Дадли Поуп - Новогодний бой (73 параллель)

В этом нельзя винить никого. Можно было только порадоваться, что обстоятельства не сложились еще хуже. Штурман «Шеффилда» Эрик Бек не мог определиться по звездам все 4 дня после выхода из Кольского залива и определял место только по счислению. Так как шторм отбросил корабли в сторону, Бек мог лишь гадать о величине сноса. Но его вычисления оказались на удивление точными.

Та же самая проблема беспокоила Питера Вайатта на «Онслоу». На эсминцах не было секстантов с уровнем, которые используются на самолетах. Их отличие от корабельных заключается в том, что они имеют искусственный горизонт. Чтобы сделать замер обычным секстантом, нужно видеть линию горизонта и одновременно звезду. Такое сочетание бывает довольно редко. Вайатт сумел кое-что увидеть прошлым вечером, но не мог полностью полагаться на эти замеры.

Так как немецкая эскадра приближалась с юго-запада, то конвой оказался ближе к ней. Соединение R в это время находилось на расстоянии 30 миль. «Визалма» и «Честер Велли» находились еще дальше на север. Одинокий «Брэмбл» шел впереди конвоя. Кроме того, конвой RA-51, который вышел из Кольского залива позавчера и направлялся на север, готовился повернуть на запад, чтобы обойти мыс Нордкап и направиться мимо острова Медвежий в Гренландское море.

К счастью, всем британским кораблям выпала спокойная ночь. Для Шербрука и «Онслоу» начались седьмые сутки в море с того дня, как они покинули Исландию. И он, и все остальные моряки на кораблях эскорта чувствовали себя крайне усталыми. Жестокий шторм вымотал всех до предела. Так как экипажи эсминцев проводили по 4 часа на вахте и 4 часа отдыхали, то выспаться не удавалось почти никому. Ни Шербрук, ни его штурман Вайатт не стояли вахты, однако они проводили на мостике все свое время. Кроме того, из донесения «Обдьюрейта» Шербрук знал, что конвой обнаружен подводными лодками.

И вот, рано утром 31 декабря пришли 3 радиограммы от начальника британской морской миссии в северной России. Пеленгационные станции обнаружили немецкий эсминец у мыса Нордкап, одна подводная лодка находилась далеко впереди конвоя, а вторая - к югу от него. В каждом сообщении имелось выражение «надежный контакт», но Шербрук полагал, что все это домыслы, и немцы еще не начали свою операцию против конвоя.

Незадолго до этого «Оруэлл», шедший на левом фланге конвоя, прожектором сообщил, что проверяет гидроакустический контакт. Через несколько минут он просигналил: «Не подтвердилось». Это могли быть либо U-354 Хершлеба, либо U-626. Но это мог быть и косяк рыбы, или слой холодной воды, достаточно плотный, чтобы дать эхо.

На борту «Онслоу» накануне Нового Года, точно так же, как на других эсминцах и, вероятно, на торговых судах, как позднее написал Питер Вайатт, было «невысказанное подозрение, что все полученные нами сообщения означают, что неприятель идет за нами, и сегодня наступает решительный день. Если они не появятся сегодня, то они не появятся вообще. К вечеру между нами и противником окажется линия русских подводных лодок, которые, в крайнем случае, предупредят нас о возможной атаке».

В 7.40 появились первые признаки рассвета. На юге темнота немного рассеялась, и наблюдатели уже начали различать силуэты соседних кораблей. Чернота сменилась какой-то неопределенной серостью. На «Онслоу» на мостик поднялся первый помощник. Это был новозеландец лейтенант Льюис Кинг, человек умеренного роста и умеренных способностей, но всеобщий любимец. Экипаж ради него был готов на все, что было крайне удивительно, если речь идет о человеке, подобном Кингу. Подобно всем старпомам, он носил кличку «Номер первый».

Рядом с ним с секстантом в руках стоял Питер Вайатт и тоской глядел в небо, разыскивая звезды. Однако, увы, он был совершенно бессилен что-либо сделать.

Наблюдатели на обоих крыльях мостика, расчеты у орудий, рулевой за штурвалом, механики в машинных отделениях и десятки моряков по всему кораблю знали, что вахта будет сменяться через 20 минут. Они смогут спуститься вниз позавтракать и, может быть, немного поспать. Это были приятные размышления, но в результате последние минуты вахты людям всегда кажутся бесконечными.

Шербрук тоже находился на мостике. Как обычно, он помалкивал и не обращал внимания на ленивую трепотню вахтенных. Затем, перед самой сменой вахт, он сказал Льюису Кингу: «Первый, я чувствую, сегодня что-то произойдет. Я хочу, чтобы вы проследили, чтобы вся команда к 9.00 позавтракала и переоделась в чистое белье».

Наверное, это был чуть ли не первый случай за всю войну, когда на мучивший всех вопрос: «Будет бой или нет?» - был дан четкий и определенный ответ. Хотя и Кинг, и Вайатт знали, что наступивший день будет решающим, слова командира флотилии заставили их насторожиться.

Кинг отдал необходимые приказы и заполнил бортовой журнал перед сдачей вахты. Бортовые журналы, фактически краткие дневники кораблей, очень часто необходимы только для написания боевых донесений и разбирательств различных комиссий (вплоть до трибунала). Однако их следует заполнять и подписывать в конце каждой вахты.

Поэтому Кинг заполнил страницу:

«ЕВК «Онслоу», четверг, 31 декабря 1942 года.

С… по… в море.

Пятеро отсутствуют по болезни» .

Напротив времени 8.00 он записал сведения, касающиеся «Онслоу», которые могли хоть как-то заинтересовать Адмиралтейство. Его винты делали по 111 оборотов в минуту. Генеральный курс - 90є (точно на восток). Ветер северо-западный - в левую раковину - силой 2 балла по шкале Бофорта, сухопутные крысы назвали бы его слабым бризом. Море спокойное, длинная слабая волна. Показания барометра - 1004 миллибара. Температура моря 41є F, температура воздуха всего 25є F. Такое несколько странное распределение температур объяснялось просто. Корабли шли в одной из ветвей теплого течения Гольфстрим, которое огибает Британские острова и заходит далеко в Баренцево море. Это течение обеспечивает теплый климат в Англии, не позволяет замерзать морю у берегов Северной Норвегии и дает России порт, свободный от льда круглый год. Именно туда, в Мурманск, и направлялся сейчас JW-51В.

В это утро дул северо-западный ветер, который принес с собой воздух, вымороженный над льдами полярной шапки. Поэтому температура воздуха и была такой низкой.

По всему кораблю вменились вахтенные. На торговых судов усталые и замерзшие вторые помощники отправились спать, забежав по дороге перекусить в кают-компании. На корме транспортов артиллеристы, которые последние 4 часа пытались хоть как-то укрыться от ветра укрыться за кранцами и орудийными щитами, сдали свои посты людям, которые провели это время в койках. Смена вахты - это такое время, когда все относительно довольны своей участью. Одни отправляются в тепло, их ждут едва и сон. Других ждет относительно хорошая погода, набитый желудок внушает оптимизм, и холод еще не забрался под множество одежек.