Дадли Поуп - Новогодний бой (73 параллель)

То, что произошло, имело простое объяснение. Я, находясь на мостике, дал правильный пеленг на цель, но при этом не указал, что целью являются эсминцы. Расчет КДП послушно повернул, куда приказано, однако, находясь гораздо выше, они в свою мощную оптику увидели то, чего мы на мостике не заметили. А именно - крупный вражеский корабль в нескольких тысячах ярдов позади эсминцев, но точно по этому же пеленгу. Совершенно понятно, что старший артиллерист принял за цель именно его и действовал соответственно».

Первый залп «Шеффилда» оказался довольно метким, хотя англичане этого не увидели. Бортжурнал «Лютцова» сообщает: «Противник открыл огонь в тот момент, когда был отдан приказ нашим артиллеристам. Первый залп лег накрытием. Следующие залпы были очень хорошо нацелены».

Через минуту «Лютцов» ответил из своих 280-мм и 150-мм орудий с дистанции чуть менее 8 миль.

«Шеффилд» и «Ямайка» в течение 4 минут шли на «Лютцов», и все это время залпы карманного линкора постоянно ложились недолетом примерно в милю. Внезапно вокруг британских крейсеров начали падать новые снаряды. Это открыл огонь «Хиппер», который уходил на запад со скоростью 26 узлов, так как сумел нащупать «Шеффилд» и «Ямайку» своим радаром. Адмирал Кумметц мог видеть, как англичане атаковали «Лютцов» и как тот начал отстреливаться. «Лютцов» очень сильно помог мне, так как позволил стряхнуть преследователей», - писал Кумметц. Поэтому он приказал «Хипперу» вступить в бой, отметив при этом, что, «судя по орудийным вспышкам, это были крейсера».

Стрельба «Хиппера» была более меткой, чем стрельба «Лютцова». Хотя дистанция была больше, он сразу начал накрывать «Шеффилд».

Для Барнетта наступил решающий момент боя. Тяжелый крейсер вел по нему огонь, находясь почти точно впереди. Карманный линкор обстреливал его с правого борта. Где-то в темноте скрывались по крайней мере 2, а вполне возможно, что 5 немецких эсминцев, которые имели от 16 до 40 торпед.

Эсминцы, которые были почти незаметны, представляли собой главную угрозу. Капитан 1 ранга Кларк, вспоминая первые залпы «Хиппера», писал: «Я сразу понял, что нас опять взяли под обстрел, но падающие рядом снаряды меня не слишком волновали. В этот момент я размышлял только об угрозе эсминцев. Я помню, что некоторое беспокойство у меня вызвали столбы воды, окружившие «Ямайку». Не без удовольствия я узнал немного позднее, что точно такую же тревогу испытали офицеры «Ямайки» относительно грозившей нам опасности.

Похоже, никто не допускал, что с ним может произойти та же неприятность, что и с его спутником. Было уже совершенно ясно, что обоим кораблям исключительно везло, так как до сих пор они не получили никаких повреждений. Может быть, наша не слишком меткая стрельба и огонь «Ямайки» помогли сбить прицел хотя бы одному из вражеских кораблей. Это хоть немного помогло нам избежать сосредоточенного огня 280-мм и 203-мм орудий».

Адмирал Барнетт уже несколько часов находился на мостике. И теперь ему следовало решить, что делать дальше. Решить в считанные секунды, среди грохота и вспышек выстрелов орудий «Шеффилда» - они давали залпы с интервалами от 20 до 30 секунд, - среди едкого кордитового дыма, в жуткий холод.

Именно в этот момент где-то в темноте немецкие эсминцы могли развернуться навстречу английским крейсерам, готовясь выйти в атаку. Они могли ужевыпустить свои торпеды. И адмирал Барнетт приказал повернуть назад. «Шеффилд», а следом за ним и «Ямайка», резко накренился, выполняя поворот вправо, и лег на обратный курс.

По странному стечению обстоятельств именно в этот момент капитан 1 ранга Штанге тоже приказал «Лютцову» повернуть назад, так как «стрельба противника была меткой». Как ни странно, он до сих пор не опознал «Шеффилд» и «Ямайку» как крейсера. В бортжурнале «Лютцова» появилась запись: «Я опасался торпедной атаки эсминцев. Освещенность была очень плохой, и заметить в темноте след торпеды было невозможно».

Адмирал Барнетт в своем рапорте написал: «В 12.24 я повернул на запад, чтобы сохранить контакт и укрепить желание противника отходить. Скорость была уменьшена до 27 узлов, поэтому в случае, если противник решит повернуть на восток, чтобы снова атаковать конвой, мне было бы гораздо легче перехватить его.

Я поддерживал контакт с «Хиппером» до 13.00 и с «Лютцовом» до 13.45. В течение следующих 15 минут стало ясно, что все контакты потеряны, и я был полностью уверен, что противник действительно отступает».

Адмирал Барнетт продолжал преследовать «Хиппер» и «Лютцов», используя свой не слишком хороший радар. При этом он постоянно рисковал нарваться в темноте на скоординированную атаку немецких эсминцев, ведь сумерки, они же «день», уже закончились. Это была серьезная угроза, хотя до сих пор немецкие эсминцы действовали из рук вон плохо. Любой из британских капитанов, оказавшись в положении противника, счел бы представившиеся возможности даром божьим.

Однако преследование противника после того, как стало совершенно ясно, что немцы отходят к своим базам, было делом бессмысленным. Адмирал Барнетт должен был учесть три очень важных обстоятельства. Первое: его основной задачей являлась защита конвоя, а бесплодная погоня после бегства противника даже не рассматривалась. Второе: следовало считаться с возможностью появления третьего немецкого соединения, а именно «Нюрнберга». Существовала вероятность, что как раз в данный момент этот крейсер готовится атаковать конвой. Третье: конвой, который еще не был обнаружен Соединением R, сейчас находился примерно в 40 милях у него за кормой, но при этом вскоре должен был подойти и обратный конвой RA-51.

Поэтому адмирал до 16.09 вел крейсера на юг, когда уже почти в полной темноте вышел на границу зоны патрулирования русских подводных лодок. После этого он повернул на север. «На случай, если немецкие корабли, не удовлетворенные провалом попытки атаковать конвой, повернут назад, чтобы нанести удар сзади уже после наступления темноты».

Переговорив по радиотелефону с «Лютцовом» и «Рихардом Бейтценом», офицеры «Хиппера» решили, что «Фридрих Экольдт», судя по всему, погиб. В 12.33 Кумметц послал шифрованное сообщение на волне подводных сил: «Нет связи с «Экольдтом». Противник преследует соединение. Отделить «Лютцов» невозможно» .

Журнал «Хиппера» сообщает, что в 12.37 противник повернул назад, а в 12.50 Кумметц отметил: «Корабли противника, которые поддерживали с нами контакт, находились у нас на левой раковине вне пределов прямой видимости. Мне было совершенно ясно, что мы столкнулись с соединением, в состав которого входил по крайней мере один вражеский крейсер, если не два.

В этот момент я никак не мог решить, следует ли отправлять радиограмму адмиралу Клюберу. Ведь мы только что оторвались от противника, а последствия попадания в котельную № 3 на «Хиппере» до сих пор оставались точно не выясненными. Поэтому было желательно сохранять радиомолчание.