Альберт Зарипов - Дембельский аккорд

- И внезапно наши все разом открывают по ним огонь! - рассказывал Стас, сам уже разгорячившись. - Прямо по духам! И всех их положили.

Но внутри блокпоста, выложенного из бетонных блоков, находилось двое или трое боевиков, которые через узкие бойницы принялись стрелять в ответ… Самым первым был убит начальник разведки, заметно выделявшийся на фоне остальных своих подчиненных. Почти одновременно с ним пули боевиков насмерть поразили связиста, из-за спины которого торчала антенна. Все пехотные разведчики находились на броне и не спрыгивали на землю, чтобы укрыться от огня нескольких вражеских автоматов. Потому что в любую секунду могла прозвучать команда на отход и боевые машины пехоты развернулись бы в обратном направлении, чтобы без лишней заминки покинуть поле боя… Но долгожданной команды всё не было.

- Когда его убило в самом начале перестрелки, начальник разведки упал с брони… И его под огнем никак не могли забрать… - продолжал говорить Гарин, уже не обращая внимания на столпившихся вокруг бойцов. - Наводчик вызвал по рации штаб бригады и доложил о бое… Хорошо, что в это время в штабной палатке сидел начальник артиллерии! Он быстро уточнил координаты и приказал открыть немедленно огонь по этой окраине Новых Атагов.

Когда стали рваться первые снаряды, положение пехотных разведчиков стало критическим… Из блокпоста по ним почти в упор стреляли засевшие внутри боевики. С крыш близлежащих домов и строений по ним открыли огонь те чеченцы, которые прибежали на выручку своим… Спрятавшиеся за башнями солдаты отвечали с угасающей интенсивностью… Раненых становилось больше и больше.

- И чего они из своих пушек не стреляли? - поражался Гарин. - Хоть какая-то подмога была б… По ним пару раз из гранатометов влупили, но чехи, слава Богу, промахнулись… Наши самоходки уже начали стрелять… Выручили.

Вся гаубичная артиллерия бригады "работала по квадратам", обозначенным по сельской окраине… Огонь велся беглый и снарядов никто не жалел… Благодаря этой поддержке, разведчики смогли подобрать тело начальника разведки и даже прихватить трофейное оружие… Лежавшее у трупов убитых ими боевиков.

- Восемь автоматов взяли! Молодцы! - восхищался Засада. - Это же неплохо.

- У тебя что? Совсем уже?… - не сдержавшись, огорченный Иваныч даже покрутил пальцем у виска.

Я тоже придерживался другого мнения. Очень отличающегося от точки зрения Гарина… И резко осуждающего всю эту никому не нужную авантюру.

- Ну, убили они восемь колхозников… Хотя среди них и раненые могут быть… Взяли восемь автоматов… а с нашей-то стороны? Убит начальник разведки бригады! И один связист наповал. А раненых у нас сколько?

- Шесть человек. - ответил невозмутимо Стас. - Пять средних и один тяжелый. Граната из подствольника попала прямо в грудь! ВОГ-двадцать пять. Нагрудник спас! Но осколками с лица всё мясо содрало.

Меня аж передернуло… Но не только я один воспринял эту человеческую участь очень близко к сердцу… Вроде бы и посторонний, но всё-таки наш.

- Охренеть! - воскликнул командир роты. Если он выживет… Как ему потом жить?

- пластические операции сделает. - сразу же выкрутился Гарин. - Медицина у нас сейчас почти всё умеет делать.

На такую беспардонность и безразличие никто не нашел чем ответить и возникла гнетущая тишина… В печке громко затрещали сырые дрова и этот обычный вроде бы звук возвратил нас всех к реальности.

- Я как-то видел одного парня-афганца… - сказал я отстраненным тоном. - С пластмассовым протезом вместо носа… Ничего страшного… На первый взгляд… Но.

- Э-э-эх!

Только и оставалось нам лишь тяжело вздыхать по поводу случившегося… Погибших уже не воскресить… Раненым былого здоровья не вернуть… Но из памяти такое уже ничем не вытравить.

Покойный начальник разведки всё-таки осуществил свою задумку… Но слишком дорогой ценой… Вся эта военная операция была проведена только лишь по его собственной инициативе… командование мотострелковой бригады никогда бы не пошло на такую безрассудную и рискованную операцию… Которая не была обоснована хоть какой-либо военной необходимостью или тактическими интересами… Не говоря уж про стратегические цели и задачи… Село Новые Атаги как было вражеским, таким оно и осталось после этой "операции"… А уничтоженные боевики и восемь захваченных автоматов являлись очень слабым утешением для тех, кто мог бы этим довольствоваться.

Как бы то ни было, но всё это никак не оправдывало гибель одного российского майора и одного связиста… Если к этому страшному счету не прибавится кто-то ещё… Из тех шестерых раненых.

Уже совсем стемнело, когда к командиру 166-ой бригады приехали старейшины села Новые Атаги… Они долго ждали на КПП, затем их всё же пропустили в штаб бригады… В результате сегодняшнего инцидента, а ещё больше от огня артиллерии было убито и ранено "какое-то" количество мирных жителей… Частично или полностью разрушено "некоторое" число сельских домов… И чеченские старейшины просили командование бригады не допустить повторения подобных боестолкновений… Ведь их молодые "односельчане" не нападали первыми на российских военнослужащих.

Неизвестно, о чем они там договорились… Но, думается, какое-то определенное сепаратное перемирие всё же было достигнуто.

Но командование 166-ой бригады никак не могло простить начальнику разведки его самоволия… Даже мёртвому… Тела начальника разведки и его преданного до последней минуты солдата-связиста были завернуты в блестящую фольгу… И установлены на нескольких табуретах посередине бригадного плаца.

По официально озвученной версии весь личный состав бригады должен был успеть попрощаться с погибшими боевыми товарищами… Хотя на самом деле.

А в действительности же это было суровое и безжалостное назидание всем! Всем тем, кто посмеет ослушаться своего командования… Всем тем, кто осмелится проявить своё самоволие… Всем тем, кто решит продемонстрировать свою храбрость и отвагу за счёт неоправданного риска подвергнуть смертельной опасности жизни и здоровье своих подчиненных.

Словом… Всем-всем-всем.

И целых трое суток холодный ветер беспрестанно шевелил тонкую фольгу, словно пытаясь разбудить усопших… Целых три дня нежаркое зимнее солнце отражалось на блестящей и постоянно шевелящейся плёнке под взглядами сотен и сотен человеческих глаз… Целых три ночи предгорный холод и стужа подвергали уснувших навечно людей очередным испытаниям.

Трое долгих суток… Три мучительно тянущихся дня… И три застывшие навечно ночи.

Но начальнику разведки 166-ой бригады и его связисту уже было всё равно.

Ибо "Мертвые сраму не имут!".

Конец первой и второй части