Семён Борзунов - С пером и автоматом

«— Ничего себе воюют. Штаб загорает где-то в Сахаре, а войска в Италии ждут, когда дождичек перестанет…

…Сенька не стал спорить со своим случайным собеседником.

— То, что они — неважные вояки, давно всем известно, — охотно подтвердил он. — Но тут, дружок, если пораскинуть умом, другое вытекает: они, союзники-то наши, черт бы их забрал совсем, не торопятся еще и потому, чтобы мы побольше повоевали с немцами да силы свои поистратили… Дураки они, эти англосаксонцы!.. Разве сталь не становится прочней от огня!»

Дальнейшее развитие получили и другие персонажи книги — разведчик Аким Ерофеенко, комсорг Василий Камушкин, лейтенант Фетисов, лейтенант Марченко, Наташа и другие. Все они даны в действии, в непрерывном и поступательном росте.

В книге умело показана настоящая боевая сплоченность и взаимная выручка советских воинов, спаянных единством целей и задач борьбы. Эта солдатская дружба помогала разведчикам легче переносить тяготы воины, успешнее бить лютого врага.

Герои романа глубоко оптимистичны. Они твердо верят в то, что враг будет разгромлен и на земле наступит долгожданный мир. Вернутся тогда они, воины навеки прославленной русской армии, в свои родные края, на фабрики, заводы, в МТС, колхозы. С небывалым энтузиазмом будут восстанавливать разрушенное войной народное хозяйство, строить новую, счастливую жизнь. Тысячи раз прав лейтенант Забаров, который, наблюдая за работой разведчиков, помогающих румынским крестьянам пахать землю, произносит: «Как легко эти люди из воинов становятся тружениками. С какой же яростью будут строить они после войны!..»

В своих героях писатель видит людей, которым суждено не только разгромить врага, но и возродить порушенное хозяйство, украсить родную землю садами, построить то великое, ради чего так много пролито крови, так много отдано драгоценных жизней. Произведение пленяет своей свежестью, яркими художественными образами, в которых раскрывается вся глубина духовного мира советского воина, горячая любовь и беззаветная преданность своей социалистической Родине, великой партии коммунистов.

Одну из привлекательных черт книги составляет живой, сочный юмор. Язык героев строго индивидуализирован, выразителен и прост. Читатель без труда отличает, например, спокойную, размеренную речь Акима Ерофеенко или предельно отточенные, западающие в душу фразы Шахаева от остроумных, полных юмора изречений Сеньки Ванина, от украинского говора Пинчука.

С героями романа «Солдаты» мы расстаемся в тот момент, когда они перешагнули венгерскую границу, чтобы вывести из войны последнего союзника фашистской Германии в Европе и принести свободу трудовому народу Венгрии. Поистине великая и благородная миссия! Не секрет, что государства на Западе и на Востоке стали социалистическими благодаря тому, что туда пришел как освободитель советский солдат. В этом и заключалась его великая освободительная миссия.

У героев же романа впереди были большие и трудные пути-дороги, дороги великих побед и бессмертной солдатской славы.

Созданные писателем литературные образы солдат, сержантов и офицеров, их умение и отвага, их беспредельная любовь к Родине и верность военной присяге — пример для воинов, призванных зорко охранять мирный созидательный труд советских людей и государственные интересы социалистической державы. У героев романа «Солдаты» наши воины могут поучиться тому, как надо решать сложные задачи боевой и политической подготовки, поставленные перед Советскими Вооруженными Силами в послевоенный период и особенно сейчас.

Словом, роман «Солдаты», выдержавший испытание временем, является значительным литературным явлением. Он проникнут огромной любовью и глубоким уважением к ратному подвигу рядового солдата. Роман читается с большим интересом не только людьми военными, но и гражданскими, особенно молодежью. Во многих библиотеках мне приходилось встречать экземпляры романа, зачитанные до дыр и неоднократно переплетавшиеся.

Михаил Николаевич не любит рассказывать о себе. Это знают все его друзья. Особенно когда начинаешь назойливо расспрашивать: как да что, расскажи, мол, о том-то и о том-то… В таких случаях он всегда мило улыбается и тонко переводит разговор на другие, отвлеченные темы. Правда, в этих «отвлеченных» суждениях иногда просматриваются биографические детали, поданные, конечно, в несколько преломленном виде. Но это лишь иногда и при очень внимательном отношении к тому, что говорится. Я же пришел в тот вечер с твердым намерением — узнать наконец-то об Алексееве все…

Встреча та была особенной, единственной в своем роде. Именно тогда и рассказал Михаил Николаевич о своих родителях, родных и о себе. Конечно, сделал он это не сразу и рассказал далеко не обо всем, что меня интересовало. Но кое-что все же рассказал.

Попробую восстановить все как было.

Семья Михаила Николаевича Алексеева (жена Галина Андреевна и дочери Наташа и Лариса) жила тогда в небольшой двухкомнатной квартире на Смоленской набережной, в доме под номером 5/13. На третьем этаже.

На медной пластине, прикрепленной к двери, была высечена цифра — 126.

…Был один из летних дней 1963 года. Михаил Николаевич только что вернулся из редакции «Огонька», где он работал заместителем главного редактора. В руках он держал июньский (24-й) номер журнала.

— Что нового? — спросил я, принимая свежий, пахнущий красками экземпляр.

— Все главные новости вынесены на обложку, — ответил Михаил Николаевич, — чтобы читателю легче было ориентироваться. На, смотри…

«Воскресенье и по обе стороны от него…», «Судьбы в двух письмах», «Как же возникла жизнь?», «Рассказ Итало Кальвино — кража в кондитерской», «Чемпионы европейского ринга», — прочитал я.

Пока Галина Андреевна хлопотала по хозяйству, Михаил Николаевич рассказывал всякие смешные истории. О том, например, как два закадычных друга «мучительно» изыскивали повод для того, чтобы лишний раз встретиться. Вот как это выглядело в пересказе Михаила Алексеева.

…В субботу, в пятом или шестом часу пополудни, в квартире Ивана Сидоровича либо Петра Ивановича непременно раздастся телефонный звонок. Если он зазвонит у Ивана Сидоровича, то так уж и знай — на проводе Петр Иванович. И наоборот — в зависимости от того, кто перехватывает инициативу.

— Старик, это ты?

— Да, я — Петр Иванович. Здравствуй. Ну, как у тебя там?

— Все хорошо. Ты что думаешь делать завтра?

— Что же делают в выходной — отдыхать. Жена вот в театр тянет.

— Чего выдумали! Театр никуда не денется. Заходите-ка лучше к нам.

— А что там у вас?

— Как что? Посидим. Попьем чайку, хм, хм… Потолкуем о том о сем. Ну так как же, придете? Добро. Ждем. До завтра!