Николай Тюрин - Антонов. Последний пожар

– О, это большая ценность для партии, – откликнулся Баженов. – Такие люди очень нужны.

А Плужников продолжил:

– Я вам всё это говорю для того, чтобы вы поняли: мы не одни. Набирает силу революционное движение, и уже есть конкретные результаты. Вот что пишут наши московские друзья.

Плужников достал из внутреннего кармана свёрнутую газету и стал читать её своим соратникам, которые старались не пропустить ни единого слова и всё запомнить.

В газете освещалось положение рабочих в Москве и Петербурге, указывались ближайшие задачи для партии. В одной статье автор подробно излагал положения о терроре и рассказывал об удачных покушениях.

– Это правильно! – не удержался Антонов. Глаза его лихорадочно блестели.

– Что, Саша? – хитро спросил его Баженов.

– А то, что не надо ждать. Их надо наказывать. Пусть боятся. Ведь всё очень просто, – Александр был уверен в своей правоте. Слова неизвестного автора затронули его за живое, достали до самых глубин души и поселились там. Это было некое руководство к действию.

– А ты не торопись, – остановил его порыв Плужников. – Бомбами мы всех проблем не решим. Надо действовать масштабнее, хитрее. Необходимо поднимать народные массы на борьбу, раскрывать им продажную сущность нашего правительства. Дадим людям надежду, покажем им свет в конце тоннеля, и люди сами сметут ненавистную власть. Но, конечно, и от террора мы не откажемся. У нас есть великая цель и для её достижения все средства хороши.

– Саша, а вы сами могли бы выстрелить? – неожиданно спросила Антонова долго молчавшая Боголюбская. Всё это время она слушала и наблюдала за Александром.

Глядя в её волнующие бездонные глаза, Александр, не колеблясь, коротко ответил:

– Да. Смог бы.

После обсуждения всех текущих вопросов компания ещё долго не расходилась. Для конспирации пели народные песни под гармошку, немного танцевали. Только за полночь решили идти по домам.

Баженов отозвал Александра в сторону со словами:

– Саша, думаю, что ты понимаешь: всё услышанное здесь тобой является большой тайной. От этого зависят жизни многих людей.

– Володя, ты можешь полностью на меня положиться, – в словах Антонова была такая сила, что Баженов понял – парень не подведёт.

Потом они вместе проводили Боголюбскую и её сестру. Девушки жили недалеко, и путешествие для Антонова было приятным. Голос Боголюбской, её смех нравились Александру и волновали его. В нём просыпалось незнакомое чувство, и от этого было радостно.

– Давайте дружить, – сказал Саша девушке на прощанье, немного задержав её руку в своей.

– Давай, – произнесла девушка, очаровательно улыбнувшись, и прошла в дом.

Баженов на правах взрослого друга одобрительно хлопнул Александра по плечу и сказал:

– Молодец! Она смелая и надёжная. Такая не подведёт.

Антонов промолчал, пытаясь успокоить громко стучащее сердце.

3

С того памятного вечера Александр с головой ушёл в партийную работу. Он много читал политической литературы, которую ему приносил Плужников. Потом они обсуждали прочитанное на еженедельных сходках. Антонов научился спорить и отстаивать свою точку зрения. Иногда по ночам нужно было расклеивать листовки. Такая рискованная работа очень нравилась Александру, тем более, что и Софья принимала в этом участие.

Но долго так продолжаться не могло. По требованию отца Софья уехала в Тамбов учиться в гимназии, и Александр затосковал. Ему уже стала скучной эта рутинная партийная работа, каждодневное однообразие. Антонов был человеком дела. Душа его требовала каких-либо свершений, подвигов, требовала действия. Он видел себя на коне с шашкой и наганом в руках. Вот его стихия! А тут приходилось таиться, прятаться, маскироваться.

От Плужникова не укрылась горячность Антонова. Он уже знал его как отчаянного соратника, готового на любое дело ради общей цели. И вскоре такое дело нашлось. Партия остро нуждалась в средствах для обустройства партийной типографии. Достать их легальным путём не представлялось возможным, и тогда было спланировано несколько «эксов» или, говоря простым языком, грабежей.

С предложением провести эту операцию Плужников однажды, было это в начале лета, обратился к Александру:

– Скажи мне, Саша, а ты готов рискнуть ради нашей святой борьбы?

– Я, Григорий Наумович, не колеблясь, рискну. Вы меня знаете, – в глазах Антонова появился стальной блеск, а на щеках от волнения выступил румянец. – Говорите, что надо сделать.

– А я, Александр, в тебе не сомневаюсь, – продолжил Плужников. – Тут другое… Дело очень серьёзное. Нужно взять кассу на почте, да пару магазинов тряхнуть. Полиция вряд ли на след нападёт, на уголовников спишут. Да, дело грязное, но революцию не делают в белых перчатках. Деньги нужны позарез. Партии требуются оружие, листовки. Впереди огромная работа.

– Понимаю я, Григорий Наумович, – ответил Александр. – Говорите подробности. Конкретнее.

– Ты, Александр, в полиции не на учёте, поэтому на успех много шансов. Перехожу к делу, – и Плужников начал излагать Антонову суть вопроса. – Возьми двоих-троих надёжных ребят. Есть такие?

– Лощинина возьму. Вы его знаете, не подведёт. Есть ещё ребята на примете, – Александр сосредоточенно обдумывал услышанное.

– Я тебя завтра с Ишиным сведу. Этот под пытками не расколется. Да и опыт у него имеется. Но общее руководство на тебе. Ишин хоть и старше, но обстановку не знает.

На следующий день из Калугино Ишин приехал в город, и Плужников познакомил его с Антоновым. Они посидели в винной лавке, для видимости заказав пива. Ишин на вид был гораздо старше Антонова и сильнее. Александр почувствовал его крепкое рукопожатие. Говорил Ишин красиво, толково, располагал к себе.

– А мне, Александр, Григорий Наумович о тебе рассказывал, хвалил. Вижу, что правду сказывал, – произнёс Ишин, сидя за столом и расправляясь с сушёной воблой. – С таким парнем приятно работать.

– Я тоже наслышан, – сдержанно ответил Александр.

– Иван Егорыч, как у вас в селе настроен народ? Что говорят? – спросил Плужников Ишина.

– Ругаются, Григорий Наумович. Недовольных властью сейчас много. У барыни амбары жгли, зерно растащили. Так та теперь и глаз не кажет, боится. Всё управляющий решает, – произнёс Иван, отпив пиво из бокала.

– Это хорошо. Потихоньку толкайте крестьян. До больших действий ещё далеко, но спать нельзя. Нужно силы копить.

– Всё ждать и ждать, – недовольно сказал Антонов. – Когда же начнём?

– Горячий какой! Это мне по душе, – одобрил Ишин.

– Не всё сразу, Саша. Наберись терпения, – сказал Плужников. – Мы и сейчас важные дела вершим. Как, Иван, готов послужить партии?

– Я ей и во сне служу, снится даже, – улыбнулся Иван.