АЛЕКСЕЙ СУКОНКИН - СПЕЦНАЗОВСКИЕ БАЙКИ 2

Коляна БТР-80 стоял кормой к стене панельного дома, укрытый от минометного обстрела мертвой зоной — мины падали метрах в пятнадцати перед носом, не нанося машине особого ущерба. Все навесное оборудование уже было снесено, а колеса, чтоб осколками не пробивало, были укрыты снятыми в подъезде железными дверьми. Двери уже были обильно посечены, но еще могли послужить. Еще три таких же «коробки» стояли в каменном мешке пятиэтажек в разных местах. Это все, что осталось от батальона за неделю боев в Грозном. Четыре бэтээра, да два десятка смертельно уставших солдат.

Петров был единственным офицером, оставшимся в живых. Все его взводные, все «пиджаки», уже давно гнили на горящих улицах неприступного и коварного города… Петров, номинально являясь ротным, по сути командовал батальоном. Вернее, тем, что от него осталось.

Петров остановился возле бэтээра, открыл бортовой люк и ввалился как раз за мгновение перед взрывом очередной мины. Осколки простучали по железной двери и броне. Капитан несколько секунд пытался отдышаться, потом схватил Коляна за воротник:

— Заводи машину. Поедем к «свечке»… там нужно забрать раненых…

Колян отшатнулся. Сейчас капитан Петров был для него посланником ада.

— У меня севшие аккумуляторы…

Петров поднял Коляна за воротник и пристально посмотрел ему в глаза, Колян опустил взгляд. Сейчас ему хотелось только одного — спать.

— Скотина… — прошипел капитан и с силой толкнул Коляна от себя.

Колян завалился на полик машины, ударившись головой о стойку башни. Петров выбрался из люка и исчез. Колян закрыл глаза. Вот сейчас хотя бы час поспать. И никто не помешает…

Сознание стало покидать его, Колян, понимая, что он засыпает, несколько мгновений удерживал сознание, наслаждаясь своим состоянием… вот сейчас он уснет… уснет и забудет эту бойню… эту войну…

Капитан Петров, шатаясь, пошел к следующей «коробке». Водитель спал, а когда капитан разбудил его, тот выхватил из кармана ручную гранату и заорал:

— Не подходи!

Петров отшатнулся. Пошел дальше, но никаких водителей он больше не нашел. Они явно прятались где-то, а может, сбежали. Капитан сел возле стены дома и обхватил голову руками. Вдруг ему пришла в голову совсем простая мысль, которую он тут же шепотом озвучил:

— Сдохнем все…

Петров достал из кармана пистолет и посмотрел на него.

Мама влезла в люк бэтээра и своей нежной рукой, знакомой с самого детства, коснулась лица Коленьки. Тихо позвала его:

— Николай… Коля…

Колян подскочил, открыл глаза. В машине никого не было. Сердце выпрыгивало из груди, и кровь стучала в висках. Что это было?

Он метнулся к люку, но и снаружи матери не было. И тут он вдруг услышал ее голос:

— Коля, сынок, помоги мне…

— Мама! — крикнул Колян. — Мама, ты где?

— Сынок, я в «свечке», вместе с ранеными… приезжай за мной! Не дай пропасть мне… — Колян слышал эти слова совершенно четко.

Он снова несколько раз обернулся, но мамы нигде не было.

«Она у свечки» — мелькнула правильная мысль. «У свечки».

Колян перебрался на место водителя, включил массу, ткнул кнопку пуска. Дизель провернулся несколько раз и затарахтел. Колян чуть наддал газу, и двигатель надрывно взвыл.

— Мама, я сейчас… сейчас…

Колян включил скорость и машина, опрокинув прикрывающие ее двери, покатилась по двору.

— Мама, потерпи… я сейчас…

Колян развернулся за домом и выскочил на центральную улицу. Дорога была завалена деревьями, каким-то хламом, стенами частично обрушенных домов, но это не могло помешать Коляну спасти свою маму. Он умело вел машину, лавируя между препятствиями, и гнал бэтээр вперед, туда, где с ранеными была его мать.

По бэтээру пустили «муху», но промахнулись, прошлись несколькими очередями, но что эти очереди для брони бэтээра…

— Мама, я сейчас… я сейчас…

Остановив машину во дворе «свечки», Колян выбрался из люка и, не обращая внимания на появившихся десантников, несущих раненых, бросился в дом, хватая каждого по рукам и спрашивая:

— Где моя мама? Мою маму не видали?

Люди шарахались от него, качали головами. Колян поднялся на самый верх, заглянул в каждое открытое помещение «свечки», а где было закрыто, долбил ногами в двери…

Его остановил коренастый десантный полковник, ухватил за рукав:

— Ты, парень, чей? Откуда к нам приехал?

— Я? Я свою маму ищу… вы ее не видали?

Полковник Поповских правильно оценил ситуацию:

— Ты вести машину можешь? Обратно доведешь?

— Могу… а где моя мама?

— Мы ее только что отправили туда, откуда ты приехал. Поезжай, она там тебя ждет. Только наших раненых побереги, я тебе двадцать человек доверяю. Тебе можно доверять?

— Можно… — кивнул Колян. — А когда она уехала?

— Пять минут назад, пока ты тут по этажам бегал. Давай назад. Мы на тебя надеяться будем…

Колян побежал вниз. Его машина была уже забита ранеными до отказа. Несколько человек лежали сверху на крыше. Двое легкораненых расположились с автоматами в люках, готовые отстреливаться.

Колян забрался в люк и сел на свое место. Машина покорно завелась, и он двинулся в обратный путь. Раненых он довез без потерь.

Колян за эту поездку получил медаль «За отвагу», провоевал в Чечне до лета 1995 года, после чего благополучно вернулся домой. Мэр города выделил ему «гостинку», но сдвинутая психика не позволила мальчишке зажить нормальной жизнью. На какой-то пьянке ему сказали, что в Чечню едут только дураки. Все, кто на тот момент был за столом, тут же получили различной степени травмы… а Колян срок. Потом его амнистировали, он вернулся и запил. Пропил «гостинку», пропил медаль.

Я видел его год назад и не узнал, так он сильно опустился за прошедшие одиннадцать лет. Собирает бутылки и пьет. Ни о чем не думает.

Но главное было то, что свою мать он не знал никогда. С детства его воспитывала бабушка.

Поехали мы как-то в одно из сел Приморского края, очень богатое на травушку-отравушку. Несколько месяцев наши опера создавали там «крепкие агентурные позиции» и смогли подвести своего агентоса в круг общения местного мафиозного клана, который активно поставлял в города Приморья наркотики каннабисной группы. Оставалось совсем немного — агент должен был последний раз закупиться наркотой и договориться на крупную партию, после чего планировался захват всей этой местной мафиозной группировки силами отдела специального назначения.

Агент представлял собой наркомана с двадцатилетним стажем, который не только употреблял наркотики сам, но и иногда, гад, продавал зелье другим. Парень он был простой и незамысловатый — именно такой, какой и был нужен органам Наркоконтроля для реализации намеченной операции. Его как-то прихватили на мелкой продаже и после соответствующей идеологической обработки предоставили уникальную возможность искупить перед Родиной свою противоправную вину. Искупление заключалось в проведении закупок наркотиков у сельскохозяйственной группировки.