Василий Веденеев - Покушение

– Что с телефоном? – сердито бросив трубку и ни к кому не обращаясь, раздраженно спросил президент.

Телевизионщики, расправлявшие змеившиеся по полу толстые кабели, только ниже опустили головы. Начальник охраны привстал со стула, но его опередил Греди:

– Я узнаю?

– Да, будьте так любезны, – согласился президент, перебирая лежавшие перед ним листки с текстом обращения к народу. Он еще не решил, стоит ли пользоваться «бегущей строкой», чтобы говорить, постоянно глядя в камеру, или просто прочесть текст и в самом конце добавить несколько слов от себя.

Греди пошел к двери, но в этот момент в кабинет вбежал секретарь президента и, прямо от порога, крикнул:

– На улицах танки!

– Что? – привстал президент.

– На улицах танки, – уже тише повторил секретарь. – Столичный гарнизон вышел из казарм.

– Они выражают солидарность с правительством в этот ответственный момент, когда... – начал было начальник личной охраны, но президент оборвал его:

– Помолчите! Откуда известно, что армия вышла на улицы?

– Мне только что сообщили об этом по телефону, – озабоченно потер онемевшую от нервного напряжения щеку секретарь: у него дома осталась жена с маленьким ребенком.

– Вы можете как-нибудь объяснить это мне, Эдвин? – президент, не смущаясь присутствием начальника охраны, работников телевидения и секретаря, повернулся к Греди. – В чем дело?

– Я сейчас позвоню Хону, – схватил телефонную трубку Эдвин, – он должен быть у себя, на вилле «Джулия».

– Телефон не работает, – холодно напомнил президент.

– Да, простите, – смешался Греди и кинулся вон из кабинета: сейчас он дозвонится до Джеймса и спросит, нет, потребует у него объяснений! Почему, черт бы его побрал, армия вдруг вышла на улицы?

– Мне очень не хотелось бы думать о предательстве, – в спину Эдвину сказал президент и увидел, как под тонкой тканью пиджака дернулись лопатки советника, словно ему неожиданно дали пинка.

– Свяжитесь с генеральным штабом и министром обороны, – приказал секретарю президент. Тот поспешил следом за Греди и столкнулся в дверях с представителями телевидения.

– Пардон, – тесня секретаря внутрь кабинета, извинился один из них.

– Пропустите, – попробовал отстранить его секретарь, но в руках у вошедших вдруг появились короткоствольные автоматы и загремели очереди.

Президента отбросило к стене. Прошитый пулями, он сполз по ней на пол, уронив кресло и не успев даже удивиться происходящему. Секретарю всадили порцию свинца в живот, и он осел на ковер, а начальник личной охраны рухнул вместе со стулом, не сделав ни одного выстрела в ответ, хотя успел выхватить висевший у него под мышкой крупнокалиберный кольт.

Кисло запахло порохом, весело раскатились по ковру стреляные гильзы, померк экран разбитого пулей телевизора и диктор оборвал свой комментарий на полуслове.

Возившиеся с кабелями рабочие телевидения деловито начали закатывать в ковер тела убитых, небрежно свалив их друг на друга...

Услышав выстрелы, бежавший по коридору Греди повернул обратно, но ему преградил дорогу один из охранников:

– Не стоит ходить туда!

Эдвин, не слушая, попытался оттолкнуть его, но, получив сильный удар в грудь, отлетел к стене. По коридорам президентского дворца сновали какие-то вооруженные люди, врываясь в кабинеты и выставляя посты на этажах; где-то раздавались крики, тянуло запахом горелой бумаги, возвращавшим к реальности и убивавшим еще остававшиеся надежды, что происходящее просто кошмарный сон.

– Уходите, пока есть возможность, – посоветовал охранник. – Лучше, если вы некоторое время поживете у друзей.

– Что происходит? – застонал Эдвин, обхватив пылавшую голову руками.

– Можно выйти через двор, – подталкивая его к черному ходу, шепнул охранник. – Не тяните, ну!

Пошатываясь, как пьяный, ничего не понимающий Греди побежал вниз. Во дворе разворачивались армейские грузовики, строились вооруженные солдаты в касках, сердито покрикивали офицеры, из открытых окон резиденции главы правительства кипами выбрасывали бумаги.

Никто не обратил на Эдвина внимания, и он вышел за ограду. На площади перед президентским дворцом стояли танки. Отыскивая свой автомобиль, Греди тупо глядел на бронированные боевые машины, все еще отказываясь верить происходящему и ловя ускользавшую из воспаленного мозга мысль.

«Бог мой! Хон обманул меня, – наконец рассеялся бредовый туман, – это же военный переворот!..»

Одним прыжком преодолев расстояние, отделявшее его от сцепившихся Мензы и Барелли, Ривс втиснулся между ними, оттолкнув адвоката и его подзащитного в разные стороны:

– Прекратите! Сейчас не время выяснять отношения!

Побледневший еще более адвокат начал суетливо приводить в порядок костюм, а Менза, грубо выругавшись, подступил к Ривсу:

– Спелись, да?! Ты тоже хочешь сдаваться?

– Мы зря теряем время, – спокойно ответил бывший офицер, – они не выставили снайперов и это наш шанс.

Глаза китайца быстро забегали, на щеках выступил румянец:

– Говори!

– Надо попробовать прорваться к дороге, ведущей вдоль моря, – начал объяснять Ривс, заметив, что вокруг них собрались остальные. – Там плотность оцепления минимальна, а от огня будут прикрывать здания складов.

– А кто прикроет бегущих, когда начнется пальба? – подал голос внимательно слушавший Тонк. – У нас осталось всего пять минут, не больше. Полиция не станет ждать, пока мы влезем в машины и заведем моторы.

– Всех убьют, – дрожащим голосом пролепетал Барелли. – Ваше предложение безумно!

– Молчи! – цыкнул на него Бэрх.

– Да, шансы на успех минимальны, – согласился Латур, – но что остается делать? Они убьют нас, и если мы сдадимся, и если откажемся. К сожалению, привычки службы безопасности мне хорошо известны.

Повисло гнетущее молчание, прерываемое лишь сопением Мензы, – ему мешал нормально дышать разбитый в драке на тюремном дворе нос.

Ривс подумал, что еще утром он был пожизненно заключенным, днем неожиданно обрел свободу, а ближе к вечеру встал на черту между жизнью и смертью. И все за один день. Ну, на что решатся собравшиеся в кружок бывшие заключенные, адвокат и управляющий казино?

– Потянем жребий? – предложил Тонк.

– Ты о чем? – хлюпнул разбитым носом китаец.

– Кто-то же должен прикрывать? – объяснил террорист, доставая из кармана мелкую монету. – Кому орел?

Барелли, стоявший за спиной Ривса, потихоньку начал пятиться к воротам склада, не спуская глаз с пытавшихся перехитрить судьбу и полицию беглецов, – он решил не участвовать в жеребьевке. Зачем рисковать жизнью, когда второй не даст никто и ни за какие деньги ее не купить? Смешно и жутко видеть, как те, кто через считанные минуты должны стать трупами, разыгрывают фарс с монеткой, доверяя слепому случаю решение своей участи. Да и какая участь, если тех, кто побежит к машинам, просто убьют на несколько минут раньше оставшихся? Латур прав, убьют в любом случае, а быть убитым или раненым итальянец не желал.