Виктор Светиков - Жаркий месяц саратан

Уважаемые соотечественники!

В случае нормальной работы трубопровода в зоне ваших кишлаков горючее, столь необходимое вам, будет выдаваться.

Оберегайте трубопровод!

Не допускайте его повреждений и своевременно информируйте органы власти, царандой и воинские части о малейших его повреждениях!»

Находил я и рисунки с надписями, призывающими охранять трубопровод, например, такими:

«Если ты честный мусульманин, не допусти аварии на трубопроводе! Тогда ты и твоя семья законно могут получить топливо!»

Или: «Крестьяне! Следите за состоянием трубопровода вдоль ваших полей!»

Листовки и рисунки подготовили активисты власти в разных уездах, с которыми трубопроводчики установили тесную связь. Воины помогают дехканам, чем могут. В некоторых местах проложили на поля водопроводы. Ведь в этих засушливых местах вода — сама жизнь.

Есть у воинов-трубопроводчиков и сад советско-афганской дружбы. Его выращивают совместными усилиями наши солдаты и местные жители, о чем свидетельствует табличка перед входом. Дехкане помогли семенами, черенками винограда, саженцами, редкими породами деревьев. Аксакалы часто бывают здесь, дают советы, как лучше ухаживать за садом.

«Трубачи» установили дружбу с афганскими подразделениями. Особенно с полком, которым командует подполковник Абдулла (полк расположен на территории, где проходит трубопровод). Не проходит ни одного праздника, чтобы афганские и советские воины не присутствовали на них друг у друга. Регулярные встречи, обмен опытом, взаимовыручка, проведение совместных субботников — все это органично вошло в жизнь трубопроводчика. Афганские товарищи показали мне своего рода культкомнату, другие помещения, которые были построены на одном из субботников.

Словом, трубопровод окружен надежным кольцом его защитников, и это кольцо, сколько бы ни пытались душманы, не разорвать.

В эти дни подполковник А. Федорцев прощался с однополчанами: его служба в Афганистане подошла к концу. «Какие люди у нас! — с гордостью говорил он. — Я ими очарован. Жаль, что не поэт, написал бы в их честь оду!»

Помню, мы стояли с ним, погруженные в густую смолу ночи, изредка прорезаемую трассирующими пулями. Он рассказывал и рассказывал, называя все новые имена. От него, кстати, я узнал, что подполковник Кузнецов в одной из стычек с душманами был ранен, потому и прихрамывает, и что врачи ему прописывают покой. А Сергей Федорович перевяжет ногу и снова в дорогу, к людям, которыми действительно нельзя не очароваться.

От легкого прикосновения руки дневального сержант Баев вскочил моментально, подобно взведенной пружине, снятой с предохранителя. Руки автоматически потянулись к пирамиде с оружием.

— Стась, Стась! — услышал наконец он спокойный голос товарища. — Ротный зовет.

Только теперь, оглядевшись, он понял, что все спят, а значит, тревоги не было. «Чего же в такую рань подняли?» — подумал с досадой. Но быстро сообразил, что командир роты старший лейтенант Валерий Потиенко, которого он, сержант Баев, очень уважал за заботу о подчиненных, справедливость и отвагу (два ордена заслужил в боях с душманами), по пустякам поднимать не станет.

Ночная прохлада освежила сержанта, отогнала остатки сна. Стояла удивительная тишина, лишь слышались отрывистые команды патрулей да тарахтение энергопередвижки. В деревне под Тюменью, куда Станислав частенько ездил к деду с бабкой, он тоже просыпался нередко вот так же рано. Просыпался от большого концерта природы — песнопения птиц и кваканья лягушек. И как завороженный слушал эту непередаваемую благодать. «Здесь ни птиц, ни лягушек не слышно», — вздохнул он.

Войдя в ротную канцелярию, сержант с порога хотел было, как всегда, четко представиться. Но Потиенко махнул рукой, мол, проходи, ждем. Кроме него здесь находились командир батальона майор Владимир Ковальчук и какой-то афганец с усталым лицом, в костюме европейского покроя. «Э-э, и впрямь предстоит важное дело», — пришел к выводу Баев.

— Товарищ Хаким из местного отделения ХАДа — к нам за помощью, — вступил в разговор комбат.

«Наверное, нужно что-то срочно разминировать», — подумал сержант. Однако ошибся: на этот раз к саперам обратились с другой просьбой.

— Сегодня ночью душманы напали на кишлак, что в долине Орлов — мы там однажды работали, — продолжал комбат.

— Так точно, товарищ майор, — сказал Баев, — обнаружили десять противотанковых мин итальянского производства.

Ковальчук кивнул головой в знак согласия:

— Нападение произошло часа три назад и было отбито отрядом самообороны и царандоевцами (милиционерами), приехавшими туда, по словам товарища Хакима, уже после вечернего намаза. Далеко банда уйти не могла, где-то в окрестных пещерах прячется, чтобы выждать момент и уничтожить непослушных дехкан. Надо обязательно найти ее, чтобы не пролилась кровь невинных людей.

— Обязательно найти, — с сильным акцентом произнес по-русски хадовец. При этом его глаза сверкнули решимостью, а руки крепко сжались в кулаки. — Главарь банды из местных баев. Мы давно пытаемся его взять, но каждый раз он уходит, как песок сквозь пальцы.

Сотрудник службы безопасности далее сказал, что с этим делом могли бы справиться собаки из минно-розыскной службы. Если мины в земле ищут, то банду на поверхности наверняка найдут. Комбат в знак согласия кивнул головой и спросил:

— Не подкачаете?

— Зорро постарается, — ответил сержант.

...Вчера Баеву с его неразлучным другом по кличке Зорро пришлось здорово попотеть на испепеляющей жаре. Разминировали дорогу в Змеином ущелье, рассекающем склон мощного скального кряжа глубоким рубленым шрамом. Один конец ущелья упирался в заснеженные вершины гор, другой растекался в уютную зеленую долину. Как обычно, к работе приступили в рассветных сумерках, когда походившая на кремнистую ленточку и вытянувшуюся среди зелено-желтых квадратов и прямоугольников полей, арчовых рощиц и коричневых дувалов дорога еще была пуста. Она и ждала саперов: только после того как они объявят: «Мин нет, путь свободен», смогут пойти колонны машин, «бурубухайки» афганских торговцев.

Много таких дней у сержанта. Все их он помнит. А вчерашний — тем более. Выступили бронегруппой в составе трех бронетранспортеров и боевой разведывательной дозорной машины (БРДМ). Как миновали последний пост охранения, остановились. Из машины легко, пружинисто первой выскочила собака, за ней — Баев, рядовые Сергей Анохин, Виктор Круцкий, другие товарищи.

— Вперед, земляк, — скомандовал командир взвода старший лейтенант Владимир Дубинин. Земляками Баева были почти все офицеры части — заканчивали в разное время в Тюмени высшее военно-инженерное командное училище имени маршала инженерных войск А. И. Прошлякова.