Андрей Серба - Тихий городок

Из темноты противоположного берега появилась фигура в маскхалате, в которой Струбчиньский узнал командира посланных в долину разведчиков.

— Все в порядке, пан хорунжий, — доложил разведчик, перебегая мостик и замирая перед Струбчиньским. — Ни в долине, ни на тропе противника нет.

— Где ваши люди?

— Шестеро остались у тропы, остальные со мной.

— Возвращайтесь к началу тропы, замаскируйтесь там и ждите отряд. Сигнал опасности — красная ракета. Задача ясна?

— Так есть, пан хорунжий! — вытянулся капрал.

Отослав разведчика, Струбчиньский присел у мостика на камень, задумался. Неужели казаки, так досаждавшие ему на тропе и пытавшиеся не пропустить через Красные Скалы, были группой, случайно наткнувшейся на его отряд? Не похоже. Кто ни с того ни с сего станет нападать на противника, в полтора десятка раз превосходящего тебя в силах и ничем тебе не угрожающему? Кто без приказа, по собственной инициативе, будет до последнего человека защищать какой-то горный проход, обозначенный далеко не на всех картах? Подобные действия казаков вряд ли могут носить случайный характер… Но тогда напрашивается вывод, что казаки знали об отряде и, стараясь замедлить его движение, специально навязали ему бой вначале на тропе, а затем с таким упорством дрались в проходе. Судя по всему, им требовалось выиграть время, чтобы дать возможность подойти своим главным силам и разгромить отряд в наиболее удобном для этого месте — у Красных Скал. Почему этого не случилось? Что-то задержало выезд вражеского подкрепления из города? Сыграл свою роль мост, взорванный по приказу хорунжего на шоссе?

Как важно знать, кем была эта группа противника! Если встреча с ней была случайной, можно без всяких опасений сделать в долине так нужный отряду привал. Немного отдохнуть, подсчитать потери, заняться в спокойной обстановке ранеными, наскоро переформировать сбившийся в неуправляемую толпу отряд в организованное воинское подразделение. Но если встреча с казаками не случайна? Не зря же они погибли в Красных Скалах! Ясно, что они сделали что-то очень важное для противника. Но что, что? Не знаешь и даже не догадываешься, хорунжий? Тогда никакого привала и быстрее от Красных Скал!

— Не останавливаться! Вперед, вперед! — торопил Струбчиньский подходящих к мостику своих боевиков и бывших жовнежей. — Скорей на ту сторону, скорей!

Он дождался прибытия тыльного дозора и вместе с ним вступил в долину. Растянувшись нестройной колонной по берегу речушки, повторяя ее изгибы, отряд приближался к двугорбой горе, на левом склоне которой начиналась нужная хорунжему тропа.

Но что это? Ошибка капрала, перепутавшего ракеты? Обман зрения или игра цвета в предрассветном горном воздухе? Ракета, взлетевшая в месте, куда спешил отряд, была не красного, а зеленого цвета. Струбчиньский не успел додумать мысль до конца, а сам уже бросился плашмя на землю, снимая свой «стен» с предохранителя. Как вовремя он это сделал! Ракета еще не достигла пика высоты, как заговорили чужие пулеметы. Длинными очередями, одновременно с двух сторон: преграждая путь вперед, к двугорбой горе, и отрезая дорогу назад, к мостику через речушку. Басовито, размеренно строчили станкачи, звонкоголосо заливались ручники. Два «максима» и четыре «Дегтяревых»! Для внезапного удара почти в упор по его беспечно бредущему в полный рост отряду — страшная сила!

Передние и задние шеренги мятежников были моментально выкошены, уцелевшие кинулись врассыпную. Часть людей сразу залегла, большинство бросились в долину, откуда не прозвучало ни одного выстрела. Глупцы! Разве не ясно, что противник специально заманивает вас туда? Струбчиньский не ошибся: бегущие удалились от берега не больше чем на полусотню метров, как были встречены из долины огнем, а в спину им ударили пулеметы с противоположного берега речушки. Еще один «максим» и четыре ручника! И дружные, через равные промежутки времени залпы из карабинов с трех сторон: от головы и хвоста бывшей аковской колонны и из долины. Огневой мешок!

Как унести отсюда ноги? Выход один: сколотить небольшую группу из надежных боевиков и ползком подобраться к ближайшему казачьему пулемету. Заглушить его гранатами и рвануться всем одновременно в разные стороны на прорыв. Вокруг еще полумрак, трава в долине по пояс, из 32 патронов в магазине «стена» не израсходован ни один. Немного удачи — и он выскользнет из казачьей западни!

Над долиной взлетели две желтые ракеты, и залпы из карабинов смолкли. А из травы поднялась казачья цепь и со штыками наперевес быстрым шагом двинулась в атаку. Оба фланга цепи упирались в берега речушки, замыкая мятежников в полукруг между щетиной штыков и водой. В нескольких местах цепи были разрывы, и через них обороняющихся продолжали поливать огнем станковые пулеметы. Ответная стрельба мятежников участилась, и один из казаков поднял карабин над головой. Цепь остановилась, приклады карабинов легли к плечам, и по обороняющимся хлестнул залп. Второй, третий, еще и еще. Затем казаки снова пошли в атаку. Сейчас они перейдут с шага на бег и с ходу сомнут остатки отряда. Тогда то, что не удалось сделать до конца казачьим пулям, довершат их штыки. Казаки-пластуны возьмут полную цену за своих погибших в Красных Скалах товарищей.

Струбчиньский проверил автомат, расстегнул кобуру кольта. Никакой паники! Не произошло ничего, что могло бы изменить его план. Минуту назад он собирался ползти навстречу казакам, сейчас они сами жалуют к нему. Только и всего… Когда цепь приблизится, он огнем в упор уничтожит ближайших к себе казаков и через образовавшуюся брешь ускользнет в долину. А пока не нужно привлекать к себе внимания, иначе можно угодить под пули вражеских пулеметов, что стригут траву над головой. Выдержка и быстрота — вот слагаемые успеха его действий!

Один из тех, что шли прямо на Струбчиньского, повернулся боком, и на его груди словно полыхнуло пламя. Хорунжий присмотрелся. Да это же советский комендант, которого Струбчиньский несколько раз видел в городе. Он, точно он! Красивое усатое лицо, надвинутая на брови кубанка, дрожащее у правого бока тонкое жало штыка. Майор, да ты послан Струбчиньскому небом! На что ты годен с карабином в руках! Твое место в кабинете у телефона, а не в цепи, идущей в штыковую атаку! Ты в ней — пустое место! Поэтому он, хорунжий, поступит так: первой очередью свалит шагающего рядом с тобой казака с ручным пулеметом, который представляет для него наибольшую угрозу, а затем уже без опаски разделается с тобой.

До цепи осталось пять-шесть метров, и Струбчиньский рывком поднялся на колено. Корпус наклонен вперед, правая ладонь на металлическом прикладе-скобе «стена», левая — на торчащем вбок магазине. Длинная очередь, и казак с пулеметом споткнулся, зашатался. Теперь твой черед, красавец комендант! Вскакивая на ноги, хорунжий развернул автомат в сторону майора, нажал на спусковой крючок. Но пули прошили пустоту, а в следующий миг перед глазами Струбчиньского молнией сверкнуло жало штыка.