Павел Кочегин - В небе полярных зорь

Не один бой провел он, но всякий раз перед вылетом волнуется. Однажды он рассказал об этом военкому эскадрильи, тот улыбнулся: «Летчика, который не волновался бы перед боем, в природе нет».

Мирзоев поднялся в кабину, застегнул ремни, натянул шлемофон, и волнение как рукой сняло. Осталось одно желание — быстрее взлететь.

Все дальше отходят тракторы, оставляя за собой длинную прикатанную полосу.

Летчики с беспокойством смотрят в бездонную высь бледно-голубого неба.

Посты воздушного наблюдения, оповещения и связи, или, как их сокращенно называют, ВНОС, сообщили о противнике.

— Запускай моторы! — командует инженер эскадрильи Голубев, длинными жилистыми руками описывая круги над головой.

— Запускай моторы! — повторяют команду сразу несколько голосов.

Идут драгоценные секунды. Пилоты, с нетерпением ожидая сигнала к вылету, медленно рулят к старту. Над КП взвилась зеленая ракета, а впереди все еще тот же красный флажок. Стартер знает свою службу, и никакой приказ не заставит его выпустить самолет на препятствие. В нетерпении поднимается в кабине Блажко, потрясая кулаками, кричит:

— Белый, белый давай!

Скрылся за сугробом последний трактор. Взлетная полоса свободна. Стартер взмахнул рукой, и белый флажок затрепетал на ветру. Взревели моторы, задрожала земля. Шесть истребителей — все, что могла поднять эскадрилья после ожесточенных осенних боев, — плотным строем поднялись в воздух, оставляя за собой тучу снежной пыли.

Перед глазами Мирзоева промелькнула знакомая фигура на сугробе, и, как ему показалось, девушка махнула рукой.

Когда снег улегся, истребителей уже не было видно. Зато с запада по небосводу, словно нитки за иголками, ползли белые полосы инверсионного следа от немецких бомбардировщиков, идущих курсом на город.

— Ой! — вскрикнула девушка в меховой шубке и в бессилии опустилась на снег.

— Танюша! Что с тобой? — спросила подбежавшая подруга.

— Так ведь они летят к нам!

— Разве это впервые?

— Да бабушка-то болеет, не сможет унести Леночку в укрытие.

Таню окружили подруги, начали успокаивать. А белые нити все ползли, как предвестники неотвратимой беды.

— Да куда же запропастились наши-то?

Словно серебристые рыбки, блеснули в лучах солнца советские истребители. Круто развернувшись, они ринулись наперехват врага. Прикрывая товарищей, Комлев и Мирзоев на пересекающихся курсах атаковали шестерку «мессершмиттов» и отсекли их от бомбардировщиков. Завязался воздушный бой. «Харрикейны» описывали громадные петли, вертелись в головокружительных виражах. Темная лента Туломы, озера, листьями чинар распластавшиеся по земле коричневые шапки гор, зелень лесов вперемешку с иссиня-белым покрывалом снега, голубой горизонт, яркие отблески, солнца в окнах домика рыбака — все закружилось, как на карусели.

— Бозор, прикрой! — приказал Комлев и бросил свою машину в пике. Враг хочет уклониться, делает переворот через крыло, но прошитый очередью, теряет управление и камнем летит к земле.

— Топай, топай, не задерживайся! — радостно кричит Мирзоев и прикрываемый комиссаром занимает исходное положение для атаки.

Мирзоев оглянулся, и словно льдинка прильнула к сердцу: с хвоста к самолету военкома стремительно приближался желтобрюхий «мессер». Уже нет времени предупредить об опасности. Огнем тоже не выручишь. И Мирзоев, заложив машину в глубокий вираж, прикрывает ведущего крылом. Снаряды и пули, выпущенные по машине Комлева, попали в бензобак самолета Мирзоева. Истребитель вспыхнул. Раздумывать некогда. Мирзоев быстро отстегнул ремни, подогнул ноги и рывком отдал от себя ручку. Его выбросило из кабины. Внизу мелькнула полоса огня: это летит к земле истребитель.

Мирзоев рванул за красное кольцо, за спиной послышалось шуршание шелка. Летчика встряхнуло, и над головой огромным одуванчиком раскрылся купол парашюта.

Бой остался где-то в стороне. Внизу догорает его «Харитон». «Эх, растяпа, таранить не смог! — шепчет про себя Мирзоев, покачиваясь на стропах. — Болтайся теперь здесь под куполом. А там дерутся. И что с ведущим?»

В этот момент на Мирзоева со стороны солнца коршуном ринулся «мессершмитт», и тут же из-за облака вынырнула машина Комлева.

«Комиссар! Жив!» — чуть не крикнул от радости Бозор.

Воздух разорвала короткая пушечная очередь, вражеский самолет загорелся. Комлев, свечой взмывая ввысь, уходит в новую атаку.

От горящей машины отделилась черная точка. Чуть выше Мирзоева повис немецкий летчик на цветастом парашюте. Порывы ветра то относят их, то приближают. Но вот Мирзоев попал в струю восходящего потока, и вскоре летчики оказались на одной высоте. Мирзоев увидел небритый рыжий подбородок фашиста.

«Видать, жарко приходится, если на задание с «заершинами» летают, — подумал Мирзоев, вспомнив любимое слово комиссара. — Теперь ты от меня не уйдешь: в воздухе не удалось — на земле доконаю».

Мирзоев потянулся за пистолетом, но фашист раньше выхватил из кобуры маузер. Пуля просвистела рядом. В следующую секунду купол парашюта накрыл вершину сосны и Мирзоев повис на стропах. С трудом дотянувшись до ветви, Мирзоев оседлал ее и, обхватив ствол руками, перевел дыхание. При «присоснении» он ударился локтем о сук, пальцы непроизвольно разжались и пистолет выскользнул в снег.

Рядом, внизу сердито бушевала горная река. Перед глазами мелькнула картина далекого детства. Как-то он с бабушкой ходил в поле. Пока бабушка обрабатывала тяжелым кетменем крохотный участок земли, он залез на самую вершину сухой арчи. Дерево обломилось, и он бултыхнулся в бурлящий Вахш. Мутный пенистый поток подхватил его, как щепку. Бозор не помнит, как он, мокрый, дрожащий от страха, оказался на руках бабушки. Вокруг стояли русские красноармейцы в фуражках с пятиконечными звездочками на околышах. Обливаясь горючими слезами, целуя внука и нежно гладя его мокрую голову, бабушка повторяла:

— Рахмат, рахмат, рахмат... 1 1 Спасибо (тадж.).

«А кто же сейчас придет ко мне на помощь?» — с тоской подумал Бозор.

Пролетев над Мирзоевым, повис на сосне и фашистский летчик. Врагов разделяло дерево с изогнутым полупетлей стволом. Как через окно они разглядывали в этот просвет друг друга.

«Убьет ведь!» — только и успел подумать летчик, как пуля обожгла плечо.

— Эй, падарланати саг! 2 2 Злая собака (тадж.). — выругался Мирзоев. Он вспомнил про финский нож. Трудно судить, на что рассчитывал в это время пилот, но, выхватив финку и гневно выкрикнув: «У, малчун!» 3 3 Негодяй (тадж.). , он с силой метнул ее в фашиста. Тот, защищаясь, вскинул руки к лицу и выронил маузер.

— Теперь померяемся силами! — и Мирзоев, быстро отстегнув парашют, спрыгнул.