artofwar.ru - Беслан

В 13.30 родственники заложников и журналисты находились около

Дворца культуры. Никто из нас не знал, что около 13.00 четверо сотрудников МЧС по договоренности с боевиками прошли на территорию школы за телами погибших. (В первый день боевики расстреляли практически всех захваченных взрослых мужчин и выбросили трупы из окон.) Когда эмчеэсовцы зашли на территорию школы, внезапно из-за их спины по направлению к школе раздались несколько выстрелов – и сразу же за этим последовал сильнейший взрыв в спортзале. Следом за ним – второй взрыв. У спортзала упала стена, в образовавшиеся отверстия выбежали дети. Террористы стали расстреливать детей в упор. Им ответили местные 'ополченцы'. (Так почему-то здесь стали называть городских милиционеров, которые в большинстве своем были одеты в гражданское.) Спецслужбы так и не смогли прогнать их за оцепление.

Судя по всему, именно они произвели спровоцировавшие штурм первые выстрелы. И сразу же ополченцы бросились прикрывать детей.

Только через несколько минут к школе подбежали сотрудники групп захвата. Многие из них были без бронежилетов и шлемов. Одним из первых погиб от ранения в грудь боец спецназа. Позднее специалисты скажут, что ополченцы – самая большая ошибка в этой операции. Но отогнать бесланцев от школы было просто невозможно: даже пожилые женщины бежали на звуки штурма, не отставая от мужчин:

Взрывы были сильными, сработала сигнализация у автомашин, задрожали стекла ДК, отдача пошла в землю. Взрывы отличались от выстрелов из гранатометов, к которым за два дня все уже привыкли.

Сразу же за взрывами началась перестрелка, ОМОН стал отгонять людей с открытого пространства, которое хорошо простреливалось. За оцеплением начали передвижение спецназовцы, которые, очевидно, были совершенно не готовы к такому развитию событий и находились довольно далеко от школы.

Перестрелка уже не затихала. Вдалеке около штаба были видны машины 'скорой помощи', быстро передвигались люди, кто-то крикнул:

'Бегут дети!'. Люди бросились поближе к оцеплению, омоновцы пытались их остановить. Неожиданно из двери Дворца культуры выбежал мужчина, у него на руках был почти голый окровавленный мальчик. Следом за ними вышла старшеклассница. Она шла босиком, пошатываясь, размахивая одной рукой. На ней были черная юбка и расстегнутая белая блузка, розовая и мокрая от крови. В волосах девочки были запекшиеся сгустки крови. Она плакала и все время повторяла: 'Зачем они начали в нас стрелять?..'.

Моментально разнеслась информация, что кому-то из детей удалось бежать. Люди около ДК бросились в разные стороны, перелезая через заборы и пытаясь пробраться через дворы поближе к школе. С левой стороны ДК стали одного за другим выносить детей. Все побежали туда, прорываясь через негустой милицейский заслон. Детей передавали дворами через военный штаб около училища. Их принимали мужчины, хватали на руки, садились в тут же подогнанные машины и увозили в больницы. На наших глазах вынесли около пятнадцати детей. Многие из них были ранены в ноги.

Потом прошла информация, что по улице Лермонтова сбежало около

100-120 учеников начальных классов. И что они практически невредимы.

(Некоторые дети бежали так быстро, что всего за несколько минут оказались на другом конце города, где их, обессиленных, подобрали и доставили в больницы.)

Все бросились на улицу Лермонтова. Но там был организован кордон из военных 58-й армии. Люди свернули в первый попавшийся двор, перелезли забор и оказались прямо в штабе, недалеко от школы.

На здании профессионального училища висела запачканная надпись на ватмане: '1 сентября – День знаний'. Через двери постоянно входили и выходили военные, жадно глотали воду, выносили ящики с патронами.

Напротив входа – пустое, простреливаемое пространство, где стояли милицейские 'уазики' и машина с криминалистами. За машиной – пятиэтажка, в которой расположились снайперы. Рядом с подъездом толпилось много мужчин и женщин, которые все время порывались пройти к школе. Но их останавливали и загоняли за пятиэтажку.

Оцепление в основном состояло из призывников. В отличие от военных с более серьезными погонами они пытались успокоить женщин, объясняя: 'Бабахает гранатомет, а вот это – мина'. При каждом взрыве женщины рыдали все больше, некоторые бились в истерике. Все пытались выяснить, взорван спортзал или нет. Звонили по мобильным, спрашивали военных, врачей, журналистов. Военные молчали.

Несколько раз мимо нас пробежали саперы с обезвреженными минами в руках. Врачи, которые тут же занимались подготовкой полевого госпиталя, обращали мало внимания на население. Мужчины ругали военных, власть, Дзасохова и тут же предлагали свою помощь.

Она понадобилась, когда стали раздавать носилки. Женщин попросили срочно достать где-нибудь простыни – не хватало покрывал.

Стрельба то утихала, то вновь активно возобновлялась.

Постоянно слышались выстрелы из гранатомета. Все перемещались согнувшись. Военные перестали останавливать жителей города, и они скопились у дороги, ведущей к школе. Дальше дорогу преграждали БТР и машины с военными. Очень много людей столпилось около ворот дома, через двор которого можно было напрямую попасть к спортзалу. На воротах стояли два эмчеэсовца и уговаривали людей не ходить, подождать, когда понадобится их помощь, чтобы эвакуировать заложников. Люди, словно не слыша, все-таки прорывались группками напрямую к школе. Немногие выходили из ворот, и у них были посеревшие лица. Один мужчина не дошел до газона – упал в обморок.

По толпе разнесся слух, что спортзал взорван и горит, удалось спасти очень немногих. Люди рванули на эмчеэсовцев, те по рации вызвали на подмогу военных. Кто-то закричал, что срочно нужна пожарная машина – на втором этаже горят дети. Около тридцати детей оказались заблокированными в классе, когда начался пожар. Они выставили белую майку из окна и размахивали ею. Но единственная пожарная машина приехала без воды. Когда наконец подали воду – было поздно.Стали выносить на носилках детей – обгоревших, раненных, окровавленных. Но живых. Их тут же увозили на частных машинах в больницы. Детей выносили недолго, минут двадцать. Когда люди поняли, что из этих ворот больше никого не выносят, они стали кидаться на проезжающие мимо закрытые, зашторенные машины. Кто-то увидел через стекло черные мешки и громко закричал:

Военные стали потихоньку теснить население. Вежливо, с улыбками просили отойти: мол, тут опасно, место простреливается.

Хотя еще несколько минут назад здесь толпился народ. По направлению к школе проехали машины с саперами и сотрудниками МЧС. Когда они проехали, дорогу перекрыли два БТР.