Равиль Таминдаров - Полынь – трава горькая

Отложив в сторону "Устав боевой Кама сутры", она сладко потянулась, каждой клеточкой ощущая красоту и упругость своего тела.

– Пора, – скомандовала она сама себе, быстро выскочив из кровати. Проходя мимо зеркала, мгновенно оценила своё отражение.

– Однако расслабилась.

Интенсивная зарядка, контрастный душ, растирание, лёгкий макияж.

– А теперь одеваться.

Белоснежное, в невесомых кружевах белье приятно щекотало кожу. Обтягивающая, но не стесняющее движение юбка, лёгкая, удобная блузка, туфли на высоком каблучке, сумочка. Всё. Готова.

– С Богом, – коротко вздохнув, она открыла дверь и окунулась в бурлящую суету города. Ей предстоит долгая и трудная дорога на городском транспорте, где понадобятся вся её сила, энергия и искусство выживать, чтобы добраться до своего рабочего места…

2006 г.

80- е годы

Встретились как-то три товарища. Так просто встретились, посидеть, поболтать. Решили чаю попить.

– Только, извиняйте, сахару нет, – сказал один.

– Ничего, мы и без сахара обойдёмся, – успокоил его второй. – Вот пойдём и купим торт…

– А тортов тоже нет, – остановил его первый и добавил, – свежих.

– Тогда конфет возьмём, шоколадных, – не унимался второй.

– И конфет нет, – вздохнул первый. – Вот только и могу предложить, что карамельку.

– Тогда давайте пить чай в присказку, – предложил третий. – И чтоб, значит, чай слаще был, истории начнём рассказывать. Кто расскажет самую невероятную историю, получит в награду карамельку.

И все согласились. Разлили чай. И первый начал:

– Как-то раз открыли в нашем городе новый магазин. Решил я зайти. Захожу. Красивый такой магазин. Большой, светлый. У входа, на самом видном месте, стоит "Книга жалоб и предложений". И ручка рядом, с золотым пером. Шикарно!

Навстречу мне спешит продавец. В чистейшем халате.

– Здравствуйте, – говорит.

– Здравствуйте, – отвечаю.

– Что желаете? – спрашивает.

– А у вас есть? – тоже спрашиваю.

– Конечно, – отвечает.

– И в продаже?

– А как же!

– Тогда, икры чёрной, баночку, говорю, и сосисок, и сахару.

– Пожалуйста, – продавец улыбнулся и через минуту все принёс. И тут же задаёт вопрос:

– Чего ещё желаете?

– Да, у вас, – говорю, – наверняка, нет.

– Есть, – говорит.

– Тогда мне машинку швейную с компьютером. И порошок стиральный.

Продавец вновь улыбнулся, сказал: "Пожалуйста" и принёс все, что я заказал.

– Спасибо, – говорю, – большое.

И пером золотым благодарность записал в "Книгу жалоб и предложений".

– Это возможно, – оценил рассказ второй. – Начальство, наверное, приехало или кино снимали.

– Или это было за границей, – подхватил третий.

– Да-а уж, горьковат чаек, – вздохнул первый.

– Обыкновенный. Грузинский. Второй сорт.

– Слушайте теперь, что я вам расскажу, – отставил чашку второй:

– Мне всегда везло на приключения. Поднимется ветер, сорвёт шляпы с прохожих и одна из них попадает в моё лицо и в тот самый момент, когда я перехожу по шаткой доске через очередную яму на улице. Я в яме, шляпа в грязи, хозяин шляпы в гневе. Народ веселится. И так каждый раз. Как-то раз еду я на своём "Москвиче". Ветерок эдак, знаете ли, свищет. За окном столбы мелькают, машины. Радио что-то "Маяком" мурлычет. Хорошо! Еду. А в это время, где-то за облаками, самолёт летит. Нормальный советский самолёт, ЯК 40, наверное. Я еду. Он летит. А впереди мост, через реку. Широкий такой мост. Вот на этом-то мосту и заглох у меня мотор. Не то бензин кончился, не то гарантия. И в это самое время, где-то из созвездия Кассиопеи, прилетел метеорит. Здоровый такой, железный, метеорит, в общем. И угодил он прямо, что ни на есть в хвост этого самого самолёта ЯК40. Жуткое, знаете ли, зрелище. Хвост сам по себе, самолёт сам по себе, и метеорит соответственно рядом, и вся эта компания падает прямо на мост, где мой "Москвич" застрял. Увидел я это и сиганул с моста. Только потом подумал о парашюте, которого не было. А самолёт упал. Прямо на мост. И, даже больше того, на мой "Москвич". "Москвич" – всмятку. Самолёт – тоже. Выскочили из него пилоты, руками машут. Радостные такие. Каждый по-разному эмоции выражает. Один бегает и кричит, не то "Выхожу из штопора", не то "Не нахожу штопора", а другой про Вини Пуха запел, которому хорошо живётся. А третий совсем ошалел. Останавливает машины, вытаскивает водителей и с возгласами: "Я воскрес! Воистину воскрес!", троекратно всех целует. Посмотрел я на их радость, бросил прощальный взгляд на удивлённо пролетающих мимо птичек и собрался дальше падать. Но не тут-то было. Повис я между небом и землёй, зацепившись подтяжками за трубу, что из моста торчала. Хорошие такие подтяжки. По случаю знакомые из Германии привезли. На три часа моё падение затянулось, пока пожарные не приехали и не спасли.

– История, конечно, необычная, – отозвался первый, когда рассказчик умолк. – Но вполне вероятная. По теории такой, теория вероятностей называется. Бывает, что и моторы глохнут, трубы торчат, метеориты с самолётами падают.

– Это ещё что, перебил его третий, – вот послушайте, что со мной произошло:

– Отключили в очередной раз в нашем доме воду. Да и свет заодно. И поэтому я опоздал на автобус. А до работы далеко. Автобусы ходят строго по расписанию, три раза в сутки. Решил я пешком добежать. То бегу, то иду. А времени – в обрез. Опаздываю. Вдруг слышу – догоняет меня машина. Глянул – директорская "Волга". Мы с ним соседи по дому. Остановилась машина, директор окно открыл и говорит: "Уж, не на работу ли торопишься, Афанасий Терентьевич? Садись, подвезу, не то опоздаешь…"

– Ну, этого не может быть! – в один голос закричали товарищи Афанасия, прерывая его рассказ.

– Это ты, брат, заврался, – пожурил его первый и протянул карамельку.

– Почему?

– Потому что этого не может быть никогда, – назидательно ответил второй и перевернул чашку.

1987 г.

Лето выдалось жаркое. Солнце раскалённым шаром висело над землёй, бесстрастно взирая на раскинувшийся внизу город, с его суетливым движением, с вечно спешащими жителями. На окраине города, подобно пёстрому цветнику, расположились причудливые домики. Дачи. Творение истинно народного зодчества из подручных и подножных материалов. По вечерам, и по выходным, на дачах бывает многолюдно. Но в будни редко кого увидишь на "фазенде", как иногда называют свои садовые участки горожане, после известного бразильского сериала. Тем более странным было видеть праздно гуляющих по аллеям молодых парней, словно хозяева обходивших свои владения. Они останавливались у каждого участка, оценивая, у кого, что растёт.

– Вась, глянь у этих все помидорами засажено, – воскликнул один, облокотившись на забор. – Зелёные ишо.