Юрий Слатов - Моя война

В Ташкенте было ещё по-летнему жарко. С двумя неподъёмными жёлтыми чемоданами, в которые еле уместились те вещи, которые мне настоятельно советовал взять с собой в Афганистан бывалый майор Цымбарь, я выпал из самолёта. Рано утром вполз в бюро пропусков штаба Туркестанского военного округа. Так как офицеров на службе ещё не было, дежурный милостиво разрешил мне подождать своей дальнейшей участи в каком-то учебном классе. Первое, что я увидел, зайдя в этот небольшой зал, была огромная карта Афганистана на всю стену. Она была подробной, с поднятым рельефом местности. Горы, опять горы, снова горы – цвета карты не отличались многообразием. Лишь в некоторых местах пробивалась зелень. В основном же доминировали коричневые тона гор и жёлтые – пустынь. Я долго всматривался в эту картину, словно хотел увидеть своё ближайшее будущее. Ведь пройдёт всего несколько дней, и я стану частицей этой карты.

– Что, лейтенант, в Афган?

Я вздрогнул от неожиданности. Посмотрел в угол класса и только тогда увидел, что нахожусь в нём не один. За дальним столом, составив стулья для минимального удобства, чтобы спать, лежал майор. Вернее, уже не лежал, а поднимался, доброжелательно поглядывая на меня.

– Так точно, товарищ майор, в Афганистан.

– Меня Витя зовут. Витя Чехов.

Он протянул мне руку. В нашем дисциплинарном батальоне было всего три майора. Это воинское звание было для меня достаточно высоким и никак не ассоциировалось просто с именем. Тем более что и по возрасту товарищ майор был значительно старше меня. Я растерялся, смущенно пожал его крепкую руку.

– Лейтенант Фадеев.

– А зовут-то тебя как, лейтенант? Имя у тебя есть?

Я кивнул головой. Он продолжал:

– Мы ж свои, с Афгана! Я с артполка 103-й десантной дивизии. А ты? Или только едешь? Куда?

«Ух, ты! – подумал я. – Ещё не успел доехать, а уже «свои»!» Но стало отчего-то приятно.

– Юра. Ещё не знаю, куда меня. Вроде в Ростове говорили, что в Гератский полк.

– Ага. Понятненько. С Кавказа, значит. «Чижик»! Я вот вчера поздно вечером прилетел из Кабула. Груз привёз. Вот, всю ночь здесь на стульях кантовался. Жду теперь, видите ли, их решения.

Майор потянулся:

– Слушай! Так ты небось с дороги? Не проголодался? Чего-то жрать охота.

Майор – десантник Виктор Чехов – был на редкость разговорчивым человеком. Через полчаса я уже знал, что груз у него особенный – двести килограммов какого-то лекарства – наркотика. Что это боевой трофей, который взяли десантники на операции. А мой Герат – это на иранском направлении. Что воюет там 101-й мотострелковый полк, который недавно огрёб больших пиндюлей. Что уже пора выпить союзной водочки. Что мечтает он вырваться хотя бы на денёк-другой домой, в Тулу. Что штабные здесь, в Ташкенте, козлы. И что срочно надо сходить куда-нибудь позавтракать… А ещё через полчаса я знал про Витю Чехова буквально всё. Его родители, жена, двое детей, сестра, которая живёт в Москве, и младший брат стали мне роднёй. А все десантники Витебской дивизии – моими боевыми товарищами. И хотя Витя с ужасом смотрел на красный околыш моей фуражки и постоянно повторял: «Юрок! Ну, как можно ходить в таком мабутовском цвете?» – крепло ощущение, что он, соскучившись по новому, «свежему» человеку, сразу расположился ко мне по-дружески. А ещё ему, видимо, очень импонировало то, что слушал я его внимательно, раскрыв рот от интереса, сразу признав в нём величайший боевой авторитет.

За мной пришли и провели в кабинет «направленца за речку». Так назвал этого полненького подполковника сопровождавший меня старший лейтенант.

– С прибытием вас, Юрий Алексеевич, в Краснознаменный Туркестанский военный округ, – официальности в голосе его не было, скорее привычное приветствие для тех офицеров, кто прикатил из других округов и групп войск.

– Итак, товарищ лейтенант, вы отбываете для выполнения своего интернационального долга в Демократическую Республику Афганистан. По прямой замене. В 101-й мотострелковый полк. Расположен он в Герате. Вместо замполита восьмой роты старшего лейтенанта Котельникова, – прочитал он моё предписание. Протягивая мне бумагу, дежурно уточнил:

– С делами рассчитался? Квартиру получил?

– Так точно, должность и дела сдал. Какую квартиру? Ничего я не получал…

Подполковник одёрнул от меня руку с командировочным предписанием и поморщился, как от внезапного приступа острой боли. Откинулся на спинку стула и в сердцах произнёс короткий монолог. Скорее, для самого себя.

– Твою мать! Опять этот долбаный Северо-Кавказский присылает бесквартирных… Ну, знают ведь, что есть распоряжение ЦК партии семейных офицеров, не имеющих жилья, не отправлять… Так нет же, шлют! Опять разбирайся, как будто нам тут больше делать нечего.

«Узнал бы он, что в моём случае ещё и нарушен приказ министра обороны, – наверное, повесился бы», – подумал я про себя…

– Ладно, лейтенант! Иди, жди. Буду звонить в твоё политуправление – пусть решают. Без квартиры в Афганистан не поедешь.

«Ух, ты! А где ж они мне там квартиру-то найдут? В дисбате? Там служебные бараки. В Новочеркасске или Ростове? Верится с трудом. А Ольга-то уже на чемоданах. Отец должен за ними приехать…» – возвращаясь в знакомый класс, размышлял я.

Зайдя в кабинет, я снова подошёл к карте Афганистана. Нашёл на ней город с непривычным моему слуху названием – Герат. Кажется, что совсем недалеко от границы с Советским Союзом. Вот рядышком наша Кушка, про которую в войсках ходила грустная поговорка: «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют!» Оказывается, что можно и дальше.

– Ну что, пехота, получил предписание? – услышал я за спиной голос моего недавнего знакомого, уже почти друга, майора Виктора Чехова. Он влетел в класс, сильно стукнув дверью о косяк, но нисколько не озаботясь этим.

– Нет, не получил. Почти получил. В Герат. Но у меня нет квартиры. Оказывается, что без квартиры не посылают. Теперь решают там… – доложил я на одном дыхании всю информацию.

– Ну, брат, а как же тебя отправили? Всегда у вас в пехоте бардак! – радостно заключил он, – а дальше-то что? Ждать сказали? А пожрать? Пошли в буфет!

Майор строчил, как из автомата, – задавал мне вопросы и сам же на них отвечал. Но в одном он был без сомнения прав – хотелось поесть. Спросив у проходящего мимо офицера штаба, где можно перекусить, мы отправились в столовую.

– У меня тоже засада. Не знают, куда груз пристроить, – настроение у Виктора менялось мгновенно: он то негодовал, то радовался всему вокруг. – Юрка! Смотри! Пюре с котлетой! Ё-моё! Ешь с запасом. Там охренеешь от тушенки с кашей.

Мы набрали еды. Пока завтракали, скорострельность слов у моего нового друга не уменьшалась. Тихо становилось только тогда, когда Виктор жевал. А жевал он так же быстро, как и говорил. Я то слушал его вполуха, думая о чём-то своём, то с интересом проглатывал очередной рассказ о службе в Афганистане.