Аркадий Бабченко - Чечня Червленая

Сидельников: — Как это.

Мутный проводит пальцем по лицу, показывая, как вспорол чеху рот от уха до уха.

Мутный: — Человек, который смеется.

Сидельников два раза тыкает нож в землю, потом обтирает его об штанину.

Мутный: — Давай освежую. Я умею.

Вдвоем они освежевывают псов.

Костер. На листе железа солдаты жарят мясо. Кругом стреляют, хлопают два разрыва от мин, дом справа горит, через двор ведут раненного, стоит сожженная бэха.

Сидельников берет кусок собачатины, пробует.

Сидельников: — Пинча, у тебя кетчуп был.

Они поливают мясо кетчупом, Мутный перемешивает его кинжалом, все берут по куску. Мутный роняет свой кусок на землю, поднимает его, обтирает об штанину, кладет в рот.

Мутый: — Вкусно.

Пинчер: — На говядину похоже.

Мутный: — Говорят, это дача Масхадова. Там джип бронированный стоит.

Пинчер: — Не ходи туда больше. Там одни растяжки, все заминировано.

Мутный: — Откуда знаешь?

Пинчер: — Саперы говорили.

Над их головами шуршат два снаряда. Солдаты смотрят в небо, потом на две девятиэтажки — туда, куда снаряды должны упасть. Снаряды ложатся в верхние этажи.

За домом хлопает разрыв. Солдаты пригибаются. Вокруг них россыпью падают комья земли. На противень падает здоровенный осколок, Мутный скидывает его штык-ножом на землю.

Сидельников: — Романыч, принеси воды.

Романыч берет котелок, зачерпывает жижу под ногами, протягивает Сидельникову.

Сидельников: — Сука. Чай есть?

Пинчер: — Есть.

Он достает из кармана пакетик чая, сахар, изюм.

Они заваривают чай, пьют.

Харитон: — Тут парня одного нашли. В частном секторе, в подвале. Наш. А на спине, представляешь, вырезано: «я тебя люблю».

Сидельников: — Это Рыжий.

Харитон: — Кто? Какой Рыжий?

Сидельников: — Рыжий. Мы служили вместе. В Моздоке еще.

Харитон: — А. Понятно.

Мутный: — Штурм вроде послезавтра.

Пинчер: — Откуда знаешь?

Мутный: — Взводный говорил. Эти девятиэтажки надо будет занять. Ночью выходим.

Сидельников: — А пехота?

Мутный: — Не будет пехоты. Только мы.

Над их головами снова пролетаю два снаряда, солдаты снова смотрят на девятиэтажки — но теперь уже по-другому.

Сидельников закуривает.

Харитон: — Покурим.