Роза Хазиева - Детство и юность Кадима

Весной в классе ребят поубавилось – многие ушли на полевые работы. Двое мальчишек ушли пасти деревенское стадо. Салим и Кадим продолжили учёбу до мая. В мае и они перестали ходить в школу, потому что надо копать огород, помогать родителям по хозяйству. Можно было до осени забыть про книги и про учёбу, что некоторые и сделали. Но Салим и Кадим уже полюбили чтение. Им не хотелось расставаться с книгами. Тем более, их у отца Кадима было много. Читай, сколько хочешь. Теперь мальчиков ругали за то, что они читают, вместо того, чтобы заниматься домашними делами. Поэтому приходилось прятаться. Сделал, что просят, и спрятался. Читаешь до тех пор, пока не найдут, навесят тумаков и дадут следующее задание. Быстренько бежишь выполнять. Сделал, что надо, и опять читаешь. Лучше всего под это дело подходит сеновал. Там и книгу легко можно спрятать – в сено. Не промокнет, если дождь пойдет. И лежать можно, когда читаешь. Красота! И, самое главное, мама обычно в сеновал не поднимается, а только голову просовывает в дыру, встав на лестницу, когда ищет тебя. Увидев Кадима на сеновале, только ругается, а дать подзатыльник не может – не достать. К тому времени, когда спустишься с сеновала, она уже остыла. Тем более, сын имеет виноватый вид и выражает полную готовность выполнить её задание. И выполняет. А потом – опять на сеновал. Или – за амбар. Там тоже есть подходящее укромное место.

Иногда мальчиков отпускали на речку. Салим хорошо плавал, его научил отец. «Вот бы научиться плавать, как Салим!» – часто думал Кадим, перебирая руками по каменистому дну реки возле берега и громко шлёпая ногами по воде. Со стороны, как думалось Кадиму, ни у кого не возникало сомнений в том, что он плывёт. Просто плавает у самого берега. Но самому отчаянно хотелось заплывать так же далеко, как Салим, широко разбрасывая руки, как настощий мужчина! Но Кадим не знал, как научиться этому непростому делу.

Как-то Салим предложил научить его плавать. Кадим с радостью согласился. Салим затащил Кадима на себе довольно глубоко и сбросил в воду. Сам уплыл. Кадим стал отчаянно барахтаться. Уходил на дно, захлебываясь. Наглотался воды, стал тонуть. Тут подплыл Салим. Схватив его за руку, потащил к берегу. Обрадовался Кадим, что не утонет, успокоился и стал грести руками. Удивился, что вода держит, если не барахтаться. Крикнув другу: «Отпусти! Я сам!», – раскинул руки и лёг звёздочкой, опустив лицо в воду и разглядывая широко открытыми глазами камни на дне. Это было удивительно – он не тонул! Вода держала! Научил-таки, Салим Кадима плавать!

Прошло лето. Стремительно приближался новый учебный год. По деревне распространился слух, что приехала новая учительница по имени Джихан. Говорили, что она коммунистка. Мальчиков второго класса будет учить она. А первоклассников будет учить Юсуп абый. Для новеньких правление колхоза выделило избу недалеко от настоящей школы. Мальчики уже свыклись с тем, что дом Хисматуллы – это их настоящая школа. Также в их представлении только Юсуп абый был настоящим учителем. Они никак не могли представить себя учениками другого учителя, да к тому же какой-то женщины. С волнением стали ждать наступления первого сентября.

«Враг народа» Хази

В последних числах августа поздно вечером, когда во многих домах уже люди легли спать, к воротам Хазия и Хатимы подъехала пара лошадей с тарантасом. Хази услышал звук остановившейся повозки, храп загнанных лошадей. Сердце ёкнуло. Понял – это за ним. Не стал подходить к окну. Не стал подниматься со стула, продолжая сидеть. Страх затмил сознание. Задрожал всем телом. Неторопливо оглядел всё вокруг. Понимал, что в последний раз видит свой дом, жену Хатиму, сына Кадима. Хатима тоже насторожилась и с тревогой смотрела на Хазия своими всё ещё огромными и всё ещё красивыми голубыми глазами. Острое чувство жалости к ней пронзило сердце Хазия. Как мало было радости в её жизни, и как много горя! Как часто бедная женщина расставалась навсегда со своими любимыми людьми! Сейчас ей предстояла очередная разлука – на сей раз с мужем. Сможет ли она вынести это горе?

Кадим ничего не услышал, увлечённый делом. Он что-то мастерил ножом из дерева в углу, недалеко от отца. Кончик языка высунут, точь в точь как у матери. Его семилетний сын. Кто знает, что с ним будет, когда заберут Хазия? Сможет ли он выжить в этом страшном мире? И на что будут жить эти двое, когда заберут Хазия? Хатима не может работать на колхозном поле – здоровье у неё плохое, да и старенькая она, а Кадим ещё слишком мал. От чувства безысходности Хази низко опустил голову и замер.

В сенях загремели. Широко распахнулась дверь. Зашли трое. Все трое с оружием, отметил про себя Хази. Не поздоровались. Встали в дверях, широко расставив ноги. Один достал из кармана бумажку и стал читать. Это было постановление на арест. Хазия обвиняли в антисоветской пропаганде. Тот самый, кто читал бумагу, велел одеться. Хази неловко поднялся. Стул с грохотом упал набок. Застывшая от ужаса Хатима закричала и бросилась к мужу. Но один из мужчин ловко перехватил её и грубо толкнул к печке. Хатима отлетела и как бы прилипла к печке. Так и стояла, прижав расставленные в стороны руки к печке и глядела на всё происходящее широко раскрытыми глазами. Хази посмотрел на сына. У Кадима в глазах был страх. Он застыл с ножиком в руке. Тот юркий мужчина быстро подбежал к мальчику и выбил из его рук ножик. Он полетел куда-то в угол.

Хази медленно пошёл одеваться. Надел бишмет, нахлобучил на голову шапку. Один из мужчин завязал ему руки сзади. В это время Хази долгим взглядом посмотрел на жену, а потом – на сына. Знал, что прощается с ними навсегда. Двое мужчин с двух сторон схватили Хазия и стали тащить к выходу. Тут тот самый юркий мужчина подскочил к тому, кто зачитывал бумажку и спросил, сощурив глазки: «А книги?» «Вот ты и вынесешь!» – ответил мужчина, и вытолкнул Хазия на улицу. Взяв с двух сторон под руки, Хазия повели к тарантасу. Сначала забрался один из мужчин, потом велели забраться Хазию. С завязанными руками забираться на тарантас было трудно. После двух неловких попыток, получив прикладом по голове, Хази всё-таки забрался. Последним на тарантас забрался мужчина, читавший бумагу. Хатима и Кадим вышли к воротам и молча встали. Юркий мужчина вынес в охапке книги из дома и кинул их под ноги трёх мужчин, на дно тарантаса. Потом он ещё раз побежал в дом. Вынесенные книги снова бросил тут же. Побежал снова. Бегал туда и обратно до тех пор, пока не вынес все книги. Пока не завалил ноги мужчин в тарантасе. Потом сам запрыгнул на козлы, и тарантас резко дёрнулся. Зажатому между двумя мужчинами в тесном тарантасе Хазию не удалось ещё раз, совсем уж в последний раз, глянуть на жену и сына – на самых близких и дорогих людей на свете. Он опустил голову на грудь и беззвучно заплакал. Молиться не хотелось. Да, теперь у него, наверное, будет достаточно времени для молитв.