сохнущей одежды (дождь лил всю ночь) поднималась над людьми, сгрудившимися на полу. Разводящий вызвал Коралла из теплой сторожки, и они пошли по дороге в сторону одинокого дуба.

«Хромой» – шеф – волочил ногу, подскакивал на каждом шагу, словно на пружине, и мягко припадал. Оба молчали. Хромой был неприятен Кораллу. Когда они бывали вместе, Коралл никак не мог стряхнуть с себя скованности, вызванной его присутствием. Хромой часто, ничего не говоря, приглядывался к Кораллу. Под этим взглядом Кораллу было не по себе, он чувствовал все свое ничтожество.

– Не часовой, а дерьмо, – сказал Хромой.

Перед ними в огромном стволе дуба чернела пустота дупла. Из темноты блеснула сталь.

– Черт побери, – рассердился Хромой.

Дупло дохнуло теплым чадом древесной гнили. Хромой поднял прислоненную к стволу винтовку. Покачал головой.

– За кустик пошел, – буркнул Коралл.

Хромой оглянулся. Что-то неясное, какое-то подобие усмешки скользнуло по широкому лицу, мелькнуло в бусинках зрачков.

Они ходили возле дерева. Хромой первым остановился, забросил за спину кавалерийский карабин часового, посмотрел на Коралла и холодно усмехнулся. Коралла передернуло:

– Нет, шеф…

– А вы что подумали? – Хромой покачал головой. – Я тут же сообразил, чем это пахнет…

– Вот мерзавец!

Хромой пожал плечами.

– Не он первый, не он последний. Теперь немало таких, что замышляют это. Будут смываться.

– Кто? Партизаны?

Шеф пристально глядел на него.

– Партизаны… Я трезво смотрю на вещи. Чего только здесь не бывает? А вообще, говоря откровенно, в такой ситуации… Вы интеллигентный человек. Но вы так ко всему относитесь.

– Я… – Коралл запнулся.

– Ну, принимайте пост, подхорунжий, привет… – Хромой приложил руку к полотняной пилотке, повернулся и заковылял. Взгляд Коралла неотступно следовал за ним.

«Прохвост… Спекулянт», – мысленно твердил Коралл. – Ворюга, – произнес он тихо. – Во-рю-га, – повторил он по слогам в такт подскокам грузного тела.

Хромой тяжело перебрался через придорожный ров, и теперь только выцветшая пилотка просвечивала между елями.

Коралл сразу же припомнил все, что болтали о шефе. Он торговал свининой. Коралл сам видел на постое в Еленце, как две молодых спекулянтки возились с хлопцами в темной избе. Он узнал потом, что одна из них – жена Хромого. На следующий день, на рассвете, выбравшись из овина, Коралл очутился среди телег, нагруженных мешками с мясом. Воняло паленой щетиной, в углу двора, неподалеку от выгоревших костров, дымились разбросанные потроха. Хромой стоял около воза, рядом суетились двое крестьян, перемазанных кровью, и две женщины – брюнетка и блондинка – в пыльниках. Блондинка взгромоздилась на ступицу колеса, перебросила ногу через высокий край Боза, пыльник и юбка задрались; Кораллу бросилась в глаза белизна ее кожи. Он отвернулся. Брюнетка насмешливо смотрела на него. Их взгляды встретились. Она широко и игриво улыбнулась; Коралл смутился. Обогнув подводы, он скрылся в овине.

«Мошенник… Деляга», – мысленно ругал Коралл Хромого. Выгоревшая пилотка еще раз мелькнула среди ветвей. «Теперь немало таких, что замышляют ото… Будут смываться», – всплыли в памяти его слова.

Хромой скрылся за зеленью перелеска. Вокруг было томительно пусто. Слева – тракт, вокруг – сосны, разбросанные беспорядочными группами, дальше – поляна, освещенная солнцем, справа, за дорогой, – глухая еловая чаща. Немцы могли появиться отовсюду… Коралл забился в дупло. Ноги вязли в толстом слое бурой трухи; труха пылила, в дупле пахло гнилью. Коралл видел дорогу, выходившую на поля. Если они пойдут оттуда, ему придется стрелять, чтобы предупредить отряд. Но тогда ему конец. Кораллу стало страшно от этой мысли. Его окружат… Он будет один. Какое-то мгновение он чусствовал тупую, давящую тяжесть; тишина между соснами, на поляне, на широкой дороге – кругом. Тишина словно поднималась и наступала на него, захлестывая его холодной волной, но тут же откатывалась. Он стоял, привалившись к стенке дупла, ошеломленный.

– Все обойдется, – сумел он наконец внушить себе. Минуты проходили, свет струился между соснами и золотил чешую деревьев, в кронах толкались грачи, минуты текли спокойно, и каждая была доказательством того, что по-прежнему будет и солнце, и смолистый чистый воздух, и по-прежнему будет наполнено жизнью все, что только может подметить его взгляд, уловить его слух, чего коснется его рука-Птица запищала в лесу; среди переплетений коры ползло несколько жучков в красной броне. Ведь какая-то сила защищает его; он неуязвим – Коралл старался убедить себя в этом. Но теперь беспокойство не рассеивалось; у него перед глазами стояла телега с телом Вихря. Коралл не отгонял этого видения. Он снова переживал ту ночь, дохнувшую в лицо смертью… Перед глазами Коралла все время всплывала синеющая муть фонаря, подвешенного над трупом. То, что раньше казалось игрой, теперь было четкой и ясной реальностью.

Он глубоко вздохнул, чтобы отогнать запах крови, тошнотворное зловоние, дуновение гнили, которое поднялось в нем как бы изнутри, подползло к горлу. В этом сочном воздухе он уловил сладковатый смрад распада. Он был едва ощутим и все же доходил до Коралла оттуда, из глубины леса. «Это чертово дупло», – подумал он, рассматривая сгнивший ствол. Коралл огляделся: «Куда же этот сукин сын смылся? Лучше всего лесом, чтобы держаться все время на запад. „Теперь немало таких, что замышляют это. Будут смываться“, – нагло звучал голос Хромого. Как нагло… Коралл снял с плеча карабин и, обхватив ладонью спусковую скобу, прижав приклад к боку, стал наблюдать за дорогой.