Мария Барыкова - Псы-рыцари и минеры

Дело это требовало кровных собак, знающих дрессировщиков, особых помещений и больших денег. Однако именно благодаря Бунгарцу, через двенадцать лет было создано германское общество санитарных собак, а через двадцать, перед первой мировой войной, германский Генштаб уже имел возможность придать каждой войсковой части свою санитарную собаку с руководителем.

Но Бунгарц занимался не только собакой-санитаром; в своей книге 1891 года «Военная собака и ее дрессировка», он открыто заговорил о том, что «в будущей войне мы встретим собак на сторожевых постах и впереди патрулей наших противников». Он проделал колоссальную работу по разработке общих требований к военной собаке. В основном эти требования сводились к следующим характеристикам: «Собака средней величины, в высшей степени интеллигентная, отлично выдержанная, работающая по возможности молча и уверенно, исполняющая все незаметно для противника, надежная, неподкупная, постоянно бдительная и выносливая».

В соответствии с этими требованиями Бунгарц на первое место выдвигал собак охотничьих, замечая при этом, что лучше брать не натасканных, ибо натасканная хотя бы в 1 проценте из 100 может все-таки поддаться инстинкту охоты и сыграть для части роковую роль. В частности лучшим претендентом на эту роль он предлагал немецкого пойнтера (нынешнего курц и дратхаара), что, кстати, и подтвердилось в начале Первой мировой, когда по всеобщей мобилизации в ландсвер были призваны все лесничие Германии со своими пойнтерами. Хозяин и собака имели тесный контакт, отличную дрессировку, многолетние традиции — и воевали лучше других.

Прочим породам был устроен суровый разбор: борзые отметались начисто как малоинтеллигентные, с дурным чутьем, плохо поддающиеся дрессировке и отличающиеся страстью к травле. Таксы, шпицы и пинчеры — слишком мелки, бульдоги и бультерьеры обладают врожденной страстью к дракам, пуделям не хватает чутья. Ньюфаундленды, сенбернары, мастиффы и доги не способны переносить тягости военно-походной службы, быстро утомляются и служат скорей помехой, чем помощью.

Но окончательный выбор Бунгарца остановился все же не на пойнтере, а на шотландской овчарке, которую он считал почти лучшей военной собакой. Выдрессировав несколько колли, он представил ее немецкому командованию, и собаки были признаны «оправдавшими возложенные на них надежды и оказавшимися твердыми во всех пунктах».

Бунгарц также первым поставил вопрос о том, какого пола должен быть войсковой пес. Вопрос этот вызвал вполне естественные, хотя и несколько смешные сейчас рассуждения. А как быть, если окажется, что у нас кобели, а у противника — суки?! Представляете, что может произойти? Военная, можно сказать, катастрофа! А потом щенки?! Поэтому Бунгарц твердо настаивал на употреблении в армии только сук, а уж очень талантливых в военном деле кобелей кастрировать. Он же первым предложил использовать и собак только темной масти, как менее заметных противнику на местности.

Бунгарц разработал и первое снаряжение для войсковой собаки. Его составили:

— ошейник на пряжке с кармашком с секретным замком по ширине ошейника для письменных сообщений. На ошейнике условными знаками указывались номер собаки, и название войсковой части;

— непромокаемые карманы по бокам, в каждом по два отделения: в переднем перевязочный материал или патроны, в заднем — неприкосновенный запас — около 3 кг собачьих консервов на три дня;

— на случай дождя и невозможности устроиться сухо на ночь на плечи собаки прикрепляется свернутым непромокаемое полотнище 60 на 100 см и закрепляется внизу за задними ногами.

Вес полной выкладки не должен был превышать 5 кг.

Многие смотрели на разработки Бунгарца как на фокусы, заявляя, что война требует вовсе не этого, а самых простых решений. Понять возражающих было просто: применение собак в современной войне уж слишком не гармонировало ни с бездымным порохом, ни с малокалиберной винтовкой. Но с переменой оружия сменилась и тактика. В войсках все больше стали склоняться к ночным действиям, секретам, засадам, неожиданным атакам, способным «уравновесить» силу, меткость и дальность орудийного и ружейного огня. При этих условиях слух и зрение человека оказывались недостаточными, и их решили «увеличить» за счет испытанного средства — собаки.

Итак, исходя из нужд современной войны, на первый план выдвигались три основные функции: патрульная, вестовая и санитарная — и собака совершенно легко улучшала все три. При патрульной службы повышалось ее качество и сокращалась численность, патрули становились уверенней и смелей; больше того, собака могла оказывать помощь и в ориентировании заблудившимся. При вестовой службе увеличивалась скорость сообщений на небольшие расстояния, особенно через водные преграды.

Также предупреждались случайности и ложные тревоги, всегда имеющие большую опасность возникновения паники; упрощалась подноска патронов (собака не сознает опасности, бежит быстрей, да и возможность оказаться раненой у нее значительно меньше). К вестовой службе тогда относили и работу подносчика: а собака могла за раз перенести до 300 штук патронов. Кроме того, на собаку возлагалась охрана обозов, складов, пленных, особенно в районах, где жители были нерасположены к войскам. Удобны были собаки и в борьбе против партизан, инсургентов и «некультурных народов».

Что же касается санитарной службы, то эта функция собак прижилась еще и по следующим причинам: собаки не только могут спасти многих кормильцев, оставленных в непроходимых для санитаров зарослях, но их присутствие еще и значительно успокаивает войска — солдаты чувствуют уверенность, что их четвероногие товарищи им преданы, самоотверженны и не оставят их в беде.

В результате всех этих разработок по всей Европе началось активное создание питомников и ведение реестров особо талантливых военных собак. Не отставала и Россия. В 1893 году подполковник Генштаба Николаев написал довольно объемную книгу «Войсковые собаки», где рассказал и о русских опытах. Конечно, в России не было такой отлаженной системы и такого количества армейских собак, как в Германии. Не было и такой школы дрессуры, как в Бельгии.

Однако отлично выдрессированные собаки уже имелись в 5-ом Туркестанском батальоне, где работали связными и охраняли биваки, а также в 83-ем пехотном Самурском полку состояло на довольствии 30 собак, всего в 3 недели обученных подноске патронов.