Андрей Серба - Тихий городок

Выговаривавший Юзефу офицер был контрразведчиком пластунской дивизии, батальон которой разместился в гарнизоне. Поручник уже несколько раз встречался с ним, и у них сложились неплохие отношения.

— Ладно, капитан, не шуми, — улыбнулся Юзеф. — За беспокойство и хлопоты прости, но… Понимаешь, командование аковской бригады пригласило меня к себе на разговор. Не отказываться же.

Казачий контрразведчик положил Юзефу руки на плечи, заглянул в глаза.

— Ну якого биса ты возишься с ними? Бандюги они и есть бандюги, под какой личиной не ховались бы. Що недобитые окрестные беляки, що лисовики-оуновцы, що твои паны-аковцы. Дай по своим инстанциям команду — и наши казаченьки разнесут их логово в пух и прах. И все дела… Раз, два — и в дамках.

— Зачем лить кровь, капитан, если можно решить дело миром? — ответил Юзеф. — Разве плохо, если аковцы станут батальоном Войска Польского?

— Неплохо, — согласился капитан. — Ладно, занимайся своими земляками сам, я в эти дела нос не сую. Плохо то, що по окрестным лесам да горам не одни аковцы кочуют. Ни беглые из России беляки, ни оуновцы, ни вервольфовцы тебя для беседы не пригласят. Вгонят в спину пулю або накинут на горло удавку — и весь разговор. А ты у них на примете первый. Ни я, ни комендант им не нужны — мы чужие, пришлые. Убери нас, тотчас заменят другими офицерами, и вряд ли кто это заметит или о нас вспомнит… А ты для поляков свой, кровный, больше того — новая власть, ты у всего города на виду. И потому для недругов — главная мишень. Так що побереги себя.

— Капитан, какая буду я власть, если стану всего бояться и прятаться? Нет уж, пусть прячутся наши враги.

…В маленькой, чистенькой комнатушке, которую Юзеф облюбовал себе для жилья, он первым делом выпил с жадностью кружку холодной воды, повесил на крючок вешалки конфедератку и, сбросив сапоги, повалился на кровать. Расстегнув воротник мундира, взъерошил волосы и уставился отсутствующим взглядом в потолок.

Так вот ты какой, капитан Армии Крайовой Збигнев Матушинський. Впервые о тебе Юзеф услышал еще до вступления частей Войска Польского на родную землю. Когда реакционным силам внутри Польши стало ясно, что страну будет освобождать Красная Армия, но никак не западные союзники, они спешно изменили свою прежнюю тактику. Вместо лозунга: «Оружие к ноге!» был выдвинут новый: «Сражаться с любым оккупантом», который может ступить на землю Польши. Так, подпольные реакционные газетенки «Глос Польски» и «Пшегленд политычны» объявили Советский Союз врагом Европы и мира «по крайней мере в равной степени, что и Германия». А главное командование Армии Крайовой в конце 1943 года разработало план «Бужа» — «Буря». Согласно ему по мере продвижения Красной Армии к границам Польши подразделения Армии Крайовой должны атаковывать отступающие немецкие части и, опережая советские войска и польскую армию, захватывать отдельные районы страны и устанавливать там власть «Делегатуры».

Составной частью этого плана была так называемая акция «Вахляж» — «Веер». Ее смысл заключался в том, чтобы в момент, когда «лондонцы» будут брать в Польше власть в свои руки, прервать железнодорожное сообщение на территории СССР до линии границы 1939 года и отсрочить этим вступление Красной Армии и Войска Польского в Польшу. Подготовка к акции «Вахляж» началась заблаговременно, еще до вступления в силу плана «Бужа». Так, из имевшихся в этот период в подчинении у «Делегатуры» 3140 боевиков 2150 были направлены на оккупированные немцами земли западных районов Украины и Белоруссии.

Одним из доверенных лиц, непосредственно руководивших проведением в жизнь акции «Вахляж», был Матушинський. Именно он наладил первые деловые контакты Армии Крайовой с немецкими спецслужбами и оуновской СБ. [26] СБ (служба безпеки) — служба безопасности ОУН.

Когда Красная Армия форсировала Буг, план «Бужа» вступил в действие. Однако наступательный порыв советских войск нельзя было остановить никакими «Вахляжами», да и демократические силы внутри Польши тоже не сидели сложа руки. Поэтому замыслы реакции потерпели провал. Правда, в Замостье, Люблине, Томашове, Любартове и Грубешове «Делегатуре» удалось захватить власть и сформировать собственные органы управления. Но Красная Армия и Войско Польское платили кровью и жизнями тысяч своих солдат не для того, чтобы в Польшу возвратились старые порядки. В результате решительных действий советской военной администрации и Рады Народовой уже в начале августа 1944 года власть «лондонцев» в указанных районах была ликвидирована. С тех пор Матушинський обосновался в южных Карпатах, стал руководить вооруженными выступлениями Армии Крайовой против советских войск и органов власти новой демократической Польши.

Теперь необходимо проанализировать все, связанное со встречей. Пожалуй, можно выделить два основных момента. Первый: командование бригады объективно оценивает сложившуюся в стране обстановку и вполне серьезно восприняло предложение «люблинского» правительства вступить в ряды Войска Польского. Что ж, так поступают не они первые: многие честные офицеры-аковцы, не оболваненные пропагандой «лондонцев» и не запятнавшие себя личным участием в расправах над представителями демократических сил, уже порвали с внутренней реакцией и сражаются против фашистов.

Конечно, смешно верить, что Хлобуч и его офицеры разделяют политическую платформу Рады Народовой. Дело, скорее всего, в другом. Кадровые военные, они придерживались незыблемого положения довоенной польской действительности: власть в руках того, на чьей стороне сила. А сила сейчас никак не на стороне «лондонцев»: многочисленное, боеспособное Войско Польское, союзником которого является Красная Армия, делает несбыточными любые попытки установить в стране какую-либо власть взамен уже существующей. А пример формирований Армии Крайовой, выступивших с оружием в руках против законной власти и наголову разгромленных, красноречиво подтверждал этот тезис. Не нужно также сбрасывать со счетов и настроение рядовых солдат-аковцев, пришедших в бригаду для борьбы с немцами, а вовсе не с Войском Польским или с Красной Армией.

Второй вывод заключался в том, что ненадежность бригады не являлась тайной для эмигрантской «Делегатуры». Наверняка Матушинський был против встречи офицеров-аковцев с Юзефом, но оказался не в силах помешать ей. Отсюда его раздражительность и та агрессивность, которую он продемонстрировал во время встречи. По сути дела, командование бригады интересовали лишь детали вступления в Войско Польское и желание поточней узнать, как может сложиться в его рядах их личная офицерская карьера. Что же касается попыток Матушинського настроить офицеров против демократического правительства и Красной Армии, то они явно не находили среди командования бригады ни понимания, ни тем более поддержки.