Алексей Матиясевич - В глубинах Балтики
- Название:В глубинах Балтики
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Матиясевич - В глубинах Балтики краткое содержание
В 1940 году, после присоединения Эстонии к СССР, в состав советского ВМФ вошла подводная лодка «Лембит», построенная в Англии. Этой лодке, которой командовал капитан Алексей Михайлович Матиясевич, было суждено пройти трудный боевой путь. Она прорывалась к вражеским фарватерам через минные поля, кралась по морскому дну под градом немецких глубинных бомб, которые взрывались почти у самого ее борта. Не раз «Лембит» была на грани гибели, и только хладнокровные и умелые действия героического экипажа и командира всегда спасали ее в самых безнадежных ситуациях. За годы войны «Лембит» потопила торпедами и минами 21 вражеский корабль, причем два из них в одной атаке, и уничтожила тараном немецкую подводную лодку. А каждый пущенный на дно корабль означал спасение тысяч жизней советских солдат и мирных жителей! В годы великой Отечественной войны Алексею Михайловичу было присвоено звание Героя Советского Союза. После выхода в отставку Матиясевич занялся океанографией. Он составлял лоции полярных морей и написал уникальную и интереснейшую книгу, которую сейчас вы держите в руках.
В глубинах Балтики - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Однако каждую секунду какое-либо судно могло внезапно вынырнуть из тумана, и мы даже не успеем выпустить торпеды, как столкнемся с ним. Снова срочное погружение. Море вокруг лодки наполнено шумом винтов.
Поднимаю перископ. Идем в полосе тумана. Так недолго попасть под таран. Командую:
— Торпедные аппараты в исходное положение! [244]
Затратить много сил и энергии на поиск и преследование кораблей и отказаться от атаки, когда противник рядом, очень обидно.
Решил поднять перископ в последний раз. Вот неудача! Вижу на большом курсовом угле правого борта удаляющиеся два транспорта, два тральщика и сторожевики. Секунды — перископ влево, и на курсовом угле 45° — транспорт. Он загружен до предела, палуба забита боевой техникой — автомашины, стволы противотанковых и зенитных орудий... Команды следуют одна за другой. Я не могу даже ждать доклада о выполнении.
— Приготовить торпедные аппараты! Ход — три узла!
Рулевому Корниенко, управляющему вертикальным рулем, командую:
— Лево руля! — Перископ не опускаю. На глаз установил угол упреждения.
— Так держать!
Корниенко точно выдерживает курс.
— Торпедные аппараты товсь!
В центральном посту, да и на всех боевых постах лодки, люди стоят как наэлектризованные. Форштевень транспорта подошел к нити прицела...
— Залп!
Лодку встряхнуло.
— Торпеды вышли, — доложил Ошерович из первого отсека. Рулевые умело удержали лодку на перископной глубине.
— Лево на борт!
Залп был произведен с предельно близкой дистанции — около трех кабельтовых. Прошло 35 секунд.
Взрыв, второй. Как будто чем-то тяжелым ударило по корпусу лодки. Что-то трещит в надстройке и в ограждении рубки. Лодка так клюнула носом, что пузырёк дифферентомера уперся до предела. Мы нырнули на порядочную глубину, но рулевые-горизонтальщики боцман Дмитриев и матрос Корешков быстро вывели лодку под перископ. Осматриваю горизонт. Транспорта на поверхности нет. Плавают лишь деревянные [245]обломки и ящики, среди них крутится катер, а по направлению к нам мчится небольшой сторожевик.
— Опустить перископ! Курс — триста двадцать. Боцман, ныряй на глубину тридцать метров!
Мы были уже на безопасной глубине, когда свистящий шум винтов сторожевика пронесся над лодкой. Все ждали, что сейчас раздадутся взрывы глубинных бомб, но их не последовало. В этот момент мы услышали сильный глухой подводный взрыв. Сторожевик помчался по направлению этого взрыва. Но вскоре он развернулся и пошел в нашу сторону.
— Боцман, держать глубину сорок пять метров Сторожевик медленно прошел по правому борту, и мы услышали четкие щелчки гидролокатора. Значит, он решил уточнить наше местоположение, чтобы бомбить наверняка. В лодке все по-прежнему стояли по боевой готовности. Невольно мы с Моисеевым посмотрели на места, где размещен аварийный инструмент. Ведь, может, через какие-то мгновения придется им воспользоваться. Шум винтов сторожевика затих, затем он прошел по левому борту лодки, вновь осыпав нас щелчками гидролокатора. Потом остановился на небольшом расстоянии впереди по курсу лодки.
— Товарищ командир, он «пишет», «пишет»! — доложил акустик Сергей Гипп. — Он передает: «Курс — триста двадцать три!»
В это время мы шли курсом 320° со скоростью 2,5 узла.
Решил курс не подправлять, идти прежними курсом и скоростью. Поведение неприятельского корабля было непонятным, по-видимому, он принял нас за свою лодку. Прошел час, и снова: «Курс — 323, курс — 323!» Оба курса — наш 320 и курс 323 — вели лодку от берегового фарватера у мыса Брюстерорт в открытое море. Сторожевик подпускал лодку на один-два кабельтова, давал ход, уходил вперед и снова поджидал нас. Видно, идти со скоростью 2,5–3 узла ему было неудобно. Сложилась удивительно «мирная» обстановка, [246] как будто мы отрабатывали задачу по выводу лодки в заданную точку.
Время шло. Обычно мы обедали утром, уйдя под воду после ночного плавания. Было уже 12 часов. Пора и пообедать. Отменить боевую готовность? Но может, тут какой-то подвох? Кока Пантелеева, по боевой готовности — санитара, я приказал послать готовить обед. Через час обед был разогрет. Обедали все на боевых постах. Общее напряжение несколько спало. Отпустить людей на отдых, оставив только ходовую вахту? Нет. На это я не мог решиться. Рулевых и людей на посту у электромоторов сменили, оставив на отдых тут же, у боевых постов.
Так мы шли весь день. Очень хотелось подвсплыть под перископ, получше рассмотреть своего «сопровождающего» и выпустить по нему торпеду. Но для торпедного залпа это была слишком малая цель. Вступать в артиллерийский бой? Однако, увидев рубку лодки с красной звездой, сторожевик успеет открыть огонь раньше нас. Наступило время сумерек. И вдруг наш провожающий передал по звукоподводной связи какую-то краткую фразу и пошел полным ходом на удаление. Мы тут же начали всплывать на перископную глубину. Шум винтов сторожевика был уже едва слышен, когда я осматривал горизонт в перископ.
Было почти совсем темно и, кроме белых гребней волн, ничего не видно. Акустик Гипп еще и еще раз внимательно прослушал горизонт, никаких посторонних шумов не было слышно.
— По местам, стоять к всплытию!
Свежий юго-западный ветер срывал с гребней брызги, сквозь густые облака проглядывали звезды. Когда запустили дизели, мы услышали какое-то дребезжание в ограждении рубки. Штурмана Митрофанова я послал осмотреть надстройку. Оказалось, что тонкие листы палубы носовой части лодки и обшивки ограждения рубки вмяты внутрь и в нескольких местах разорваны. Вот что значит торпедный залп с предельно малой дистанции. [247]
После войны по иностранным источникам установили, что потопленный нами транспорт водоизмещение около 5 тысяч тонн назывался «Диршау». На миннозаграждении подорвались и затонули транспорты «Эберхард», «Лютьехорн» и тральщик М-421. Подорвались и получили большие повреждения транспорты «Элие» и «Эйхеберг».
Включили винт-зарядку и полным ходом пошли курсом в базу.
— Товарищ командир, шифровальщик Толочко просит разрешения подняться на мостик, — передали с центрального поста.
— Добро.
Незаметна роль шифровальщика на подводной лодке. Одна-две короткие шифровки в сутки, а то и ни одной несколько дней. И значимость их для боевых действий лодки неодинакова. Редко были шифровки, наводившие на цель. Но некоторые предупреждающие были неоценимы. Старшина 1-й статьи Н.М. Толочко принес шифровку о том, что в районе встречи с нашими катерами обнаружена подводная лодка противника. Мы сообщили о времени подхода к точке встречи. Из предосторожности курс проложили западнее обычного, рассчитывая подойти к опушке шхер, а затем лечь на курс 90 и следовать до фарватера, ведущего в шхеры. Когда перископ была отчетливо видна линия прибоя и до момента поворота на курс 90° оставалось 2–3 минуты, эхолот показывал большую глубину под килем, внезапно лодка стукнулась о какой-то подводный предмет. Было такое ощущение, что она на мгновение остановилась, образовался дифферент на корму, под килем заскрежетало, эхолот показал «0», затем дифферент стремительно пошел на нос, и лодка как будто отцепилась от какого-то податливого предмета. Эхолот продолжал непрерывно работать и показывал 30–32 метра под килем.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: