Альберт Зарипов - Дембельский аккорд

Пуданов и Волженко улеглись рядышком вдоль задней стенки, причем ротный по праву старшего по званию расположился поближе к печке, а молодой лейтенант свернулся калачиком сразу за мощной пудановской фигурой… Так что жар от буржуйки до него почти не добирался, зато стужа от стенки неслась и неслась.

Печка-буржуйка находилась ближе к правой стенке и именно между ними я и был вынужден вертеться как шашлык на вертеле… когда один бок томился от невыносимого жара, другая половина моего тела изнывала от пронизывающего холода… К середине ночи мне это надоело и до самого утра я стойко терпел все тяготы военной службы, лишь изредка ворочаясь чуть влево или вправо.

Потому что на-до-е-ло.

Утро нового дня началось с обычных бытовых проблем… Надо было слегка размять одеревенелое тело, застывшее во сне в неприятной позе… Осторожно вылезти из спального мешка, одеться и обуться во всё холодное, наконец-то выйти на свежий воздух для ежедневного ритуала.

- Подъём! Живо одеваемся и выходим строиться на физическую зарядку.

Я услышал изнутри голос командира роты, бодро отдающего знакомые приказания… На часах было начало восьмого и по распорядку дня утреннюю физзарядку мы вроде как проспали… Но повод для построения у ротного должен быть всегда.

- Всем - умыться! - начал Иваныч, когда личный состав собрался в две шеренги. Кто захочет - тот может чистить зубы и даже подшить подворотничок! Но лица у всех должны быть умытыми и чистыми… Если увижу кого-нибудь чумазым… Накажу… Вперёд.

Как и положено в нашей армии, командиры и солдаты понимали друг друга очень хорошо… Одеты мы были в горное обмундирование, к которому конечно можно пришить белый подворотничок… Чего я вообще-то никогда не видел за всю свою службу… Санитарно-техническое обслуживание челюстей не возбранялось, но и не считалось обязательным процессом… Это уж на любителя моржеваний… А вот ежеутреннее смывание водичкой ночной усталости и осевшей сажи являлось непременным и даже неминуемым занятием. Принесенный ещё вчера вечером бак с водой вытащили из палатки наружу и доступ к нему был открыт беспрепятственный.

Я перехватил одного солдата с подкотельником и попросил его… Подчеркиваю - попросил… полить мне на руки водички. Боец оказался очень дружески настроен ко мне и любезно согласился выполнить мою просьбу… Он быстро зачерпнул подкотельником воды из бака и подошел ко мне… Я уже приготовил ладошки лодочкой и почти не дрогнул, когда в них полилась тоненькая струйка. Вода была не очень-то ледяной, а практически в пределах армейской нормы… Это тающей на лице сосулькой тяжело умываться, потому что она постоянно норовит выскользнуть из немеющих рук… А водичкой в жидком состоянии очень даже хорошо… Ведь всё постигается в сравнении.

Освежив лицо, подбородок и даже шею, я быстро поблагодарил солдата за оказанную мне помощь и помчался в палатку. А всё ещё не пропавшее из спальника армейское полотенце окончательно придало мне бодрый и жизнерадостный вид.

Командир роты тоже уже успел умыться и теперь отдавал распоряжения по самому главному в армии вопросу: как накормить подчиненных. Сухой паёк у нас конечно имелся на каждого командира и тем более каждого бойца, но он и так уже находился в коробках всегда готовый к раздаче… Но вчера выяснилось, что хлебосольные хозяева пошли ещё дальше в своем радушии и гостеприимстве… Они уже поставили всех нас на свое котловое довольствие и нам теперь оставалось только приходить вовремя и забирать всё, что дадут… И быстренько так уходить… Чтоб не смогли догнать и отобрать назад.

- Молоканов! Возьми с собой трех дембелей и все термоса! - Пуданов оглядел мигом палатку и тут же нашел этих трех "добровольцев". - Вот так… Идёте сейчас на солдатскую кухню, скажете там старшему, что мы к ним прикомандированы и на довольствие уже поставлены. Получите хлеб, масло, сахар, если его дадут… Они могут его в чай бросить… Заразы… И кашу… Желательно с мясом!

- А почему "заразы"? - улыбнулся Мишаня, радостно так обтирающийся пока что беленьким полотенчиком.

- Если бросают в чай - значит половину сахара свистнули. - объяснил Пуданов и повернулся к подчиненным. - Всё понятно?

- А если ничего не выдадут? - осторожно спросил контрактник Молоканов. - Кто их знает?!

- Тогда бегом ко мне! Я вызову пехотного начпрода и мы быстро там наведем порядок.

Решительный и уверенный тон командира роты вселил в солдат бодрость и веселье. Они покинули палатку, погромыхали снаружи термосами и ушли куда-то вдаль.

- Мы же не сказали им, где солдатская кухня… - забеспокоился я. - Вдруг не найдут?!.

- Найдут! Или по запаху отыщут… - рассмеялся Иваныч. - Или местные аборигены подскажут… Кухня - это ведь кухня!… Её чутьём должны находить.

- Пойдем-ка и мы… - я уже был полностью готов к поискам нашего пропитания. - А то опоздаем в их столовку.

Пуданов тоже оказался совершенно готовым к труду и обороне. Лейтенант Волженко причесался перед выходом в местный "свет" и мы отправились в путь… По дороге к нам присоединились Стас и Скрёхин, догнавшие нас почти у самой столовой.

Завтрак был средней степени… калорийности… Без особого энтузиазма, но и без пренебрежения к угощению мы дружно проглотили кашу с мяском, съели хлеб с маслом и запили всё это сладковатым чаем.

- Я же говорю, что сахар надо всегда получать отдельно! - назидательно произнес Пуданов, когда мы вышли из офицерской столовой. - Так его хоть посчитать можно… Ложками или по кусочкам.

- Это точно! - степенно ответил Гарин и стал напускать на себя ещё больше важности да многозначительности. - Так… Мужики! Надо бы нам зайти к начальнику разведки и кое-что уточнить!… Тут чеченские хулиганы хороших пацанов обижают… По ночам спать не дают.

- Ну, как же… Как же… - с должной солидностью сказал командир первой группы. - Хорошим пацанам надо помочь.

- Надо-надо… - поддакнул Стас.

Он являлся оперативным офицером для наших двух групп и должен был согласовывать взаимодействие с другими подразделениями… Поэтому Засада сам же и назначил себя на негласную должность самого главного начальника среди нас… Хотя на самом деле он отвечал лишь за бумажную подотчетность и техническое обеспечение деятельности наших групп. Реальной же властью должен был обладать командир роты майор Пуданов, но Иваныч всё ещё продолжал скромничать на своем поприще, поскольку он не совсем освоился в теории и практике штабного закулисья… И из-за этого же старший лейтенант Гарин уже мнил себя величайшим полководцем всех времен и народов.

Я же был немного больше осведомлен в спецназовской организационно-штатной деятельности и поэтому считал лишь самого себя ответственным в выборе боевых задач на том или другом участке местности… Тем более сейчас, когда нашим группам выделили определенную зону, где мы имеем право "свободной охоты"… Ну, а Засаду я вполне обоснованно воспринимал как бумажно-технического клерка… Так сказать, военно-технического посредника.