Евгений Шварц - Хроники немецкого разведчика Ойгена Шварца и наркома НКВД Лаврентия Берии

Таким же образом, как я решил в марте этого года вопрос с Австрией. Ведь поэтому же договору эти подонки из Антанты запретили в восемнадцатом году народу Австрии воссоединиться с Германией. А теперь благодаря мне австрийцы – подданные Третьего рейха и это, как вы понимаете, только начало. Кстати, англичане поддержали аншлюс, не говоря уж о моем друге, диктаторе Италии Муссолини. Французам, как я понял, было все равно, будет ли Австрия частью Германии или нет, главное, чтобы лягушатников не трогали и дали спокойно, всласть жить. Мужчинам пить вино, иметь любовниц, а дамам – новые наряды и парфюм, да и любовников тоже. Короче, буржуазное теплое болото, вот они и не будут квакать! Нужно понимать, Геринг, что чехословацкая военная промышленность ни в чем уступает германской. Поэтому армия этого псевдогосударства прекрасно оснащена, причем современным вооружением, которое очень пригодиться вермахту!

Фюрер на минутку прервал речь и, положив руку на плечо толстяка, продолжил:

– Вам как уполномоченному по четырехлетнему плану, надо подумать, как лучше организовать переход чехословацкой промышленности под наше руководство, то есть влить ее в государственный концерн «Герман Геринг Верке». Особое внимание надо уделить заводам «Шкода», выпускающим неплохие танки. Эти стальные чудовища, наводящие ужас на пехоту, сыграют основную роль в моих предстоящих войнах, в основе которых будет лежать тактика блицкрига, или молниеносного прорыва и удара стальным кулаком по противнику.

Гитлер вновь замолчал и, подумав немного, продолжил:

– Я окончательно принял решение присоединить Судеты к рейху, а впоследствии, в зависимости от того, как сложатся обстоятельства, – и Чехословакию в целом, превратив ее в протекторат Богемия и Моравия. Наши военные еще в тридцать седьмом разработали план по захвату этой страны под кодовым названием «Грюн». Но я не буду спешить с его реализацией. Попробую эту проблему решить, если так можно сказать, дипломатическим путем. Хотя, по правде говоря, мне больше подходит решение чехословацкого вопроса военным путем. Поэтому, по сути дела, надо просто напросто предъявить Англии и Франции ультиматум. Или они согласятся, надавив на чехов, отдать нам Судеты, или получат войну в Европе. Конечно, с последующей гегемонией Германии на континенте, а может, и на Британских островах. Пусть выбирают, что им более подходит! – воскликнул Гитлер.

– Мой фюрер, – начал Геринг, когда тот замолчал, – вы прекрасно в феврале выступили на заседании рейхстага с обращением к депутатам по этому вопросу. И они единогласно поддержали вас, восхищаясь произнесенными с чувством словами, где, мой фюрер, вы четко сказали: «Нам надо тщательно вникнуть и разобраться с теми кошмарными условиями, в которых находятся проживающие в Чехословакии наши немецкие собратья, а их несколько миллионов. Я не подвергаю сомнению, что, несмотря на политическое отделение от Германии, они, исходя из создавшегося положения, в которое попали благодаря чудовищным версальским решениям, не должны быть ни в коем случае лишены чехами политических прав. А самое главное, основного права волеизъявления народа по вопросу о самоопределении и воссоединении с родиной», – Геринг на секунду остановился и, с восторгом глядя на фюрера, продолжил.

– И вы, мой фюрер, просто блистательно закончили свою речь словами: «Для Германии, являющейся одной из ведущих мировых держав, мучительно сознавать, что наши братья по расе подвергаются неоправданно жестоким гонениям и мукам за неудержимое желание воссоединиться с нацией, быть вместе с ней и разделить ее судьбу. Задача Третьего рейха – защитить живущих рядом, но находящихся по ту сторону границы немцев, которые сами, по ряду причин, не могут завоевать политическую, а главное, духовную свободу!» Но мой фюрер, – продолжил наци номер два, – меня тревожит то обстоятельство, что Запад знает и постоянно твердит, что наши соотечественники в Чехословакии обладают, как и чехи, практически такими же политическими правами, и правительства Англии с Францией будут всеми силами противиться нашим требованиям о воссоединении судетских немцев с Германией.

– А это, черт побери, не столь важно! – воскликнул Гитлер. – Недавно именно сюда, в Бергхоф, я вызвал лидера судетско-немецкой партии в Чехословакии Конрада Генлейна. Вдалбливал в его пустую голову подробные инструкции о том, как надо его партии постоянно выдвигать такие требования, – Гитлер хитро улыбнулся, – на которые правительство Чехословакии никогда и ни при каких условиях не пойдет и их не примет.

Фюрер немного помолчал, а затем продолжил:

– Этот учитель физкультуры после моих наставлений все-таки оказался сообразительным малым, и он четко мне сказал: «Мой фюрер, наша партия и я постоянно будем требовать от чехов как можно больше, чтобы эти требования в принципе нельзя было выполнить. В частности, мы примем на съезде в Карлсбаде программу с требованием референдума по автономии Судет, что, как вы понимаете, неприемлемо для правительства этой так называемой страны Чехословакии».

– Так что, Геринг, организуем знатную заварушку со стрельбой в Судетах, а после того как я в марте присоединил Австрию к фатерланду и тем самым отсек Чехию от ее западных границ, Англии и Франции трудно будет военным путем в случае чего прийти ей на помощь. Ну, как ты понимаешь, поляки, испытывая ненависть к бывшей свое метрополии, России, – фюрер после этих слов довольно улыбнулся и продолжил, – ни за что, вплоть до военного конфликта со своим бывшим сувереном, никогда не пропустят через свою территорию войска Советов. И моему твердому убеждению насчет позиции Польши по этому вопросу есть подтверждение. Наша агентура из Парижа, как доложил штандартенфюрер СС начальник СД Гейдрих, курирующий политическую разведку, сообщает, что недавно встречались послы Польши и США, Лукасевич и Буллит. Поляк твердо заявил своему американскому коллеге: «Допускаю возможность, что чехи могут попросить военную помощь у красной России. И если, не дай Бог, Советы, несмотря ни на что, решатся двинуть свои войска через польскую территорию, то мое государство незамедлительно, сразу же объявит войну Советскому Союзу». Вот так, мой дорогой камрад Геринг.

– Тогда неплохо сделать так, мой фюрер, – начал Геринг, – чтобы западные демократии трепали не только имя Германии после того как мы приберем Чехию к рукам. – Он на какое-то мгновение замолчал, что-то обдумывая, затем продолжил: – Но название и другой страны – Польши. Мой фюрер, ведь поляки не меньше нашего имеют притязаний на довольно большую часть территории Чехословакии. – И он посмотрел на Гитлера, ожидая, что тот скажет.

Читать дальше