Виктор Дьяков - Дорога в никуда

Разве думал он, что придя к власти придётся чуть не лично заниматься такими в общем-то мелкими и мерзкими делами как пенсии, пособия, больницы… Да и тот же хлеб, и транспорт. Разве царь всем этим занимался? У него был выкованный столетиями самодержавной власти госаппарат. А у него? Всё старое на слом, а новое, увы, создавать некогда, мешают все эти мерзости, которыми так не хочется, а приходиться заниматься. Конечно, статейки в газеты пописывать, или даже заниматься фундаментальными социально-экономическими исследованиями, как тот же Маркс, куда как проще и приятнее, чем ломать голову над тем, чем и как накормить миллионы людей, представляющих сейчас стадо без поводырей. Именно профессиональных «поводырей» под рукой-то и нет. Его соратники, в основном, специалисты не по созиданию, а по дестабилизации, разрушению…

Он так ждал эту инициативу снизу, хоть и не очень в нее верил, но ждал, и вот… На одном из заседаний СНК среди множества упаднических, даже панических высказываний, под которыми явно прослеживались мысли: не пора ли нам паковать чемоданы, прихватить золото, драгоценности, валюту из госхранилищ, и бежать через Финляндию в спокойные нейтральные страны. И вот, наконец, среди всех этих «воплей» он услышал, то что ждал – группа рабочих-обуховцев собирается организовать сельскохозяйственную коммуну для совместной обработке земли и снабжения продовольствием промышленных центров страны. Он сразу согласился принять делегацию обуховцев и оказать им всю возможную поддержку. Ведь это очередной реальный шаг к осуществлению дела всей его жизни, построению нового общества, что пока существовало только в теории.

Грибунину приходилось бывать в Смольном ещё во время октябрьских событий. Он осуществлял связь между обуховской рабочей дружиной и штабом восстания. Но тогда он имел дело лишь с «клерками», и встретить Ленина мог разве что случайно в коридоре. И вот он в составе делегации идёт на беседу с самим вождём.

Ленин принял обуховцев с искренней радостью. До того многие рабочие высказывали неуверенность – как отнесется председатель СНК к их затее, ехать за тридевять земель за казенный счёт. Впрочем, тем что новоявленные землеробы собрались так далеко, вождь тоже выразил удивление:

– А почему, товарищи, вы хотите ехать именно на Алтай? Не лучше ли где-нибудь поближе, под Лугой например, обустроиться? Тут мы бы вам могли, и помощь скорее оказать, и вы бы продовольствие в Питер быстрее доставили…

Вот тут то и наступил «звёздный час» Василия Грибунина. Прочие делегаты как-то оробели, пожалуй, даже были готовы последовать совету вождя, тем более, что кое-кто страшился столь дальнего путешествия. На собраниях Общества Василий сумел убедить большинство рассказами о невероятном плодородии верхнеиртышской земли. Но здесь в кабинете Ленина этого аргумента могло быть и не достаточно.

– Товарищ Ленин… Владимир Ильич, – слегка покраснев от волнения, встал со стула и вышел чуть вперед Василий, намеренно заслонив собой Гуренко, только что как председатель излагавшему вождю планы Общества. – Я бывал в тех местах, там земля не в пример здешней куда плодовитей и много залежной, в нее никакого навозу и прочих удобрений вкладывать не надо, и принадлежала она царскому кабинету. Ее можно просто вашим декретом передать нам в пользование и ничего ни у кого не реквизировать. Потому, никаких столкновений с местным населением, ни с мужиками, ни с казаками быть не должно. Ну, а главное, Владимир Ильич, там же наверняка очень мало коммунистов, и люди не знают, к чему их поведут большевики. И мы сознательные рабочие-питерцы поможем тамошнему крестьянству и рудничным рабочим разобраться в текущем моменте, на собственном примере покажем, как надо устраивать новую жизнь, укрепим советскую власть на дальних окраинах России.

Последний аргумент подействовал сильнее всего – вождь с интересом выслушал, доброжелательно кивнул Василию и спросил:

– А сколько всего рабочих выразило желание ехать и много ли среди них коммунистов?

– Более ста семейств. Всего с детьми будет около пятисот человек. Коммунистов двадцать шесть человек, но в основном в партии недавно, в 17-м году, или после Октября уже вступили. Таких как я, со стажем подпольной борьбы при царизме нет, – это сообщение Василий хотел сделать более всего, и дождался таки удобного момента, сообщение о его партийном и подпольном стаже прозвучало и к месту, и весомо.

– Вот как… А вы, товарищ, с какого года в партии? – не мог не заинтересоваться вождь.

– С тринадцатого. Мой старший брат меня привёл к борьбе. Он в вашем кружке занимался, а до того в воскресной школе у вашей супруги учился…

Результатом встречи обуховцев с председателем Совета Народных Комиссаров стало то, что в распоряжение коммунаров выделили 200 палаток, походную хлебопекарню и пульмановские вагоны первого класса для путешествия по железной дороге. В записке написанной Лениным народному комиссару земледелия и председателю Петросовета указывалось всячески содействовать коммунарам. Ну, а Василий Грибунин в глазах сотоварищей после той встречи стал чем-то вроде лица наделенного особым доверием самого вождя мирового пролетариата. И хоть председателем официально оставался Гуренко, но на первые роли вновь вышел Василий.

Мероприятия по подготовке к отправке было организовано с размахом, освещалось в советской печати. Подчёркивалось, что рабочие поедут именно в пульмановских вагонах, в которых до революции только буржуи ездили. На платформы грузили хлебопекарню, полевые кухни, на складе бывшего императорского фарфорового завода реквизировали и привезли в ящиках посуду. Лидии сразу же нашлась штатная должность. Она в 14-м году окончила курсы сестер милосердия и даже недолго проработала в военном госпитале. И хоть она давно уже никого не лечила, да и немногое умела по медицинской части, тем не менее, возглавила медчасть комунны. Она же приняла участие в конфискации в частных аптеках лекарств и медицинских инструментов. В день погрузки с завода пришли четверо рабочих и под руководством Василия с предосторожностями погрузили пианино. Без него Лидия отказывалась ехать, ибо на новом месте хотела осуществить свою мечту гимназических лет – стать влиятельной дамой, а пианино в ее мечтах играло роль необходимого атрибута, подчёркивало ее статус. Сыграло свою роль и то, что Василий знал о том, как Ленин с собой в сибирскую ссылку также через всю Россию повёз пианино, и там в глуши они с женой и тещей могли наслаждаться музыкой. А Ленина Василий боготворил, особенно сейчас, после той памятной встречи.

Грузились днём при стечении народа под вспышки фотокамер. А ночью, в крытые вагоны, выставив посты, в тайне грузили оружие, сто винтовок, пулемёт и боеприпасы. Знали, что нетвёрдо ещё стоит советская власть в отдалённых областях и губерниях. Также в тайне привезли опечатанный денежный ящик, со средствами, что были выделены СНК и пожертвованы в общую кассу членами Общества и другими обуховскими рабочими. Выезд приурочивали, дабы доехать до Алтая к началу посевной, чтобы уже этой осенью отправить в Петроград первый эшелон с хлебом…