Адий Шарипов - Фронтовые повести

Но вот раздался громкий недовольный голос генерала, и в то же мгновение здание снова осветилось. Это вышло так неожиданно, что кто-то из офицеров позволил себе шутку. Обстановка разрядилась, генерал стал подниматься наверх.

— Господин генерал… — послышался наконец голос Вали. — Спокойной ночи, господин генерал!

Майя не помнила, ответил ли что-нибудь своей поварихе ошеломленный налетом генерал Рихтер. Скорее всего, не ответил. Едва он скрылся в кабинете, Майя снова услышала голос подруги. На этот раз Валя просила кого-то принести ей стакан воды — видимо, у лестницы задержался кто-то из офицеров штаба. Отослав его за водой, она убрала с пути Майи последнее препятствие. Теперь можно выходить из укрытия!

Перед тем, как переступить порог кладовочки, Майя собралась с решимостью. Ей было страшно показаться на яркий свет. А вдруг ей встретится кто-нибудь из офицеров и с первого же взгляда догадается, что она прячет под наглухо застегнутой курточкой?..

Валя ждала ее внизу, нетерпеливо осматриваясь по сторонам.

Сильнейший взрыв потряс здание. Под градом посыпавшейся штукатурки девушки, схватившись за руки, бросились бежать.

Потоки дождя заливали пустынную дорогу. Порывы ветра хлестали по лужам. Подруги шагали не разбирая дороги.

Неожиданно на пути возникла неясная фигура человека в дождевике.

— Майя, стой! — негромко скомандовала Валя, загораживая ее собой.

— Девчонки, не бойтесь! — сказал человек голосом Володи Ольхова и, отбрасывая полы брезентового дождевика, направился к онемевшим от страха девушкам.

— Вовка!.. — укоризненно воскликнула Валя. — Ну разве можно так? Напугал до смерти! Что ты тут делаешь?

— Все в порядке? — вместо ответа спросил Володя. — У кого папка? Давайте ее сюда, а сами топайте по домам. Промокли?

Забирая у Майи папку и пряча ее под своим необъятным дождевиком, инженер растроганно приговаривал:

— Ах, девчонки, девчонки! Цены вы себе не знаете, вот что я вам скажу. Ну, а теперь марш греться. Чаю обязательно согрейте, слышите? Не хватало еще, чтобы вы заболели.

Той же ночью драгоценную папку передали Нонне Авериной. Под грохот продолжающейся бомбежки Нонна немедленно отправилась в путь. Выйдя из города, Нонна без передышки проделала шестнадцать километров и пришла в Березовку. Там, в погребе дома Ульяны Тихоновой, ее дождался Михаил Демичев. Последний отрезок пути — до партизанской базы — Михаил одолел бегом. В лесу его ждали с нетерпением. Тотчас заворчал мотор «кукурузника». Разбежавшись на поляне, кургузый самолетик исчез в ненастной ночи.

С чего же начались неудачи?

Долгое время о провале самой активной группы патриотов Велиславля ходили разноречивые слухи. Как водится в таких случаях, высказывались предположения о предательстве, строились догадки о том, кто из подпольщиков помог гестаповцам заполучить в свои руки нити к центру организации. Лишь после войны в результате скрупулезного изучения всей деятельности подпольщиков, а особенно благодаря захваченным архивам гестапо, удалось установить горькую истину.

Напрасны были подозрения в предательстве. Все члены патриотической группы показали себя настоящими бойцами, верными своему долгу. Все погубил досадный, непредвиденный случай.

Нужно сказать, что деятельность разведчика чем-то напоминает работу сапера — как тот, так и другой ошибаются лишь один раз в жизни. Только у разведчиков опасность усугубляется тем, что никто из них не действует в одиночку. Поэтому ошибка одного неминуемо ведет к гибели большой группы людей. Вот почему в среде разведчиков на первом месте стоит требование железной дисциплины.

К сожалению, в группе Вали Фроловой этим правилом пренебрегла Нина Карпова.

Многие месяцы эта девушка выполняла нелегкую работу, собирая и систематизируя все, о чем ей удавалось подслушать в офицерской столовой. За столиками, в дружеских попойках, встречались офицеры, получившие недолгий отпуск домой, с людьми, едущими на фронт из тыловых областей рейха. Разговоры подгулявших вояк представляли громадный интерес для настороженных ушей разведчика. Сведения, которые доставляла Нина, как правило, являлись весьма ценными, и командование 10-й армии под кодом «Директор» не раз отмечало это в своих шифровках.

Итак, молоденькая девушка вела незаметную, изнурительную работу в самой гуще врага. Не нужно забывать, что она миловидна, незамужем, а подвыпившие немецкие офицеры привыкли считать всех, кто им прислуживал, чем-то вроде узаконенной добычи победителей. Так следует ли удивляться, что сердце девушки открылось тому, кто проявил деликатность, бережное отношение, даже просто элементарную вежливость. Речь идет о переводчике в немецкой воинской части Алексе.

О том, что Нина встречается с Алексом, подпольщики знали. Но, и в этом Валя была права, их настораживало, что Нина ничего не сообщала товарищам по борьбе о своем увлечении. При решительном объяснении Нина горячо отстаивала свое право на личную жизнь.

В тот вечер, когда состоялся разговор Нины с товарищами по подполью, Валя пошла проводить ее домой. Закончившееся объяснение оставило на душе всех тяжелый осадок. Разговор получился бурный, полный взаимных упреков и обвинений.

Некоторое время девушки шли молча, затем Валя осторожно продела руку под локоть расстроенной подруги:

— Ниночка, ребята, конечно, погорячились. И вообще об этом, может быть, не стоило говорить совсем. Но ведь пойми ты их! Мы уже потеряли Еню. И глупо, по-моему, потеряли. Не учли самую мелочь. А где гарантия, что твой Алекс… н-ну… я не хочу сказать, что выдаст, побежит выслуживаться, но ты-то уверена в нем? А? Можешь ты ручаться за него?

— Алекс ни о чем не знает. Он даже не догадывается.

— А если что-нибудь заметит? Вдруг ему покажется что-то подозрительным? Ты допускаешь такой вариант?

— Какое ему дело? Я в его жизнь не вмешиваюсь.

— А если он вмешается в твою и спросит? Что ты ему скажешь?

Не отвечая, Нина шла и смотрела себе под ноги.

— Ах, Валька, — произнесла она наконец с горьким вздохом, — когда это все только кончится? Господи, как я устала, как мне все надоело! Я же человек — пойми это хоть ты! Если бы не Алекс, я уже давно потеряла бы голову. С ним хоть поговорить можно, душу отвести. И на том спасибо.

Признание подруги обезоружило Валю. Что сказать Нине? Запретить встречаться? Глупо. Оставить все как есть? Валя понимала, что никто из товарищей сегодня не мог подсказать приемлемого выхода из создавшегося положения.

— Зайдешь? — спросила Нина, когда они подошли к ее дому.

— Нет, домой пора, — отказалась Валя.

— Не сердитесь на меня, — сказала на прощанье Нина. — Я не подведу. А там и наши вернутся…