Нина Петрова - «Вернусь только с Победой…» Фронтовые письма 1941—1945 гг.

18.01.1942 г. Здравствуй дорогая Нинусенька!

Наконец, я действительно узнал, где вы находитесь. Вздохнулось как-то свободнее. Теперь мало кто имеет какое-то пристанище. Когда стояли в станице Соленой, на протяжении двух месяцев ждал от вас письма, но ни от тебя, ни от Мани тоже не получил. 11 января снова удалось побывать в Ростове. Будучи у Ани Роговцевой прочитал твое письмо, написанное 19 декабря 1941 года.

Обо мне, Нинуся, не беспокойся, одет я тепло. Имею длинный белый полушубок с воротником, шинель, шапку, два ватника, двое ватных брюк, две гимнастерки, двое летних брюк, три пары летнего белья, пару теплого, две пары валенок, две пары теплых носков, две пары теплых портянок, одним словом одет так тепло, как не мечталось ни одному гитлеровскому командиру. Одна беда, этого барахла собралось столько, что становится большой обузой, в особенности во время передвижений. Думал как от чего избавиться, оставить в Ростове, но практика жизни того не допускает, т. к. промочишь одни валенки имеешь возможность одеть другие, а мокрые изыскать способ просушить, так и с остальным.

…О Ростове после немцев писать не буду. Скажу только одно, что помимо вреда немцы сделали и полезное для нас, а именно, практикой своих действий они развеяли миф, распространявшийся их же агентурой о том, что немцы население трогать не будут. Теперь уже трудно найти человека среди ростовчан, которые собирались бы остаться в Ростове на случай вторичного вторжения немцев, конечно, исключая прямых врагов…

Ну, как будто все. Я в армии политрук роты. Целую крепко, крепко. До свидания.

Жду от вас писем, пусть пишут все.

06.03.1942 г. Дорогая Нинуся! Эна и Кира!

Совершенно напрасно обижаетесь на меня, что я мало пишу, надо понять, что не всегда представляется эта возможность. Вот за одно письмо взялся еще 10 дней назад, принимался за него четыре раза и в конечном итоге его порвал, т. к. сегодня пишешь одно, завтра находят новые мысли и получается, что нет никакой последовательности в письме. Об мне не беспокойтесь. Я здоров. 26–27 были серьезные дела. Щипали стервецов крепко, есть хорошие результаты, но хотелось бы больше, хотелось бы таких результатов, при которых легко вздохнули не только ростовчане, но и вы, мои дорогие. Со мной все в порядке. Цел на все 100. В течение этих 2-х —3-х недель ожидал переброску для серьезных дел – оказалось забраковали по возрасту, мало этого, неожиданно для меня перебросили в штаб бригады, где условия, конечно, хорошие, сплю на кровати, даже на простыне, раздеваемся и спокойно, но эта переброска для моих настроений не гармонирует. Непосредственно в части с бойцами, к которым привык и которые тебя признали, чувствуешь себя гораздо лучше. Ты я знаю будешь довольна.

Нинусь, от 20 апреля до 5 мая обязательно заходи в Чирчикский горвоенкомат, к этому времени подойдет аттестат, который высылаю. В отношении твоего закрепления в Чирчике особо не беспокойся, все зависит в конечном итоге от меня, лишь бы быть здоровым. В итоге победоносной войны будешь там, где буду и я. Это должно быть для тебя ясно. В отношении твоего переезда в колхоз, дело вообще не плохое, но надо его сочетать с фактом не нарушения учебы Киры, да и Эны тоже, которая наверное учебу забросила совсем. Я бы посоветовал ей дать программы 9 и 10 классов, попробовать их сдать. О приезде в Ростов пока не думай, категорически не советую, когда появится такая возможность, приму участие в исходатайстве для тебя пропуска на въезд в Ростов.

Целую всех крепко. Ваш.

13.03.1942 г. …Сегодня у меня исключительный праздник – получил два письма и открытку. Вы только представь мою радость, когда я за шесть месяцев самостоятельно от Вас, моих родненьких, получил первые письма! Рад очень, хоть тем, что вы здоровы, имеете угол, работу, что дает хоть мизерные средства к существованию.

Дорогие! На меня не обижайтесь, что мало пишу ибо не всегда это представляется возможным, но и то к Вам в Чирчик послал шесть писем за время с 10 января 1942 г. – когда я узнал о Вашем выезде из Махачкалы…

…Исключительно крепко прошу Вас пишите мне почаще – пишите все.

Об мне не беспокойтесь. Я имею чувство уверенности, что останусь жив и буду здравствовать.

Значительно больше беспокоюсь о Вас дорогие. В армии я нахожусь в качестве политрука роты, ношу три кубаря.

Взялся за оформление аттестата с тем, чтоб выслать его Вам, считаю это 250–300 руб. ежемесячно, никак не будут для вас лишними в этих условиях жизни, в которых вы находитесь.

…Наши дела не плохие. Ждите радостных вестей от Совинформбюро задушим гадину в Таганроге хоть и долго им похозяйничать пришлось… Я уверен что останусь живым. Эта уверенность базируется на нашу правду, на мощь и той огромной зарядке, которую за 21 год пребывания в партии, она мне дала.

Нина, если хочешь, чтоб я жил, чтоб мы были вместе, в свою очередь воюй с врагом. Там у себя, далеко от фронта делай все возможное для нас, находящихся на фронте, а мы как-нибудь задачу свою выполним.

Нинка, черт! Верь, что снова будем вместе. В день Красной Армии нас порадовали подарки трудящихся. Посмотрела бы ты картины раздачи и настроение бойцов, когда со слезами на глазах, слезами радости перечитывали письма.

Учти, что я не собираюсь вообще умирать в этой войне, только для того, чтоб умереть! В этом и незаинтересованна наша страна, наоборот, она заинтересована в том, чтоб как можно больше сохранилось жизней для того, чтоб уничтожить этими сохраненными жизнями как можно больше фашистских людоедов и обеспечить победу, а с ней и человеческую жизнь. Конечно, умирает немало патриотов нашей страны, но они умирают не ради смерти, а для того, чтобы жить.

Нина, ты знаешь, что я не верю ни в бога, ни в черта, ни в какие-либо чудеса и тем не менее я уверен, что останусь живым, эта уверенность у меня базируется на вере в нашей правоте, мощи и той огромной зарядке, которую за 21 год пребывания в партии мне дала. Нина, если хочешь, чтобы я жил, чтоб мы были вместе, в свою очередь воюй с врагом, там у себя далеко от фронта все возможное для нас, находящихся на фронте, а мы как-нибудь задачу свою выполним. Нинка, черт! Верь, что снова будем вместе.

В день Красной армии нас порадовали подарки трудящихся. Посмотрела ты картину раздачи и настроение бойцов, когда со слезами на глазах, слезами радости перечитывали письма совершенно незнакомых мне людей, – женщин и детей. Почти трое суток мне спать не пришлось совершено, т. к. бойцы меня буквально осаждали, чтоб им помочь написать ответ.

Получил подарок и я, в нем оказались: с ½ кило сала, пачка табаку, кисет, печенье, конфеты, бутылка вина ашхабадского белого, апельсин, лимон, головка чесноку, тетрадь, зубная щетка и порошок.