Юрий Иванов - Камикадзе. Пилоты-смертники

Банзай-атака моряков была свирепой. Они все полегли на поле боя. Больше об адмирале и его подчиненных ничего не известно.

17 июня американские войска захватили последнее японское укрепление. Вечером 21 июня Усидзима передал по радио свое прощальное сообщение Императорскому генеральному штабу:

"…Горя желанием уничтожить надменного врага, мои подчиненные дрались с ним почти три месяца. Нам не удалось сокрушить противника, несмотря на наше презирающее смерть сопротивление…

К моему величайшему сожалению, мы больше не в состоянии сражаться. За эту неудачу я приношу глубокие извинения Императору и моим соотечественникам. Мы предпримем последнюю атаку, чтобы убить как можно больше врагов. Я молюсь за души людей, погибших в битве, и за процветание Императорской Семьи…

Начальник штаба 32-й армии генерал-майор Те Иса-му свое послание изложил на бумаге, надеясь, что оно дойдет до адресата. "Наша стратегия, тактика и методы — все было полностью использовано, мы сражались доблестно. Но всего этого оказалось мало против превосходящих сил врага", — писал он, добавив, что покидает жизнь "без сожаления, страха, стыда и каких-либо обязательств".

Свой долг генералы выполнили и теперь стали готовиться к смерти. Полковник Яхата обратился к Усидзиме с просьбой разрешить ему совершить самоубийство. Генерал мягко отказал: "Если вы умрете, не останется никого, кто бы знал правду о битве за Окинаву. Переживите стыд поражения. Это приказ вашего командующего армией".

Генералы Усидзима и Тё спокойно поужинали. Они произносили тосты и пили виски, оставленное на крайний случай. Вскоре после восхода солнца 22 июня Усидзима попросил, чтобы его постригли согласно ритуалу. Затем он открыл банку с консервированными ананасами. Это была последняя еда, оставшаяся в пещере. Генерал разделил ее со всеми, кто находился рядом.

В 4-22 Усидзима и Тё проследовали к выходу из пещеры. Они уселись на колени на расстеленное одеяло. Гремела канонада, неподалеку от пещеры шел ожесточенный бой. Верхнюю галерею пещеры уже захватили американские солдаты.

Генералы низко поклонились. "Окинава должна принадлежать мне", — с грустью произнес Усидзима и распорол себе живот. Адъютант довершил обряд сеппуку, избавив генерала от мучений. Тё умер подобным образом. Семеро штабных офицеров тут же застрелились, сведя счеты с жизнью по примеру своих командиров.

22 июня США официально объявили об окончании боевых действий.

За всю компанию на Окинаве японцы потеряли до 90 тысяч человек убитыми, не считая тех, кто был заживо похоронен или убит в пещерах американскими войсками или самими японцами. Число пленных составило 10755 человек. Кроме этого, в сражении погибло 92 тысячи мирных жителей острова. Многие из них пали от рук самих японских солдат, которые выгоняли окинавцев из пещер и укрытий, чтобы занять их. Считая их второсортными японцами, защитники империи расстреливали мирных жителей точно так же, как на Сайпане.

Битва за Окинаву оказалась для США самой кровавой кампанией на Тихом океане. Американцы потеряли 12281 человека убитыми. Свыше 50 тысяч было ранено.

При обороне Окинавы японское командование сделало основной упор на широкое использование смертников. Готовность солдата умереть была положена в основу создания многочисленных отрядов смертников во всех видах вооруженных сил. Никогда еще самоубийственная тактика не применялась так интенсивно, целенаправленно, скоординировано. Камикадзе и водители взрывающихся катеров действовали строго в интересах сухопутных сил, обороняющих остров. Смертники-коммандос должны были деморализовать тылы американских войск. Пехота почти полностью отказалась от бессмысленных банзай-атак, оказав американцам упорное сопротивление. Впервые на Окинаве стали формировать отряды смертников из гражданского населения. В безнадежных ситуациях такие отряды предпочитали умереть в бою. Так, например, поступил отряд из одиннадцати японских женщин, атаковавших американские позиции. Он был полностью уничтожен пулеметным огнем.

Американцев страшила решимость японского населения защищать свою страну до последнего человека. Японцев же перспектива национального самоубийства не пугала: для них это была обычная норма поведения.

Начиная с 1931 года Маньчжурия превратилась в огромный военный лагерь. Японское правительство вынашивало далеко идущие планы военной агрессии против Советского Союза, стремясь использовать в этих целях расположенную там Квантунскую армию(8). После коренного поворота в Великой Отечественной войне японское командование срочно приступило к строительству пограничных укреплений.

К лету 1945 года было построено 17 укрепленных районов, каждый из которых защищал до 100 километров по фронту и имел в глубину до 50 километров. К обороне был подготовлен Южный Сахалин и Курильские острова.

Огромная по численности Квантунская армия в 1,2 миллиона солдат представляла собой мощную силу. Войска были воспитаны в духе беспрекословного подчинения командиру, тупого повиновения и фанатизма. Как и в других японских армиях, идеология основывалась на кодексе бусидо, согласно которому смерть за императора на поле боя считалась высокой честью для солдата. Армия планировала измотать на границе советские части, нанеся затем контрудар из центральной части Маньчжурии.

Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение нанести два основных встречных удара — с восточного выступа МНР и из Приморья. Глухая тайга, болота, горы — на востоке; бездорожье, хребет Большой Хинган — на западе. Все эти естественные препятствия казались японцам непреодолимыми для военной техники.

8 августа в 17–00 японскому послу было объявлено что с 9 августа Советский Союз находится в состоянии войны с Японией. 9 августа в 00–10 без артиллерийской и авиационной подготовки двинулись вперед передовые части Забайкальского фронта, за ними в прорыв ринулась 6-я гвардейская танковая армия. Забайкальский фронт наступал в направлении Мукден, Чаньчунь, Порт-Артур. Из Приморья на Гирин, навстречу частям Забайкальского фронта, наступал 1 — й Дальневосточный фронт, а 2-й Дальневосточный сковывал действия Квантунской армии.

Одной из серьезнейших проблем для японской пехоты являлась борьба с танками. Состоявшие на вооружении противотанковые средства были малоэффективны и не справлялись с бронетанковой техникой союзников и тем более с лучшими в мире советскими машинами.