Александр Авраменко - Судный день

Фюрер протянул руку к звонку, утопил кнопку. Тотчас разошлись в стороны массивные створки дверей, на пороге появился адъютант.

— Вызовите ко мне директора Научной Зоны 2-бис профессора Курчатова, главу политической полиции Соколова, Верховного командующего войсками Союза Роммеля, и Директоров всех промышленных Зон. И, кстати, коменданта Мадагаскара фон Гейера.

— Слушаюсь, экселенц.

Вышколенный адъютант исчез за сомкнувшимися створками дверей кабинета, а Иван потянулся к графину с соком, налил себе стакан и залпом осушил. Затем вновь посмотрел на портреты отцов-основателей. Или ему показалось, или действительно в их глазах появилось одобрение его Поступком…

Верховный стоял в огромном, просто колоссальном зале, в центре которого, звездой были расположены три стеклянных гроба, в которых лежали Отцы-основатели. Лавр Георгиевич Корнилов, русский. Адольф Гитлер, немец. Бенито Муссолини, итальянец. Три Великих Человека, перевернувших историю, создавших поистине Золотой Век для человечества, избавивших его от иудейской и демократической раковой метастазы. Зловонной опухоли, едва не погубившей людей как биологический вид… Он стоял и смотрел в их умиротворённые лица, обретшие вечный покой и такую же память в сердцах… Позади послышались осторожные шаги. Верховный поднял руку, призывая остановиться и отдать долг памяти. Вошедшие в Зал замерли на месте. Затем опустились на одно колено и обнажили головы. Минута молчания. Иван Геринг поднялся и повернулся к тем, кто сейчас вошёл в Святое Место, окинул их взглядом и тихо произнёс:

— Господа, я не случайно решил встретиться с вами здесь. Под пристальным взглядом наших Отцов. Проблема, возникшая перед нами, нашим государством, настолько велика, что я решил узнать мнение Отцов. Мне было дано откровение — все трое одобрили моё решение… Господа — ВОЙНА.

Изумлённые взгляды были ему ответом. С начала создания Союза это слово звучало не раз. И после того, как оно было произнесено, гремели орудия, лязгали гусеницами танки, взмывали в небеса самолёты, лилась кровь. Но с кем воевать сейчас? На Земле — мир и спокойствие. Народ процветает. Наука достигла невиданных высот. Уникальные технологии перевернули всю экономику, готовится первый полёт к ближайшей звезде, а саму Солнечную Систему избороздили вдоль и поперёк. Кто же этот враг? Или, не дай Бог, опять заговор, вроде того, что в сорок седьмом, недоброй памяти году, когда в русской Церкви к власти вновь пришли фанатики, решившие очистить от ереси Саму Россию? Сколько тогда крови пролилось, Союз едва устоял, погиб великий Муссолини, решивший взять на себя миссию попытки примирения с монахами… Неужели, опять?! Взгляды всех скрестились на фон Гейере. Опять повеса прозевал попытку ещё оставшихся в живых жидов организовать очередной переворот? Фюрер поднял руку, призывая к спокойствию.

— Господа, одобрение Отцов получено. Остальное — у меня в кабинете. И оставьте бедного барона в покое. Он здесь совсем по другому поводу…

Мэр Москвы Кепкин, бессменно занимающий эту должность уже четыре срока подряд, был в прекрасном настроении — нашёлся сумасшедший, который решил купить у Правительства Москвы старый, разграбленный ушлыми личностями автозавод АЗЛК. Куча рассыпающихся строений, остатки разбитых станков, груды ржавого металла, разбросанные по всей территории — вот то, что когда-то строило лучшие в стране автомобили. Даже территория завода была частично приватизирована, и свободными оставались только некоторые куски земли, никого не привлекавшие из-за полного отсутствия коммуникаций жизнеобеспечения, а иногда и выезда с них. Тем не менее — желающий нашёлся. Более того, он был готов заплатить ту цену, которую просил Кепкин — два миллиарда долларов. Естественно, что мэр хотел пустить эти деньги на благоустройство города, а не в свой карман. Требовались огромные суммы на ввод в действие новых станций метро, на строительство очередного автотранспортного кольца, на реставрацию изношенных донельзя коммуникаций. Везде просили финансовых вливаний, а бюджет города не резиновый… Мэр поднял трубку и позвонил в Банк Москвы:

— Алло, это Кепкин. Директора, пожалуйста.

— Слушаю вас, господин мэр.

— Поступили деньги от «Дойче-Руссиш Индустри»?

— Да, господин Мэр. Ещё утром. Но…

— В чём дело, господин управляющий? Что-то не так?

— Дело в том, господин мэр, что деньги они не переводили. Они их привезли.

— Наличными?!!

— Нет, господин Мэр. Золотом и платиной. В слитках.

— О, чёрт!!!

Кепкин не мог сдержать свои эмоции. Ещё бы — ему было интересно! Кто же на самом деле станет владельцем завода? Мэр не сомневался, что фирма подставная, и хотел проверить по своим каналам истинного владельца. Но как? Занятый своими мыслями он не сразу понял, что управляющий банка продолжает говорить. Сосредоточился, вникая:

— Они привезли два огромных грузовика слитков, промаркированных неизвестным ранее клеймом — стилизованной молнией в круге. Но всё честно, господин Мэр, везде стоят пробы и указан вес. Мы провели необходимые анализы — металлы действительно являются золотом и платиной. Сданы нам по курсу Лондонской биржи. Так что, всё законно и платёж принят на баланс города.

— Но как мне отчитываться перед Правительством?! Как мне получить деньги?!

— О, это наименьшая из проблем, поверьте, господин Кепкин. Любой, я подчёркиваю, любой российский или иностранный банк выдаст вам эквивалент в любой валюте под ТАКОЕ обеспечение…

Мэр смахнул обильно выступивший на лысине пот. Так он не волновался даже тогда, когда рухнул на головы отдыхающим модный развлекательный центр, под развалинами которого погибло множество москвичей и гостей столицы… Внезапно звякнул селектор:

— Господин Мэр, к вам представитель «Дойче-Руссиш Индустри», господин фон Соколофф.

— Просите немедленно, и кофе нам.

Барона он знал лично. Невысокий, но очень мощный мужчина лет сорока, абсолютно лысый, всегда в затемнённых очках, с явно военной выправкой. Его окружала аура силы, внушающая окружающим невольное почтение и трепет. Вот и сейчас, едва фон Соколофф появился на пороге кабинета, Кепкин с трудом подавил желание немедленно вскочить и встать навытяжку по стойке «смирно». На этот раз тот был не один — его сопровождала молодая особа лет так около двадцати — двадцати трёх в строгой униформе чёрного цвета. Барон упругим шагом приблизился к столу, Мэр сообразил выйти и протянуть руку, чтобы поздороваться. Рукопожатие было энергичным и крепким.

— Добрый день, господин Кепкин. Вы получили деньги?

— Да, господин барон. Правда, весьма необычный способ оплаты.