Йенс Йенсен - Они пришли с юга

Обитатели заднего двора мыкались всю жизнь, да и в других домах была та же картина. Порою людям жилось легче, порою труднее, но в общем они думали только о том, как дотянуть до завтрашнего дня.

Все это были честные работяги, бережливые и скромные, и все-таки их существование представляло собой непрерывную борьбу ради денег на квартирную плату и налоги, на еду, одежду и детей. Вечная погоня за работой и заработком, вечная неуверенность в завтрашнем дне.

У них не было в жизни никакой цели. Никуда не стремясь, они барахтались в стоячей воде. В лучшем случае держались на поверхности, в худшем — шли ко дну, такова была их участь.

Случались, конечно, и просветы: праздники, свадьбы, конфирмации. Праздники были как бы вехами, они скрашивали бесцветное существование. Каждый цеплялся за одну-единственную надежду: а вдруг ему достанется самый крупный выигрыш в лотерее, тогда все пойдет по-другому.

При всем этом люди не приходили в отчаяние, они тянули свою лямку и порой даже радовались жизни. Им не приходило в голову, что можно жить по-другому. Мир спокон веку устроен так: в нем есть богатые и бедные, безработица и нищета. Кому что на роду написано…

Однажды вечером, когда Карен убирала со стола остатки ужина, в дверь тихо постучали. Стук был такой осторожный, что Карлсены его еле расслышали.

— Кто бы это мог быть? — удивилась Карен и пошла открывать. На лестнице было темно, а на пороге стоял человек в фуражке и куртке.

— Добрый вечер, — сказал он, чуть-чуть улыбнувшись.

— Господи, — ахнула Карен, — это вы! — Она отступила, чтобы пропустить гостя в комнату, и закрыла за ним дверь. — Я вас и не узнала, — сказала она тихо, почти шепотом.

— Наверно, я малость похудел, — сказал Фойгт. Это был он.

Якоб отложил газету, встал и протянул Фойгту руку. Вообще он подавал руку только в тех случаях, когда надолго уезжал из дома или когда в гости приходили родственники, которых он не видел много лет.

— Добро пожаловать, дружище, — радостно сказал Якоб.

— Спасибо! — отозвался Фойгт.

— Вы, наверно, голодны, — сказала Карен после минутного молчания, пока все собирались с мыслями. Карен всегда была практична.

— Спасибо, да, — помедлив, ответил Фойгт.

— Садитесь же, у меня тут кое-что есть, я вам сейчас согрею, — сказала она и поспешила в кухню.

Фойгт и Якоб сидели молча. О чем говорить, с чего начать? Фойгт сильно отощал, одна кожа да кости остались; наверно, мысли о жене не давали покоя, да и сам должен был остерегаться полиции и гестапо. Якоб решил, что лучше ни о чем его не спрашивать, и просто сказал, что гестаповцы схватили торговца. Фойгт кивнул — он об этом знал.

Потом заговорили о Сталинграде, о Курске, где неприступные немецкие укрепления были прорваны Красной Армией.

— Еще бы, — сказал Якоб, — русские всех огорошили.

Никто и не подозревал, что они так сильны, но теперь-то уж никто не станет отрицать, что они взяли еа себя самое трудное, а без них все пошло бы к чертям. Фойгт кивнул.

— Что правда, то правда, — сказал он. — Но все-таки горько думать, что войны этой могло бы и не быть, если б западные державы вовремя прислушались к голосу Советского Союза. Кабы Англия и Франция согласились заключить коллективный оборонительный союз против Гитлера, никогда бы этот гнусный палач не осмелился развязать войну. Но ослепленные ненавистью к коммунизму, они мечтали только об одном: столкнуть нацистскую Германию с Советским Союзом, чтобы задушить социализм, а потом договориться с Гитлером. Только почувствовав, что они терпят поражение и что их приперли к стенке, западные державы образумились и повернулись против фашистов. Теперь Красная Армия в одиночку сражается против ста пятидесяти немецких, финских и венгерских дивизий, а американцы и англичане, как видно, еле справляются с десятком дивизий в Африке. Когда все это взвесишь, когда видишь, как Советский Союз колошматит немцев, тогда только по-настоящему начинаешь понимать, какой гигантской силой становится народ в условиях социализма.

Карен принесла дымящуюся кастрюлю и поставила на стол свое самое лучшее варенье — клубничное. Его подавали только по праздникам.

— Ешьте на здоровье, — сказала она. — У меня есть еще.

Она предложила всем снова сесть к столу, чтобы составить компанию Фойгту, а так как за скудным ужином мужчины смогли только заморить червячка, все охотно откликнулись на приглашение хозяйки.

Во время ужина на лестнице вдруг щелкнул выключатель — кто-то зажег свет и стал подниматься наверх. Карлсены заметили все это лишь тогда, когда увидели, как настороженно прислушивается Фойгт. По лестнице подымалось не меньше двух человек, но голосов слышно не было.

Все перестали есть и стали напряженно вслушиваться. Через несколько мгновений раздался звонок в соседнюю дверь, которая открылась и захлопнулась.

— Наверно, кто-то подслушивал, — сказала Карен.

— Я теперь понял, каково приходится диким зверям, — сказал, усмехнувшись Фойгт. И он снова принялся за еду, похваливая хозяйку; видно было, что он сильно изголодался.

— Знаете ли вы что-нибудь о жене? — спросила Карен, стиснув пальцами спинку стула. Она долго не решалась задать этот вопрос, боясь разбередить рану гостя неуместным любопытством. Но и промолчать, будто ничего не случилось, Карен тоже не могла. Она часто с болью в сердце думала о госпоже Фойгт.

— Ничего, — сказал Фойгт, помрачнев. — Они держат ее как заложницу, чтобы заполучить меня.

— О господи! — вздохнула Карен.

Наступило молчание. Карен начала убирать со стола, а Мартин устроился в уголке, чтобы копаться потихоньку в разобранном будильнике и слышать все, что говорят взрослые.

— Подлые скоты, — буркнул Якоб. Он вынул карманные часы и сверил их с часами на стене.

— Не пропустить бы известия, — сказал Якоб. Он слушал их каждый вечер.

— Скажите, могу я у вас переночевать? — спросил Фойгт.

— Конечно, — ответил Якоб.

— Мы постелим вам в комнате, — добавила Карен.

— Не беспокойтесь, — сказал Фойгт. — Я могу спать на стуле или на полу.

— Какое же это беспокойство, — возразила Карен. — Что стоит поставить раскладушку.

— Спасибо… гм… но вы понимаете, такого гостя, как я, принимать опасно, — напомнил Фойгт.

Якоб и Карен переглянулись.

— Чепуха! — решительно заявил Якоб.

— Когда же это кончится наконец! — сказала, помолчав, Карен. — Сколько несчастных людей погибло, сколько страдает. Чем все это кончится?

— Это кончится тем, что мы выиграем войну и разгромим нацизм, — сказал Фойгт. — Американцы, англичане и русские отдают все силы борьбе, и чем больше помощников у них будет в оккупированных странах, тем скорее придет победа.