Арон Шнеер. - Из НКВД в СС и обратно. (Из рассказов штурмбаннфюрера)

Потом второе: старайся расположить к себе человека.

А.Ш. А конкретно бытовому поведению учили? Например, играть в карты, в бильярд, наконец, общению с женщинами — словом всему тому, чем и как занимается немецкий офицер?

А.П. Совершенно верно. Всему тому, чем занимается и что должен знать нормальный западный офицер. Светскому этикету и танцам. Даже как правильно погасить окурок сигареты. Например, немецкий офицер на улице никогда не бросит окурок просто в урну. Он должен погасить ее о тыльную сторону каблука, а потом бросить в урну.

А.Ш. Кто этому обучал?

А.П. Те, кто уже успел поработать там. У кого был опыт. Тот, кто мог мне сказать: «Когда я был там…» Почему? Потому, что у нас работа такая, что ты должен к этому человеку, который тебя учит, проникнуться доверием. Если он будет читать книги, энциклопедии и говорить: «Иванов Миша действовал так, а Гриша так», — ему не веришь. Вот, когда ссылается на собственный опыт, ему можно верить. Кстати, обращали внимание даже на то, что немецкий офицер, в отличие от русского, женщину за титьки не хватает, даже если она проститутка.

Наверное, именно галантность большинства немецких офицеров, да и не только офицеров, поражала советских женщин даже на оккупированной территории. Именно это привело к тому, что в Калуге, которая и была то под немцами 2,5 месяца, по сводке особого отдела «было зарегистрировано 52 брака немцев с нашими девушками в церквах, официально». А вообще об отношении к немцам свидетельствует тот факт, что в той же «Калуге, был приказ коменданта о доставке в публичный дом 80 девушек. Явилось добровольно 250».

А.Ш. Вот, наконец, поговорим о роли женщины в жизни разведчика. Все годы работы в Германии вы не были женаты. В советских книгах и фильмах о разведчиках все советские агенты — аскеты. Разве что в «Щит и меч» Зубов, помощник Белова-Вайса, женится на немке и она даже ждет от него ребенка. Благодаря фильму «Кто вы, доктор Зорге?» узнали о его связи с японкой… Насколько верен и правдив образ разведчиков в советских произведениях? Или это все — ханжество советской идеологии?

«Щит и меч» — роман В.М. Кожевникова и одноименный фильм о советском разведчике Белове (Вайсе).

А.П. Да вы что? Это только идиоту Штирлицу могли вызвать его жену, чтобы он засыпался на свидании.

Штирлиц — герой романа Ю.С. Семенова «17 мгновений весны» и одноименного фильма режиссера Т. Лиозновой о советском разведчике Максим Максимовиче Исаеве. Впервые в советском фильме враги-немцы показаны нормальными людьми порой даже вызывающими симпатии — шеф гестапо Мюллер в исполнении артиста Л. Броневого. Фильм эстетизировал нацистскую атрибутику, способствовал повышенному интересу к немецкой разведке и СС. Главный герой — Штирлиц в исполнении известного артиста кино Н.Тихонова стал героем множества анекдотов.

Во время моего пребывания в Германии мои тетушки предпринимали регулярные попытки женить меня. Однажды я чуть было не женился на племяннице генерал-полковника графа фон Шверингера. Она была сестрой в госпитале, где я лежал после ранения и контузии под Амьеном. Во время атаки с танка сорвало башню и меня выбросило наружу. Она меня выходила.

Но я так там и не женился. Правда, с 42-го года у меня были почти официальные отношения с одной немочкой, о чем немцы прекрасно знали. А до этого у меня, как у всякого немецкого офицера, были связи. Не каждый молодой немецкий офицер должен был жениться. Как правило, женились, когда создавали свое положение. И, конечно, Штирлиц, сразу должен был вызвать подозрение: либо импотент, либо, как теперь говорят, «голубой», либо еще что-то.

Нас учили вести совершенно нормальный образ жизни. Главное — быть обыкновенным живым человеком, которого изображаешь, хоть «голубым», но обыкновенным в своем кругу.

Общение с женщиной — это очень существенный момент, который говорит о естественности и правдивости жизни. То, что в советской литературе скрывается абсолютно.

Надо быть нормальным человеком, а не печь картошку в камине и не распевать про себя: «Степь да степь кругом…». Это ненормально. Хорошо, что авторы еще не додумались до того, что Штирлиц поет во весь голос. Да и помнить про 23 февраля и другие советские праздники, да не до этого было!

Я жил жизнью немецкого офицера, немца, а иначе не выжил бы. Что за глупая ностальгия и сентиментальность — петь про себя? Это ложь потрясающая!

А.Ш. А случалось такое, что уже находясь «там», вы думали: «А вот это было лишнее, или вот хорошо — этому меня научили, или — какая чушь, чему меня учили, все не так?»

А.П. Потом понял, что такие вещи как парашюты, пистолеты, зачем-то учили нож кидать… Где он мог мне пригодится? Если бы меня начали брать, ну пистолет пригодился бы, только что в рот его успеешь сунуть. Тогда препаратов азота, которые язык развязывают, еще не было, тогда еще выматывали кишки.

Главное, если врастаешь в эту профессию, не надо, как говориться, пудрить мозги. Ты привыкаешь не делать глупости, ты врастаешь в шкуру, входишь в образ.

На самом деле профессия разведчика менее романтична и менее рискованна, чем она кажется людям.

А.Ш. Менее романтичная, согласен. Но менее рискованная?

А.П. Понимаете, если ты правильно подготовлен, у тебя хорошая крыша и все продуманно, и сбоку дураков и предателей нет, то вживаешься и живешь себе. Перед сном не проверяешь пистолет на взводе и под подушкой или нет. Это только Штирлицы всякие могли положить. Зачем тебе пистолет под подушкой, если ты находишься в тылу и ты немецкий офицер?

Умные люди меня посылали. Продуманно было все, чтобы я не попадал в такие ситуации, в которых мог бы засветиться. Вот если бы послали позже, после 37-го года, наверняка я бы полез и в дела военнопленных и еще куда-то и явно привлек бы к себе интерес, если бы увидели, что я слишком любопытный.

В 1937–1938 гг. все старые опытные работники контрразведки, преподаватели Центральной школы НКВД были расстреляны. Индивидуальных секретных занятий не проводилось. Занятия велись в группах, и многие будущие нелегалы знали друг друга в лицо, что противоречит азам разведки и разрушало строжайшую конспирацию, и могло привести к провалу в дальнейшем. То, что стали преподавать после 37-го года, часто не имело к разведке никакого отношения. Так Е. Синицын — резидент советской разведки в Хельсинки 1939–1941 гг. вспоминает, что в школе разведки им «читали лекции по основам марксистской философии».

А.Ш. Во многих фильмах и книгах разведчик занимается чем угодно, хватается за все, что, как говорится, плохо лежит…