Игорь Додонов - Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл

Непосредственно перед высадкой в состав 44-й армии входили 157, 236, 404-я стрелковые дивизии, 9-я и 63-я горнострелковые дивизии, дивизион лёгкого артполка, 1-й дивизион 239-го артполка, 547-й гаубичный артиллерийский полк, 61-й инженерный батальон [25; 24], [11; 73], [12; 44]. Командовал армией генерал-майор А.М. Первушин.

Перед началом десантной операции в 51-ю армию входили: 224, 302, 390, 396-я стрелковые дивизии, 12-я стрелковая бригада, 83-я бригада морской пехоты, батальон морской пехоты Азовской военной флотилии, 25, 265, 456, 457-й корпусные артиллерийские полки, 1-й дивизион 7-го гвардейского миномётного полка («катюши»), 7-я огнемётная рота, 75, 132, 205-й инженерные батальоны, 6-й и 54-й мотопонтонные батальоны Азовской военной флотилии [25; 24], [11; 73], [12; 44]. Армией командовал генерал-лейтенант В.Н. Львов.

Таким образом, в составе десантируемых армий было 7 стрелковых дивизий, 2 горнострелковые дивизии, 1 стрелковая бригада, 1 бригада и 1 батальон морской пехоты и значительное количество частей усиления.

Кроме того, в резерве командующего Закавказским фронтом находились 3 стрелковые дивизии (156, 398, 400-я), 1 кавалерийская дивизия (72-я) и 126-й отдельный танковый батальон. Танки последнего были приданы отдельными подразделениями десантирующимся войскам [25; 24], [11; 73].

Поддержку десантной операции с воздуха должны были осуществлять военно-воздушные силы Закавказского фронта, которые на 20 декабря насчитывали около 500 самолётов (367-й бомбардировочный полк СБ, 792-й полк пикирующих бомбардировщиков Пе-2, 9 истребительно-авиационных полков), авиация Черноморского флота, имевшая в своём составе около 200 машин, а также 2 авиадивизии дальнего действия (132-я и 134-я) [25; 25], [11; 73]. Конечно, надо иметь в виду, что не вся авиация Черноморского флота была задействована в Керченско-Феодосийской десантной операции. Как раз наоборот – как во время десантирования, так и в последующем большая её часть продолжала обеспечивать оборону Севастополя. Да и оперативно ВВС ЧФ не были подчинены командованию Закавказского (Кавказского, Крымского) фронта. Поэтому активное участие в действиях на Керченском полуострове они принимали только от случая к случаю [25; 25].

По подсчётам И. Мощанского, советская сторона для обеспечения операции обладала 661 самолётом [25; 26].

Но сразу же необходимо сказать о факторах, которые снижали эффективность авиационной поддержки наших войск. Прежде всего, на вооружении советских ВВС, привлечённых к операции, состояли в основном устаревшие типы самолётов (ТБ, СБ, И-153, И-16). Скоростных истребителей и бомбардировщиков было не более 15%. При этом часть из них находилась в тылу, на аэродромах дивизий дальнего действия, входя органически в состав последних, и самостоятельного участия в операциях не принимала [25; 25]. Лётный состав 792-го полка пикирующих бомбардировщиков не был обучен бомбометанию с пикирования. Поэтому великолепные бомбардировщики Пе-2, которыми был укомплектован полк, использовались для горизонтального бомбометания, а в основном – для разведки [25; 25]. Аэродромная сеть Краснодарской области была абсолютно не подготовлена к приёму большого количества самолётов. Прибывшее на этот театр командование ВВС Закавказского фронта плохо знало местные условия. Вследствие плохой организации и тяжёлых метеорологических условий перебазирование сопровождалось большим количеством аварий и вынужденных посадок. В итоге – в начальной стадии операции смогли принять участие не более 50% отряженных для неё авиачастей [25; 25]. Т.е. можно вести речь о, примерно, 300-350 самолётах с советской стороны. Примечательно, что даже для воздушного десанта в районе Владиславовки, предусмотренного планом, транспортных самолётов не оказалось. Воздушный десант был высажен только 31 декабря в районе Арабат (вместо Владиславовки) и, в силу своей малочисленности (всего один парашютный батальон), значительного влияния на ход боевых действий не оказал [25; 25], [11; 83].

Все эти недостатки привели к тому, что с самого начала событий на Керченском полуострове никаким превосходством в воздухе советские войска не обладали. Напротив, воспоминания непосредственных участников событий говорят о том, что даже до майского наступления немцев их самолёты практически господствовали в крымском небе.

И тем не менее силы для десантной операции выделялись значительные. Их внушительность кажется ещё больше при сравнении с противостоявшими им силами противника.

В Крыму к концу декабря 1941 года располагалась всё та же 11-я полевая армия под командованием Э. фон Манштейна. Она состояла из трёх армейских корпусов.

ХХХ ак – 72, 170-я пехотные дивизии и 1-я румынская горная бригада.

LIV ак – 22, 24, 50, 132-я пехотные дивизии и 5-я румынская моторизованная бригада.

XLII ак – 46-я пехотная дивизия [19; 233].

На тот момент на Керченском полуострове (в районе Феодосии) находилась также часть усиленного пехотного полка 73-й пехотной дивизии (подробнее об этой дивизии и этом полку немного ниже) [19; 245]. А кроме того, в Крыму располагались ещё два румынских соединения: 4-я горная бригада и 8-я кавалерийская бригада [19; 233], [25; 21].

Танков у немцев на тот момент в Крыму не было. Э. Манштейн ничуть не искажает действительности, когда пишет о данном факте в своих воспоминаниях [19; 254]. Но немцы располагали дивизионами штурмовых орудий. Эти-то самоходки, очевидно, и были теми «танками» противника, о которых сообщают донесения Крымфронта в январе-феврале 1942 года.

Была у немцев и авиация. Э. Манштейн «скромно» умалчивает о находившихся в его распоряжении самолётах, ограничиваясь констатацией того, что «поддержка авиации стояла под вопросом из-за нелётной погоды» [19; 254]. По данным, приводимым И. Мощанским, к концу декабря действия 11-й армии немцев поддерживались, примерно, сотней самолётов [25; 26]. Что же касается нелётной погоды, то немецкие асы, как свидетельствует К.М. Симонов, умудрялись «обрабатывать» наши войска, несмотря на неё (но об этом немного ниже) [34; 65].

В общем, на 10 наших расчётных (эквивалентных) дивизий (14 с резервом фронта) у Манштейна было 9 расчётных дивизий. Учитывая, что численность немецкой пехотной дивизии была больше, чем численность советской стрелковой дивизии, то о превосходстве десантирующихся армий в людях над немцами и румынами, пожалуй, говорить не приходится.

Не было и никакого серьёзного превосходства в танках на начальной стадии операции: 43 наших десантированных боевых машины (9 в ходе Керченского, 34 – Феодосийского десанта; все танки старых конструкций – Т-26 и Т-37/38 1 1 Любопытно, как немцы оценивали качество этих наших боевых машин. С «лёгкой руки» Резуна некоторые современные авторы стали говорить о советских танках старых конструкций (Т-26, БТ, Т-37/38/40) чуть ли как не о супероружии. Так вот, для Резуна и следующих за ним исследователей небезынтересны будут слова Гальдера из его «Военных дневников», относящиеся как раз к событиям на Керченском полуострове (правда, к марту месяцу): «Под Керчью в наступлении противника участвует большое количество танков, преимущественно старых и никуда не годных (выделено нами – И.Д.) , взятых из учебных частей» [7; 435]. Как говорится, без комментариев. ) вполне уравновешивались немецкими дивизионами штурмовых орудий [25; 26], [11; 76, 80].