Даниил Веков - Стальной излом. Остановить Гудериана!

И вот опять ему поручили очень важное задание. Отличный шанс реабилитироваться! Полковник Дитрих фон Заукен, командир 35-го полка, идущего на острие 2-й танковой группы, лично отдал Небелю приказ – быстро захватить важный мост, чтобы русские не успели его взорвать. Иначе движение всей 4-й панцерной дивизии к Мценску окажется под угрозой. Но как раз с этим – с быстротой – и возникли большие трудности. Прошёл сильный дождь, и дорога, по которой наступала танковая рота Небеля, превратилась в сплошное месиво. На штабной карте путь был обозначен как автострада, причём с твёрдым покрытием, но на самом деле это оказалось совсем не так: обычная просёлочная дорога, узкая, виляющая, неровная, в глубоких рытвинах и ухабах.

Что же касается асфальта… Теоретически он был, но нельзя же считать таковым тонкий слой не пойми чего, к тому же уже продавленный до глубокой колеи. Да, война обошлась с дорогой очень сурово – снаряды и авиабомбы окончательно разбили то, что, по идее, могло служить опорой для танковых катков. В результате немецкие танки ежеминутно застревали в колдобинах, садились «брюхом» на межколейные бугры и отчаянно буксовали в раскисшем глинистом месиве, когда проваливались в очередную яму или же дыру.

Дороги в России, как успел заметить Небель, делились на две категории: плохие и очень плохие. Они изначально сильно проигрывали немецким (даже сравнивать нечего!), война же добила их окончательно. Если в фатерлянде на шоссе спокойно мог сесть тяжёлый бомбардировщик, то в России по нему с трудом проходила даже гусеничная техника. И чем дальше на восток, тем становилось всё хуже и хуже.

Но приказ выполнять надо. И танки Небеля упорно шли вперёд, стараясь при этом не слишком сильно растягиваться. У Клауса под рукой имелось шесть панцеров – две «тройки» с 50-мм орудиями и четыре лёгкие «двойки». Конечно, по штату полагалось бы восемнадцать машин, но тяжёлые бои уже внесли свои коррективы в состав, а заменить выбывшие машины было просто нечем.

И такая же ситуация складывалась во всей 4-й танковой дивизии: она сейчас насчитывала от силы шестьдесят машин – и это из почти двухсот, имевшихся в строю в начале сентября! Русская кампания пожирала бронетехнику со страшной силой. И не последнюю роль в этом играли дороги – танки ломались на них один за другим, ремонтники же просто не успевали чинить их.

Клаус с тревогой смотрел, как его танки преодолевают очередной крутой подъём (местность вокруг оказалась холмистой). «Двойки» и «тройки» шли по разбитой дороге еле-еле, на второй скорости, стараясь по возможности объезжать ямы, наполненные грязной водой. «Купаться» в них категорически запрещалось – можно плотно застрять. Скользкая глина намертво облепляла траки и гусеницы, машины отчаянно буксовали, елозили туда-сюда, но не двигались с места. При каждом рывке отваливались целые пласты глины, но через минуту налипали снова.

Ползли по дороге почти на ощупь – оптика и смотровые щели были заляпаны грязью, не видно почти ничего. Гауптман Небель высунулся из люка, чтобы хоть что-то видеть и показывать направление. К счастью, уже немного прояснилось, стало чуть суше (но и холоднее тоже), и Клаус взбодрился – дай Бог, скоро доберётся до места. Но тут возникла новая опасность – русские самолёты.

Небель услышал в небе шум моторов и поднял голову – над ним один за другим проходили группами советские штурмовики. Летели очень низко, на бреющем, Небель хорошо видел головы пилотов в чёрных обтягивающих шлемах, с прямоугольными очками на глазах.

Он прекрасно знал, что стокилограммовые бомбы «илов» очень опасны для его машин, особенно для слабобронированных «двоек», не говоря уже о том, что от взрывов часто лопались заклёпочные и сварные швы, и тогда панцеры буквально разваливались на ходу. А спрятаться было негде: слева и справа – раскисшее чёрное поле, куда соваться вообще нельзя: мгновенно завязнешь по самые уши.

Спасла Клауса армейская смекалка: высунулся из башни и стал размахивать над головой белой стороной полевой карты, как бы говоря: «Не бомбите нас, мы свои». Уловка, как ни странно, сработала: штурмовики, покачав крыльями, мчались мимо. Один из лётчиков даже улыбнулся и помахал в ответ рукой, не заподозрив обмана.

Впрочем, советских пилотов можно было понять: глина так залепила немецкие машины, что различить кресты стало вообще невозможно, а по внешнему виду панцеры не слишком-то отличались от советских танков: по сути, те же самые стальные «коробки» на гусеницах. Тем более что молодые лётчики ещё не слишком хорошо разбирались в немецкой технике.

В общем, хитрость удалась – на колонну не упало ни единой бомбы, штурмовики проскочили мимо, ушли в юго-западном направлении. Клаус вздохнул с облегчением, мысленно поблагодарив небеса за спасение. Он не особо верил в Бога (и мать, и отец редко посещали кирху), но считал, что религия – это надо, так положено, освящённая веками традиция. И её надо соблюдать. В общем, как все, так и я.

Рёв штурмовиков постепенно затих вдали, и Клаус отдал приказ идти дальше. Через пару километров показалась небольшая (всего с десяток домов) деревенька, за ней – тёмная опушка леса. Небель сверился с картой: всё верно, за лесом тот самый автомобильный мост, который ему поручили взять. Он хотел уже, как всегда, проскочить с ходу, но потом подумал: уж больно хорошее место для засады!

Дорога в этом месте совсем узкая, никуда не свернёшь, а по обочинам – густой кустарник, за которым так легко укрыть пушку. И даже не одну. По идее, следовало выслать вперёд небольшую разведгруппу, чтобы проверить обстановку на месте, но вот беда – мотоциклистов у него не было. И опять же – из-за проклятых русских дорог! Непролазная грязь легко засасывала двух-и трёхколёсные BMW, они безнадёжно застревали. По этой же причине у него в роте не было и никакой артиллерии – даже 37-мм противотанковых Pak.35/36. Армейские грузовики с пушками просто не поспевали за танками – тоже вязли и отставали.

Последнее обстоятельство особенно не нравилось Небелю: ему уже приходилось иметь дело с тяжёлыми русскими машинами, и он прекрасно понимал, что ни короткие 50-мм орудия его «троек», ни тем более 20-мм автоматические пушки «двоек» не смогут справиться с толстой, почти непробиваемой «шкурой» русских монстров – если те, не дай Бог, ему встретятся по дороге. Могучие КВ были главной угрозой для всех без исключения немецких танков, и сладить с ними могла лишь артиллерия. Но, опять же, не всякая, а только мощные 105-мм орудия или же 88-мм зенитки, прозванные в Вермахте «ахт-ахт», «восемь-восемь».

Клаус вспомнил свою первую встречу с «Ворошиловым» и тяжело вздохнул – слишком уж неприятным оказалось это знакомство!