Иван Шевцов - Бородинское поле

- Студент или работает? - полюбопытствовал Макаров, кивнув на дверь.

- В телеателье. Приемники, телевизоры ремонтирует.

Макаров изложил свою просьбу, и библиотекарша любезно предложила ему пройти к стеллажам, сказав:

- Выбирайте, что вам нужно.

Среди небогатого выбора по интересующему Макарова вопросу была небольшая, хорошо иллюстрированная книжица Прокопия Александровича Тельтевского "Древние города Подмосковья". Ее и взял Глеб Трофимович. А в магазин так и не пошел, придумал отговорку: а вдруг Николай Александрович быстро управится с делами в кадрах, заедет, как обещал, а у них никого нет. И правильно поступил: не успел он прийти домой, как заявился Думчев без предварительного телефонного звонка. Возбужденный, сияющий, весь какой-то буйный, и по его глазам, горящим веселым блеском, Глеб Трофимович понял, что опасения его друга были напрасны. Лихо бросив на вешалку фуражку, Думчев размашисто вошел в кабинет и, не садясь, закурил. "Однако ж чем-то сильно взволнован", - решил Макаров, предлагая Николаю Александровичу сесть. Но тот заговорил стоя:

- Можешь поздравить новенького генерал-лейтенанта.

- Вот это сюрприз! - легко вскочил Глеб Трофимович. - Давай руку, Коля. Рад, очень рад. Собственно, этого я давно ожидал. И вот - свершилось. Все справедливо, заслуженно.

- Но это еще не все, - сказал Думчев, садясь в кресло. - Получил новое назначение. - Он вмял в пепельницу только начатую сигарету, словно вспомнил, что Макаров не курит. Жесты его были резкие, они выдавали крайнее волнение. Да и было от чего: предполагал одно, а вышло совсем другое.

- Куда? - спросил Макаров.

- В Зауралье.

Многозначительная пауза, суровые лица, единые мысли. Наконец Думчев нарушил молчание:

- А знаешь, кого назначили мне заместителем? Новикова Виктора Федотовича. - Для Думчева такое назначение подобно сенсации. Макаров не нашел в этом ничего неожиданного или необычного, сказал:

- Что ж, это хорошо.

- Что ты нашел хорошего?

- Молодой, энергичный. За плечами академия.

- Даже слишком. А все излишества, как известно, вредны, - улыбаясь, сказал Думчев.

- Что ты имеешь в виду?

- Слишком молод, слишком энергичен, чересчур грамотен.

Макарову такой ответ показался странным и несправедливым.

Возразил:

- Хочу тебе напомнить: наш генералитет в годы Отечественной был гораздо моложе гитлеровского генералитета. Жукову и Рокоссовскому в сорок первом году было по сорок пять. Черняховский в тридцать семь лет фронтом командовал. Результат тебе известен: молодые побили старых. А что касается энергии и образования, то эти два багажа никогда не считались недостатком и никому не мешали.

- Да я не об этом, - перебил Думчев. - Тут дело субъективное и касается исключительно Новикова. Фанаберии в нем навалом. Недавно инспектировал меня. Разговор у нас состоялся неприятный… Ну да ладно!

- А ты отбрось личное, субъективное. Оно всегда было помехой.

Думчев молча кивнул. Вспоминая инспекцию Новикова и не желая продолжать неприятный разговор, он сказал:

- Могу тебя порадовать: твой племянник - хороший солдат, из него может получиться настоящий мужчина.

И Николай Александрович рассказал своему другу, как Игорь Остапов проявил бдительность. Это была приятная новость, о ней Макаров услышал впервые.

- Видал, каков! А родители ничего не знают.

- Военная тайна, - лукаво подмигнул Думчев. - Паренек умеет хранить. Но ты порадуй Варю и Олега, не вдаваясь, конечно, в детали. Им будет приятно.

- Однако что ж мы так: такое событие, можно сказать, два события - новая должность, новое звание. Надо отметить, - забеспокоился Глеб Трофимович. - Ты не обедал?

- Перекусил. Но закусить готов. Благо есть повод. Я тут захватил на всякий пожарный. - Думчев пошел в прихожую и достал из своего портфеля бутылку коньяка и бутылку шампанского. - Поскольку вкусы наши не совпадают. Сухого вина, достойного твоего внимания, в магазине не оказалось, и я взял для тебя шампанского. Тоже сухое. Сойдет?

Пожелав Николаю Александровичу успехов и выпив фужер шампанского, Макаров заговорил с чувством горечи и озабоченности:

- Китайское руководство теряет голову. Кто бы мог подумать? Такая страна, великий народ, казалось бы, идти пм в едином строю со странами социализма. И атмосфера в мире была бы совсем иная.

- Обстановка, Глеб, сложная. Мао загадил ее на много лет. Усиленно насаждается слепой национализм, шовинизм, гегемонизм. Чем-то напоминает фашизм тридцатых годов. В самом маоизме, в его теории и практике, много общего с фашизмом. Те же захватнические устремления под предлогом недостатка жизненного пространства, проповедь неизбежности войны и милитаризация, разжигание вражды и ненависти к другим народам, жестокое подавление инакомыслия, цинизм в дипломатии.

- Может, не столько цинизм, сколько провинциальная тупость, глухота и невежество, - вставил Глеб Трофимович. - И это до боли прискорбно. Вдумайся только: великая нация, с древней культурой, с богатыми революционными традициями, идеи Сун Ятсена. И вдруг - такой оборот. В сущности, поворот к прошлому, к варварству, к реакции. Прискорбно это, Николай. Коммунисты братаются с самыми оголтелыми империалистами, с Америкой, с диктаторскими режимами, с сионистами Израиля.

- Какие они коммунисты?!

- Нет, Николай, так нельзя: Компартия Китая есть, и, значит, есть в ее рядах настоящие коммунисты-интернационалисты. Их не надо смешивать с пробравшейся к власти кликой маоистов. И я уверен, убежден: Китай вернется в социалистическое содружество. Рано или поздно.

- Не было бы поздно. - Думчев вздохнул и налил себе рюмку коньяка. Потянулся к фужеру Макарова: - За то, чтоб произошло это рано, а не поздно.

- Я много думаю о том, что происходит в сегодняшнем Китае. Не могу найти ответа на вопрос: как это случилось, что Китай оказался в объятиях США? Не приложила ли к этому руку империалистическая разведка? Как ты думаешь? Очень даже возможно. Я читал в книге "Тайный фронт", что этими разведками предпринималось много попыток для обострения советско-китайских отношений: подбрасывали поддельные документы, дезинформацию, тенденциозную информацию. Рассчитывали на честолюбие и мнительность Мао, на его манию величия, высокомерие, великодержавный шовинизм и национализм. А там сработала преотвратительная машина, называемая амбициозностью.

- Да, надо отдать должное их разведкам: работают не покладая рук. Иногда грубо, но всегда целеустремленно, - согласился Думчев.

- А мне казалось, что в наше время в принципе нет военных секретов, все друг о друге знают, - продолжал Макаров. - Американские разведывательные спутники "Самос" летают на высоте пятисот километров, фотографируют все. Самолет-разведчик А-11 развивает скорость свыше трех тысяч километров в час. А сколько различных разведывательных центров и разных институтов только в США работают против нас! Русский исследовательский центр при Гарвардском университете, исследовательский центр по проблемам коммунизма при Колумбийском университете в Нью-Йорке. Кстати, руководит им матерый антисоветчик Збигнев Бзежинский. Потом: центр русских и восточно-европейских исследований при Мичиганском университете, институт по дальневосточным и русским делам при Вашингтонском университете, институт по изучению Советского Союза и прочие всевозможные институты, работающие на разведку. И ты, конечно, прав: многое им удалось, много грязных дел на их счету, в том числе и крупных государственных переворотов, таких, как свержение иранского правительства Мосадыка в пятьдесят третьем году, гватемальского правительства Арбенса в пятьдесят четвертом году, правительства Лумумбы в Конго, государственные перевороты в Индонезии в шестьдесят пятом году, в Гане в шестьдесят шестом, в Греции в шестьдесят восьмом…