Борис Цеханович - Дневник артиллерийского офицера

– Рассказывайте, что видели, – приказал Гончаров.

Я представился и доложил: – На чеченском блок-посту никого нет. В трёхстах метрах от него три скирды, где по словам милиционеров замаскированы три орудия. Через поле идёт воздушный железобетонный арык, предположительно там могут быть оборудованы позиции, а так ничего не обнаружили. – Тоже самое доложили и разведчики.

– Ничего, сейчас мы по ним долбанём авиацией, а ты начальник артиллерии давай справа и слева от дороги разворачивай свою артиллерию на прямую наводку и начинай долбить дальнюю зелёнку. После всего этого ты, Никитин, действуй как я приказал. – С этими словами Гончаров развернулся и полез в открытую дверь вертолёта. Как по команде боевые машины, усиленно закрутили винтами, устроив небольшую локальную пыльную бурю, и через минуту стремительно поднялись в воздух.

Пока мы отсутствовали, к перекрёстку подтянулась моя артиллерия и ещё какие-то подразделения виднелись на дороге позади дивизионов, но ни первого и ни третьего батальона всё ещё не было видно. Чистяков из колонны уже выгонял две батареи первого дивизиона на прямую наводку. Первой ко мне подскочила машина командира первого дивизиона Семёнова, наверху которой рядом с ним сидел полковник Макушенко. Я заскочил на машину: – Константин Иванович, первую батарею разворачивай справа от дороги, вторую слева. Для первой батарее цель – вон та, дальняя зелёнка, начиная от просеки и вправо – осколочным, на осколочное действие обстреливать до моей команды – Стой! Вторая батарея, цель – группа деревьев прямо перед тобой в полутора километров, там боевики – Огонь! Действуй!

Соскочив с машины командира дивизиона, побежал к ПРП, а в трёхстах метрах сзади на поле выезжала третья миномётная батарея.

– Чистяков, беги к третьей миномётной батарее, разворачивай её и полупрямой наводкой бейте по дороге, что проходит за той группой деревьев, после этого второй дивизион разворачивай на закрытой огневой позиции вон там. Пусть привязываются и готовятся к работе, готовность через двадцать минут. Гутник, – позвал я начальника разведки: – разворачивай приборы наблюдения и давай мне связь с дивизионами.

Отдав распоряжения, я начал ждать открытия огня первым дивизионом. В это время вертолёт с командующим отлетел в сторону и, летая по кругу недалеко от перекрёстка, стал наблюдать за действиями остальных двух вертолётов. Те, сделав прикидочный круг, пошли в атаку на перекрёсток, на который в это время с чеченской стороны выехала легковая машина. Впереди идущий вертолёт дал залп НУРСами и перекрёсток прямо вскипел от разрывов, а на месте легкового автомобиля взметнулся огненный шар от прямого попадания. Первый вертолёт отвернул в сторону, а от второго метнулись трассы новых неуправляемых снарядов, но теперь заполыхали скирды с соломой. Винтокрылые машины через полторы минуты делают второй заход и опять всё вскипает на перекрёстке. Обдав меня пылью и гарью выхлопных газов перед моим ПРП с ходу развернулась первая батарея. Капитан Лисин, наполовину высунувшись из люка своей КШМки, по радиостанции даёт указания, энергично взмахивая рукой и указывая направление. Слева тоже лихо развернулась вторая батарея первого дивизиона.

– Ну, сейчас долбанут, – в азарте повернулся к Гутнику.

Проходит ещё пару минут и к моему огромному разочарованию открытия огня батареями нет и связи с командиром дивизиона тоже нет. Кипя от злости, подскочил к машине Лисина: – Почему огонь не открываете?

Ответ командира батареи поверг меня в шок: – «Привязываемся», товарищ подполковник. Ещё координаты не определил….

Несколько секунд я стоял молча, осмысливая услышанное, а потом возмущённо взревел, обретя дар речи: – Лисин, ты что рехнулся? Какая «привязка» на прямой наводке? Твоя цель дальняя зелёнка, ставь задачу командирам взводов и начинай обрабатывать зелёнку.

Не дожидаясь открытия огня, развернулся и через скошенное поле ринулся к машине командира дивизиона. Вторая батарея тоже молчала.

– Ну, Семёнов…. Ну, академик…., – бежал по скошенной стерне и кипел от гнева. Константин Иванович закончил академию, чем очень гордился перед всеми, гонору выше крыши, считает себя великим полководцем и так обосраться на простой прямой наводке, да еще в боевой обстановке – всё это переполняло меня возмущением и гневом. Огромными скачками приблизился к машине командира дивизиона, одним мощным прыжком вскочил на неё, а увидев моё, искажённое от злости лицо, Макушенко и Семёнов невольно отшатнулись от меня.

– Семёнов, – заорал я, – ты что творишь? Какая «привязка» на прямой наводке? Я тебе цели указал, а ты уже десять минут не можешь открыть огонь… Вон уже третья миномётная открыла огонь. Немедленно открыть огонь, товарищ подполковник.

Не дожидаясь ответа и оправданий, спрыгнул с КШМки и скорым шагом отправился к ПРП, где мои разведчики уже развернули приборы. Горло саднило от неистового ора, от которого чуть было не сорвал голос. Третья миномётная батарея азартно вела беглый огонь и мины ложились хорошо и кучно по дороге и по зелёнке вдоль дороги, вздымая серые от придорожной пыли шары разрывов. На поле ярко горели скирды соломы, а над перекрёстком подымался чёрный дым от горевшей будки чеченцев. Вдали показались танки с десантом на борту, и пока подходил к ПРП, они выскочили впереди первой батареи, поворачивая из стороны в стороны стволы пушек, хищно выискивая цели. Послышался первый выстрел, другой – вторая и третья батареи наконец-то открыли огонь.

А первой батарее уже нельзя было стрелять, иначе можно случайно поразить наш танк, или покалечить кого-нибудь из десанта.

– Лисин, не стреляй, я послал своих разведчиков к танкам, сейчас они отойдут, тогда и открывай огонь.

Танки начали пятиться и стали вровень с самоходками, теперь открыла огонь и первая батарея, но огонь трёх моих батарей, к великому сожалению, вёлся вяло и неэффективно. Не было распределения целей между взводами, все били в одну кучу. Командиры батарей и взводов долго и бестолково ставили задачи по поражению целей. Танки же наоборот, активно и сразу открыли огонь. Они действовали по принципу, увидел цель – уничтожил её, предполагаешь, что там противник – пару снарядов туда. Короче молодцы. Наконец-то общими усилиями перекрёсток и всё кругом его было разбито вертолётами, артиллерией и танками вдребезги. Появилось несколько БМП первого батальона, которые сгоряча выскочили вперёд на двести метров, спешив десант. Над ними низко пролетали снаряды и пехота вынуждена была залечь, хотя и пыталась стрелять из пулемётов по перекрёстку, но было далеко и они перестали. Лежали и не пытались вернуться обратно, так как боялись попасть под свои снаряды.