Сергей Смирнов - Дальневосточный тупик: русская военная эмиграция в Китае (1920 – конец 1940-ых годов)

Участие военных организаций в деятельности общественно-политических объединений препятствовала процессу их консолидации, усиливая внутренние противоречия и способствуя дроблению и расщеплению военных групп.

К наиболее ранним попыткам создать на территории Китая объединение бывших русских военных на антисоветской основе относилась инициатива генерала Глебова по консолидации казачества. В апреле 1924 г. по предложению Глебова, вышедшего из подчинения атаману Семенову, в Шанхае был создан Совет войсковых атаманов Казачьих войск. Глебов занял пост председателя Совета, его заместителем являлся генерал Анисимов, заместитель атамана Оренбургского казачьего войска. В состав Совета вошли генерал-майор И.Н. Потанин, заместитель атамана Енисейского казачьего войска, генерал-майор Л.Ф. Власьевский, заместитель атамана Забайкальского казачьего войска, войсковой старшина Ушаков, заместитель атамана Семиреченского казачьего войска, а также к работе были привлечены с правом совещательного голоса генерал Савельев, заместитель атамана Уссурийского казачьего войска, генерал Оглоблин, заместитель атамана Иркутского городового казачества, князь И. Долгоруков, почетный казак Дальневосточной казачьей группы, и генерал-лейтенант М.И. Афанасьев, представитель Донского казачьего войска [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 711, 712]. Совет не занял антисеменовской позиции, но признал Семенова лишь атаманом Забайкальского казачьего войска.

Члены Совета приняли план, очень напоминавший проект, разработанный областниками, который предполагал захват побережья Приморья от Николаевска-на-Амуре до Камчатки и Сахалина. Для реализации плана предлагалось использовать ушедшую на Филиппины флотилию адмирала Старка. В дальнейшие планы заговорщиков входило создание буферного государственного образования под руководством уполномоченного в. кн. Николая Николаевича или лица, выдвинутого Советом [ГАРФ, ф. Р-5963, оп. 1, д. 14, л. 21].

Считая необходимым наличие у Совета печатного органа, Глебов финансировал учреждение в Шанхае газеты «Россия» под редакцией полковника Н.В. Колесникова. Однако из-за многочисленных проволочек первый номер газеты вышел только в декабре 1924 г. Деятельность шанхайского Совета войсковых атаманов к этому времени провалилась, поскольку его полномочия отказались признать Восточный казачий союз в Харбине и легитимисты [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 712], а отношения генерала Глебова с атаманом Семеновым стали откровенно враждебными. Кроме того, произошел раскол между Глебовым и Анисимовым. Весной 1925 г. Анисимов с группой своих сторонников вернулся в Советский Союз, угнав из Шанхая пароход «Монгутай».

Высокая степень территориальной разобщенности и сильные внутренние противоречия в русской военной среде Китая не давали серьезных импульсов к объединению, поэтому роль инициаторов консолидации военных кругов взяли на себя европейские военно-эмигрантские центры.

К середине 1920-х гг. на Дальнем Востоке имелись как сторонники в. кн. Кирилла Владимировича, так и в. кн. Николая Николаевича. Объединение легитимистов возникло в Маньчжурии еще в 1922 г. и долгое время возглавлялось полковником (с 1924 г. – генерал-майором) Н.Л. Жадвойном. По одной из версий, до начала 1924 г. права уполномоченного от легитимистского центра имел и генерал-майор В.Д. Косьмин. Но, не сумев «подвинуть» Жадвойна в должности главного уполномоченного великого князя, генерал Косьмин порвал с легитимистами [Там же, с. 69, 70]. В первое время существования легитимистской организации человеком, близким к Жадвойну, его порученцем, являлся капитан Т.П. Москалев [224], личность довольно темная и давно связанная с японской разведкой. Однако в дальнейшем из-за махинаций, в которых Москалев был замешан вместе с капитаном Закржевским, Жадвойн от его услуг отказался [ГАХК, ф. Р-830, оп. 3, д. 15158, л. 12].

В 1924 г. полковник Жадвойн, опасаясь преследования со стороны советских спецслужб, перебрался из Харбина в более спокойный Мукден, оставив своим заместителем в Харбине полковника А.В. Эглау. В 1925 г. в состав легитимистской организации вошел генерал Акинтиевский, являвшийся членом харбинского Офицерского союза. Акинтиевский вместе с полковниками Я.Я. Смирновым и В.Н. Федоровым входил в т. н. оперативный отдел союза, поддерживавший связи с партизанами. Уход Акинтиевского к легитимистам вызвал его удаление из рядов Офицерского союза, ориентировавшегося на в. кн. Николая Николаевича [Там же, д. 4922, л. 97]. В то же время переход в ряды оппонентов «николаевцев» человека, тесно связанного с работой боевого подполья, не мог не нанести ущерба деятельности последних. В дальнейшем Акинтиевский будет одной из ключевых фигур в легитимистской организации Маньчжурии, работая до 1930 г. нелегально, поскольку являлся официальным сотрудником Коммерческого отдела Управления КВЖД и имел китайское подданство.

Несмотря на предпринимавшиеся «кирилловцами» попытки привлечь в свои ряды как можно больше бывших военных, до конца 1920-х гг. влияние легитимистов в Китае было незначительным, а численность крайне невелика. Согласно справке, составленной в недрах БРЭМ в 1930-е гг., численность легитимистов в Харбине до конца 1920-х гг. едва превышала сто человек [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 46300, л. 205]. В Мукдене, по данным советского консульства, в 1928 г. в кирилловской организации Жадвойна [225]состояло 8 человек, все бывшие офицеры. Заместителем полковника являлся офицер Адланов, служивший швейцаром в гостинице «Ленгмюллер» и работавший на японскую жандармерию [АВПРФ, ф. 0100, оп. 12, п. 152, д. 48, л. 4, 39, 90] [226]. Адланов поставлял Жадвойну свежие политические новости, которые тот, в свою очередь, направлял в Сен-Бриак. Невысокая численность легитимистов в Китае объяснялась не только тем, что многие военные не приняли провозглашения в. кн. Кириллом Владимировичем себя императором и более высокой популярностью в. кн. Николая Николаевича в военной среде, но и тем, что легитимистское руководство долгое время уделяло мало внимания Дальнему Востоку. В окружении Кирилла Владимировича только генерал Лохвицкий отстаивал дальневосточное направление в качестве приоритетного для работы КИАФ [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 198–208; Граф, 2004, с. 133].

В отличие от «кирилловцев» «николаевцы» проявили гораздо большую заинтересованность в Дальнем Востоке. К тому же этот интерес возбуждался многочисленными «свидетельствами» подъема антибольшевистской борьбы в Сибири и на Дальнем Востоке России и готовности военной эмиграции выступить против большевиков под руководством в. кн. Николая Николаевича [227]. Весной 1924 г. в Париж из Китая прибыл прапорщик Н.А. Остроумов, секретарь харбинского епископа Нестора (Анисимова), активного сторонника Белого движения. Остроумов был уполномочен белыми организациями Маньчжурии сообщить великому князю о мощном подъеме антибольшевистской борьбы на Дальнем Востоке и просить помощи из Европы [HIA. Lukomskii Papers, box 1, f. Report]. В. кн. Николай Николаевич, поддавшись соблазну взять под контроль военную эмиграцию в Китае, распорядился направить на Дальний Восток своего представителя, каковым стал Генерального штаба генерал-лейтенант А.С. Лукомский.