Марк Солонин - «Упреждающий удар» Сталина. 25 июня – глупость или агрессия?

КУЛИК. Я думаю, товарищи, что каждый из нас в душе, в крови, в сознании большевистском будет носить те слова нашего великого вождя, товарища Сталина, которые он произнес с этой трибуны. Каждый из нас должен выполнить указания товарища Сталина. Ура, товарищи! (Возгласы: «Ура!»)

Понять воодушевление собравшихся нетрудно, ибо они (участники совещания) поняли самое главное: Хозяин доволен. Отец простил своих набедокуривших сыновей, наказывать – на этот раз – он никого не будет. А мог и наказать. Это знали все, и не более чем через полтора года, в конце своего короткого жизненного пути, в этом смогли убедиться многие участники исторического совещания. В июне – июле 1941 г. будут арестованы и затем расстреляны Клич, Оборин, Павлов, Проскуров, Птухин, Рычагов, Штерн. Кулика арестуют и расстреляют позднее, 24 августа 1950 г. (причем не за реальные прегрешения – провал всех порученных ему операций, мародерство в зоне боевых действий и «бытовое разложение», – а за то, что в пьяных разговорах товарищ Кулик позволял себе совсем иные, нежели на апрельском совещании, высказывания о великом вожде тов. Сталине) (47, 48).

Но все это будет потом. Тогда же, весной 1940 года, на Красную Армию и прежде всего ее командный состав обрушился водопад наград, новых званий и новых назначений. Именно после окончания финской войны, 4 июня 1940 г. были введены генеральские звания. Центральные газеты несколько недель подряд печатали длиннющие списки на 949 новоиспеченных генералов. Высшей награды страны – звания Героя Советского Союза – было удостоено 412 человек (в четыре раза больше, чем будет награждено за мужество, проявленное в битве за Москву). Ордена и медали были вручены 50 тыс. бойцов и командиров. 70 частей и соединений были награждены орденами Ленина и Красного Знамени (66, 81).

Почти все участники апрельского совещания поднялись по служебной лестнице. Комдив Гореленко в «зимнюю войну» командовал 50-м стрелковым корпусом, Великую Отечественную встретил в должности командира 7-й армии. Командир 100-й стрелковой дивизии комбриг Ермаков стал командующим 50-й армией. Командир 1-го стрелкового корпуса комдив Козлов стал командующим войсками Закавказского военного округа. Командир 39-й танковой бригады комбриг Лелюшенко стал командиром 21-го мехкорпуса. 2-й мехкорпус возглавил бывший командир 8-й стрелковой дивизии комбриг Новосельский. Командир 142-й стрелковой дивизии комбриг Пшенников стал командующим 23-й армией. Начальник артиллерии 7-й армии комкор Парсегов стал командующим артиллерией самого крупного в стране Киевского Особого военного округа (КОВО). Командующий ВВС 9-й армии комкор Рычагов в 29 лет стал начальником Управления ВВС Красной Армии и заместителем наркома обороны.

Самый же головокружительный взлет пришлось пережить командиру 70-й стрелковой дивизии. В июне 1940 г. бывший комдив Кирпонос командует войсками всего Ленинградского военного округа, а с февраля 1941 г., уже в звании генерал-полковника, становится командующим КОВО. Под началом бывшего командира дивизии (до этого – начальника пехотного училища в провинциальной Казани) оказалась группировка войск, значительно превышающая по численности сухопутную армию Великобритании или США… Даже командующий 15-й армией Ковалев, хотя ему на совещании пришлось выслушать от Сталина немало крепких слов, был отправлен в почетную и достаточно комфортную ссылку – на должность командующего Забайкальским фронтом.

Первым, главным и фактически единственным аргументом в пользу версии о том, что Сталин якобы был очень недоволен действиями Красной Армии, является факт смены руководства наркомата обороны (май 1940 г.), а затем и Генерального штаба (август 1940 г.). При этом странным образом игнорируется другой факт – на освободившиеся после отставки Ворошилова и Шапошникова места были назначены самые главные «герои» финской войны. Наркомом обороны стал С.К.Тимошенко, занимавший с 7 января по 26 марта 1940 г. должность командующего войсками Северо-Западного фронта. Начальником Генерального штаба стал бывший командующий войсками ЛенВО и 7-й армии К.А. Мерецков, т. е. именно тот военачальник, который с самого начала руководил оперативным планированием войны и подготовкой театра военных действий к наступлению.

Столь же странным образом из поля зрения историков выпал другой факт – куда именно Сталин «выгнал в шею» Ворошилова. А ведь достаточно открыть любой, совершенно несекретный биографический справочник, чтобы узнать о том, что после освобождения от обязанностей наркома обороны товарищ Ворошилов в тот же день, все в том же высшем воинском звании Маршала Советского Союза, стал председателем Комитета обороны при правительстве СССР. 30 июня 1941 г. Ворошилов вошел в состав Государственного комитета обороны, т. е. в число тех пяти человек (Сталин, Молотов, Ворошилов, Маленков, Берия), в руках которых формально-юридически была сосредоточена вся власть в стране. Кроме этой высшей государственной должности, маршал Ворошилов получил и очень высокий пост в военном руководстве: 10 июля 1941 г. он был назначен Главнокомандующим войсками Северо-Западного стратегического направления.

Формально-декоративной, рассчитанной прежде всего на западных военных аналитиков, была и отставка Шапошникова. Освободив его от обязанностей начальника Генерального штаба, Сталин назначил Шапошникова (к которому он, по словам всех мемуаристов, испытывал неизменное уважение) на почетную «синекуру» заместителя наркома обороны СССР и наградил присвоением звания Маршала Советского Союза. Через один месяц и одну неделю после начала Великой Отечественной войны маршал Шапошников снова стал начальником Генерального штаба. Он умер 26 марта 1945 г. и по специальному приказу Сталина был удостоен уникальных почестей: в его память в Москве был произведен салют в 24 залпа из 124 орудий. Едва ли все это может быть названо «опалой» и «изгнанием»…

Так почему же Сталин не довел вторжение в Финляндию до логичного и всеми ожидаемого завершения?

В поисках ответа на этот ключевой для понимания всех последующих событий вопрос обратимся снова к речи Сталина на совещании высшего комсостава 17 апреля 1940 г. Это без преувеличения удивительный и загадочный текст. Дешифровать его тайный смысл немногим легче, чем однозначно интерпретировать пророчества Нострадамуса. Прежде всего бросается в глаза откровенное, неприкрытое, явное вранье (чего ранее за товарищем Сталиным не наблюдалось). Кого Сталин хотел обмануть, рассказывая своим будущим генералам про то, что «зажать Финляндию» он и не планировал, целью операции якобы были всего лишь «разведка штыком» и захват плацдармов, на которые еще предстояло подвезти некие «главные силы», что воевать собирались до сентября 1940 года? Добро бы он выступал на полевом стане перед колхозниками (правда, в колхозы, равно как и на заводы с фабриками, Сталин как раз никогда и не ездил…), но ведь участники совещания не просто знали про реальный план финской кампании. Они его разрабатывали. Именно они и рисовали красные стрелки на картах, промеряли с циркулем километры маршрутов, просчитывали потребное количество «сутодач продфуража для личного и конского состава». В планах, которые они разработали и которые затем вернулись к ним в виде обязательных для исполнения приказов и директив, были совершенно конкретно указаны цель операции, ее сроки и рубежи.