Александр Авраменко - Судный день

— Всем, у кого документ белый, направиться к выходу.

Небольшая кучка сельчан, недоумённо озираясь, послушно двинулась в указанном направлении.

— Зелёные документы, направиться к выходу.

Это, в основном был народ в возрасте. Но и несколько молодых, о ком Серёга знал, что ребята больные были среди них… Его осенило:

— Это же сортировка! Значит, карантин кончился! Но почему у детей и родителей РАЗНЫЕ цвета?! Неужели…

Догадка была такой страшной, что ему стало не по себе… тем более, что цвет такой страшный…

— Красный цвет! К выходу!

Пошли остальные… Но, как Серёга видел, и у детей, и у родителей документы ОДНОГО цвета. Семьи не разлучали…

— Чёрный цвет — на выход!

… Обладателей чёрных аусвайсов оказалось больше всего. Почти вся молодёжь, дети, словом, большинство. На сердце стало полегче, всё таки не один… Их посадили в огромные мягкие автобусы, и куда то повезли… Не выдержав, Серёга спросил сопровождающего их громилу:

— Куда нас?

Тот в ответ улыбнулся, наморщив веснушчатую физиономию:

— Вам, ребята, повезло! Вы прошли отбор, и теперь будете работать и учиться. Дети — кто в интернат, кто — в школу.

— А как же…

— Ну, парень, белые — это заражённые. Ты думаешь, вы тут сами по себе? Нет, шалишь! За всеми смотрели. Кто, что, как…

— Как это, заражённые?

— Либерастическим дерьмократизмом. Их уже не перевоспитать… А жаль. Людей теряем. Они становятся жидами…

— А мы?

— Вы? Увидишь. Но если откровенно — я тебе завидую! У тебя всё впереди. Короче: белые — не перевоспитываемые. Их на поселение, в чумные земли на освоение территории. Получат инвентарь, и пусть живут, как хотят, или как могут, сколько проживут, столько проживут. Но, как правило, недолго. Сами себя сжирают, образно говоря. Так вот. Ладно. Зелёные — это пенсионеры или инвалиды детства. Их — кого на лечение, поскольку у нас большинство болезней лечиться, кого — в дом стариков. Красные — те, кто может получить полное гражданство. Им предоставят выбор, кто куда и кем захочет. А чёрные — вы.

— И что?

Тот неожиданно подмигнул:

— Хе, а кто тут народу все уши прожужжал, что пусть здесь хорошо, но родной дом — лучше? Вот и будешь СВОЙ дом от ЧУМЫ освобождать! А мы — поможем!..

Тренировка закончилась. Серёга выиграл пять схваток из семи, и был доволен результатом. Предстояли ещё занятия по информатике, но это уже семечки, с его то способностями… Он надел форму курсанта, тщательно застегнулся и, взглянув в зеркало, вышел из раздевалки. Возле входа в строгой белой кофте и чёрной длинной юбке нетерпеливо приплясывала Наташка:

— Слышь, Серый! Новеньких привезли!

— Да ты что?

— Угу!

И мечтательно прикрыла глаза:

— Военные! Солдатики! А среди них — один офицер!

И умчалась дальше по коридору, а Серёга, сдвинув форменную кепку с коротко стриженных волос почесал затылок… Похоже, что дело сдвинулось с места, если уже солдатиков сюда перебрасывают, и весело свистнув, зашагал в аудиторию… Наташка не соврала — среди уже привычного набора голов маячили новенькие, молодые, по восемнадцать-девятнадцать лет, пацаны, жавшиеся к широкоплечему мужчине, лет тридцати трёх — тридцати — пяти на вид, как цыплята к курице…

Отто проснулся от яркого солнца, бьющего в глаза. Вставать не хотелось, поскольку ночь прошла с таким напряжением нервов, что даже чуть болела голова. Конечно, выигрыш ему был ГАРАНТИРОВАН, но всё равно…

— Здоровье беречь надо…

Пробормотал себе под нос и всё-таки выбрался из кровати. Туалет, душ с ледяной водой, растирание полотенцем до красноты, зарядка. Снова душ. С кухни уже тянуло горячими бутербродами и свежесваренным кофе.

— Хм… Особь обживается… Возьмём на заметку…

Небольшой столик уже был накрыт. Дымились ароматные горячие булочки, парил кофейник, подрумяненный шпик дразнил обоняние.

— О! Неплохо! Пожалуй, в содержании такого существа есть даже и плюсы… Но минусов — гораздо больше! Того и смотри, что-нибудь сотворит… Непотребное человеку… рано или поздно, кровь себя покажет…

Положил в тарелку тосты и мясо, налил кофе, включил раухер, просматривая вчерашнюю операцию заново. Фиксируя и отмечая свои и напарников ошибки, чтобы учесть их в дальнейшем и не повторяться. Голографический экран послушно отображал каждый шаг, выдавая все требуемые параметры, начиная от частоты пульса, и заканчивая кровяным давлением и электрическим напряжением мышечных сокращений каждого человека в казино.

— Неплохо… Неплохо…

Потянулся за сигаретой. Первая затяжка после еды — самая вкусная. С удовольствием смаковал ароматный дым, всматриваясь в экран. Наконец, закончив просмотр, быстро продиктовал выводы. Послушный умный агрегат вывел готовое решение на экран. Отто прочитал, внёс пару поправок, отправил Соколову. Затем подошёл к окну и всмотрелся в панораму, расстилающуюся перед ним… Чадное, грязное от тысяч автомобилей, небо, пыльные, несмотря на армию уборщиков, улицы, потёки грязи на домах… Стаи летающих крыс, почему то ставшие здесь символом мира… Противно. Как хорошо ДОМА…

От мыслей отвлёк вызов. Повернулся к столу, над которым ярко горело изображение Рейхсмаршала Соколова. Вызов по привычной голосвязи, здесь, даже в принципе нечитаемой.

— Отто, мальчик мой, доброе утро!

— Спасибо, рейхсмаршал, хотя вообще то — день…

— У нас же утро? А мы живём ПО НАШИМ часам. Ладно, не будем цепляться к словам. У тебя сутки отдыха. Потом следующее заведение. Отдыхай. О, ты не один?

Его глаза немного сместились с собеседника в сторону, Шрамм проследил за взглядом собеседника — ДА КАК ОНО ПОСМЕЛО!!!

— Раус!!!

Особь словно ветром сдуло! Ладно, потом разберёмся…

— Простите, герр рейхсмаршал, это — унтерменешен. Переводчик, вы должны быть в курсе…

— Ничего страшного, мальчик мой. Оно всё равно ничего не поймёт. Ладно, отдыхай, если что — выходи на связь немедленно.

— Яволь!

Голограмма потухла, и Отто, едва сдерживая ярость вышел из кухни.

— Ты где?!!

Едва слышный писк донёсся из её комнаты, он влетел туда, словно ураган и вдруг остановился — существо забилось в угол, закрывшись руками… Мгновенно вся его злость куда-то испарилась, поскольку оно излучало ТАКОЙ ЖИВОТНЫЙ УЖАС, что это ощущалось даже физически. Ожидание побоев, пытки, казнь, смерть близких… Отто увидел всё, что существо переживало каждое мгновение… На мгновение он ощутил даже ЖАЛОСТЬ к ней… И тут же всё куда то ушло. Перед глазами стали скупые кадры кинохроники времён «Голодного Похода», с телами съеденных заживо, сцены Вашингтонского Процесса, на котором судили организаторов Мировых войн, тысячи тысяч страниц документов, где с неопровержимой ясностью доказывалось, ЧТО готовили мировому арийскому человечеству иудеи… И эта… Эта…