Виталий Мелентьев - Варшавка

Но Лысов ничего об этом не знал. Он жил сиюминутными заботами, не мог, да еще и не умел смотреть дальше. А Басин знал, что после госпиталя и военных курсов «Выстрел» ему надлежит сменить опытного комбата; поучиться у него с таким расчетом, чтобы видеть и свою перспективу. Поэтому Басин не спешил в батальон. Он задержался в штабе дивизии, потолкался по его службам, установил контакты, уяснил обстановку. То же самое сделал и в штабе полка — со всеми перезнакомился, ощутил настрой, стиль полка.

А потому что кое-что новое узнал и на курсах, и в штабе дивизии, то увидел не только хорошее, но и промашки, а главное, — сумел показать, что он видит эти промашки. И еще не приняв батальона, заполучил если не славу, то всеобщее признание самостоятельного, подготовленного командира. И когда он шел в батальон, то знал, что связного комбата скорее всего будут судить — бросить командира в бою, конечно, преступление.

Единственно, что его смущало, так это то, что Жилин и Лысов вместе идут с границы.

Комбат вырос — получил новое звание, новую должность, а младший сержант так и остался младшим сержантом. Как-то странно… Чтобы получить сержантское звание в мирное время, требовалось многое, и недаром довоенные сержанты так легко становились средними командирами — подготовка и боевой опыт невольно их выдвигали.

Разговоры в траншеях кое-что прояснили, и старший лейтенант, отпустив Жилина, связался с командиром полка, доложил о ходе работ, предусмотрительно завысив размер разрушении, чтобы просьба о присылке саперов выглядела убедительней, в конце доклада сказал:

— Кстати, о связном комбата. Полагаю; что следует не судить, а писать наградной лист. — И рассказал, как проходил бой.

— Ты брось загибать! Что ж тебе, политики даром доносят?! Кривоножке расследовал и доложил.

Басин в свое время привык к директорским разносам и потому тактично промолчал, но как только командир полка приутих, жестко, может быть, даже излишне, жестко для первого доклада, сказал:

— Нельзя судить человека за то, что, выполняя обязанности на двух должностях, он с какой-то справился не так, как положено. Вначале следовало определить его положение.

Командир полка не привык к жесткости возражений. Поэтому поначалу неприятно удивился, а потом рассвирепел:

— Ты что там ерунду городишь?! Связной есть связной…

И тут Басин перешел грань. Перешел сознательно, преднамеренно, полагая, что должен с первой же минуты поставить себя, показать характер.

— Он командир отделения снайперов, — перебил командира полка Басин. — И это отделение следовало либо узаконить, и тогда у Лысова был бы настоящий связной, либо ликвидировать. Комбат и его комиссар не сделали ни того, ни другого. А штаб полка не проконтролировал. А он обязан был сделать это — дело-то новое. Снайперских отделений нет нигде. Насколько мне известно.

От этой наглости командир полка даже задохнулся. Вероятно, ему захотелось сразу же закричать что-нибудь вроде: "Вон из моего полка! Мальчишка! Не успел появиться, а уже учить!" Но он не сделал этого. Не сделал и не мог сделать, потому что. как и каждый командир полка, был немножко дипломатом. Он помнил, что Лысов докладывал ему об этом отделении, но он решил не спешить с его оформлением. Да и, честно говоря, не очень верил в него: поди проверь, убил кого-нибудь снайпер или нет?

— А комиссар вдобавок еще и приказал проводить охоту в свободное время. А может ли быть у бойца свободное время на передовой? В демократию, понимаете, играли. — Басин отлично знал, как действует на старых командиров это словечко — «демократия», сказанное в определенном, армейском звучании. За ним стояло обсуждение приказов командира, вообще приказов, своевольная их трактовка и прочие нетерпимые в армии грехи. И он не ошибся — командир полка кашлянул, а Басин продолжил:

— Снайперы эти — все как один — либо комсомольцы, либо кандидаты партии.

Все больше осознавая, что в случае с этим чертовым связным он в чем-то попал впросак:

"Комиссар, понимаешь, подвел… подвел… Наговорил семь верст", но стараясь сохранить свой настрой, командир полка заорал:

— А он что, этот самый снайпер, большевик?!

— Кандидат партии… — как о само собой разумеющемся сообщил Басин. — И, между прочим, газосварщик редчайшей квалификации. Рабочий класс! — И, не давая перебить себя, продолжил:

— Ну вот, понимаете, а этим ребятам даже отдохнуть не дают. Ночью на передовой, как все, а днем — на охоте. И это в то время, когда с нас требуют повышения боевой активности. Это же настоящий почин.

"Да… — вероятно, подумал командир полка. — Ничего себе комбат попался: не успел прийти, а уж такое…" Но эти мысли, если они даже и явились, скорее одобряли молодого комбата. Главным тут оказалось иное: Басни легко перешел от сугубо военных, тактических разговоров к политическим. А они волновали командира полка, потому что в эти дни они волновали всех. И он еще смутно, еще не все улавливая, подумал, что снайперское отделение и в самом деле может стать почином, и остановил подчиненного:

— Погоди ты! Уже и почин! Ты давай еще раз по-порядку расскажи, что ты там на расследовал.

Пришлось повторять то, что старший лейтенант узнал о снайперах, а командир полка слегка поддакивал: "Ну, взрыв-то я н сам слышал", "То-то я глядел с НП и удивлялся — чего ж это, думаю, фрицы пулеметов не тащат?" Он говорил искренне, потому что в горячке внезапного боя он, конечно, видел все его особенности, но осмысливать не успевал. Да, вероятно, и не мог — такого быстротечного боя еще не бывало, и к его оценке командир полка подходил со старыми, привычными мерками. А вот теперь открываются и новые подробности и новые возможности.

— Ну, хватит? — перебил командир полка. — Расследовать все равно придется, а вот начальнику политотдела я доложу. Что ты думаешь делать со снайперами?

— Как кончится расследование, узаконю отделение — и все дела. Надеюсь, что н вы поможете — выделите снайперок. — Басин примолк н опять, по бывшему своему, заводскому, опыту — добился победы над начальником — не вылазь, дай и ему отыграться, — сообщил:

— Правда, тут у нас есть еще и кое-что неприятное…

Командир полка насторожился: Басин не сказал "у меня". Он сказал "у нас". Это — тоже новые веяния… Впрочем, он только что с курсов — там могли и новому научить.

— Что там… у вас?

— Немцы захватили пленного, но утащить не успели. Жилин его отбил — застрелил конвоиров, пленный и вернись. Так что вот — политическая задача. С одной стороны, сдача в плен врагу, с другой — героический поступок: связанный, с кляпом во рту вернулся в свое расположение. Опять же требуется расследование.

— Кривоножко докладывал? — посопев, спросил командир полка.