Семён Борзунов - С пером и автоматом

Командовавший тогда фашистской группировкой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Манштейн писал позже, что он и его штаб не смогли обнаружить перегруппировку и сосредоточение советских войск на лютежском выступе. Даже тогда, признавался гитлеровский генерал, когда войска 1-го Украинского фронта перешли в наступление, командованию «Юг» не было ясно, с чем оно имеет дело: с наступлением стратегического значения или только со стремлением русских расширить плацдарм.

…Над Днепром, не утихая, гремела канонада.

После того как наши передовые части, стремительно вырвавшись к Днепру, смело, не дожидаясь тяжелых понтонных средств, форсировали его в районе Лютежа, началась, как и несколько дней раньше на Букрине, жестокая, упорная борьба за удержание и расширение этого плацдарма.

Здесь находилась сильная группировка врага. Его оборона имела глубину до 14 километров и состояла из нескольких позиций, на которых была сооружена густая сеть траншей, ходов сообщения, блиндажей и дотов. Были также оборудованы многочисленные огневые позиции артиллерии, минометов и пулеметов. К тому же местность и здесь была неблагоприятной для наступательных действий наших войск.

Основная тяжесть борьбы на лютежском плацдарме легла на войска 38-й армии, которой к тому времени командовал генерал К. С. Москаленко.

Двенадцатого октября меня командировали в части этой армии. Перед отъездом редактор долго напутствовал, советуя, как лучше организовать работу, на какие вопросы следует прежде всего обратить внимание, как держать связь с редакцией.

О положении на лютежском плацдарме, об особенностях боев на правом берегу, о наиболее отличившихся подразделениях в первый же день прибытия подробно рассказал мне член Военного совета армии генерал-майор Алексей Алексеевич Епишев, сам только что вернувшийся с плацдарма. Тут же он распорядился и о том, с кем и как я должен переправиться на правый берег — в район села Старые Пегровцы.

Обстановка здесь во многом напоминала Букрин. Фашистская авиация ни на минуту не покидала воздушные пространства Днепра, сбрасывая в реку и ее окрестности сотни тонн смертоносного груза. Кругом слышалась орудийная и минометная стрельба. Но, имея некоторый опыт, я чувствовал себя увереннее и смелее.

Боевые действия войск 38-й армии за расширение лютежского плацдарма с каждым днем носили все более ожесточенный характер. Противник предпринимал отчаянные попытки сбросить нас в реку или хотя бы задержать наше продвижение вперед.

Тяжелые многодневные бои развернулись на подступах к населенному пункту Старые Петровцы. Гитлеровцы заранее подготовили этот рубеж к обороне. Они соорудили здесь своего рода двухъярусный эскарп. За ним в лесу построили блиндажи, пулеметные площадки, создали густую сеть траншей и ходов сообщения. Отсюда имелась возможность просматривать и держать под огнем все пространство, вплоть до самой реки.

Брать Старые Петровцы в лоб — означало нести лишние потери, поэтому командование решило действовать обходным маневром. Против деревни было оставлено одно подразделение, остальные, прикрываясь ночной темнотой, пошли в обход с северной стороны.

Советские воины бесшумно подобрались к позициям врага, затем с криком «ура» ворвались в его оборону, выбили фашистов из первой линии окопов и закрепились в них.

Подразделение офицера Поцыкайло, куда я добрался ночью, переправившись через Днепр, в жесточайшем бою овладело важной высотой и окраиной Старых Петровцев. С выходом на этот рубеж была организована круговая оборона. Огневые средства расположили с учетом того, чтобы простреливать всю окружающую местность. Вперед были высланы наблюдатели. В кустах и складках местности организованы засады пулеметчиков и автоматчиков.

Вскоре под прикрытием артиллерийского и минометного огня гитлеровцы пошли в новую контратаку. Подразделение Поцыкайло не только успешно ее отразило, но даже само продвинулось вперед, оседлав важную шоссейную магистраль, идущую к Киеву. Гитлеровцы поспешно отступили. Наши воины захватили пять исправных фашистских орудий со снарядами и тут же повернули их против врага.

Наиболее напряженная обстановка сложилась на следующий день. За ночь гитлеровцы подтянули свежие части и ввели в действие танки, самоходные пушки, шестиствольные минометы.

До вечера не прекращался бой. Восемь контратак предпринял враг. До ста самолето-вылетов совершила немецкая авиация, бомбя наши позиции. Но и этот бешеный напор советские воины выдержали с честью. Сотни трупов гитлеровских солдат и офицеров усеяли поле боя. Активно действовала и советская авиация.

Вскоре наши части сами решили атаковать вражеские позиции и полностью овладеть селом. Первыми ворвались в населенный пункт с юга и заняли его центральную часть бойцы офицера Стратейчука. С севера гитлеровские позиции атаковали подразделения офицеров Ванина и Тихонова. Удар советских воинов был настолько решительным и неожиданным, что фашисты не смогли оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление. Свыше трехсот гитлеровцев было уничтожено, многие пленены. Были также захвачены склады с боеприпасами и другое военное имущество.

Взятие села Старые Петровцы во многом улучшило положение наших частей, находившихся на правом берегу Днепра. Теперь появилась возможность более или менее свободно маневрировать. И, как результат, вслед за взятием Старых Петровцев танкисты генерала Кравченко, воспользовавшись замешательством врага, перешли в решительную атаку и заняли другой его опорный пункт — деревню Новые Петровцы.

Так, шаг за шагом, ломая сопротивление противника, советские воины неудержимо шли вперед к Киеву.

…Подразделение старшего лейтенанта Околелова, в которое я попал от Поцыкайло, удерживало только что отбитую у врага высоту. Она господствовала над всей окружающей местностью, и гитлеровцы не могли примириться с ее потерей: пошли в контратаку. Пьяные, во весь рост бежали они к высоте. Подпустив их поближе, наши бойцы открыли огонь. Контратака врага захлебнулась.

Вскоре гитлеровцы повторили ее. Вместе с пехотой они бросили в бой несколько танков. Фашистское командование рассчитывало бронированными машинами сломить сопротивление горстки советских бойцов. Но и на этот раз их попытки вернуть высоту не увенчались успехом. Снова на несколько часов стало тихо. Вместо со старшим лейтенантом Околеловым, высоким, стройным и с виду медлительным человеком, мы осматривали окопы, проверяли, все ли люди на местах, подбадривали, советовали, как лучше действовать. Мы пристально всматривались в лица бойцов, стараясь перед новой атакой врага ощутить всю меру их мужества.