Станислав Мыслиньский - Над Припятью

— Гитлеровцы потеряли несколько тысяч убитыми и ранеными, а также много вооружения. Во время наступления и затем в ходе преследования врага взяты тысячи пленных.

— А потом? — Капитан Жегота хотел как можно больше узнать о боевом пути армии, с командованием которой он вскоре должен был встретиться. — В общем-то, всегда приятно слушать рассказ о том, как достается врагу, — на сердце легче становится.

— Много можно рассказать, — усмехнулся Сорокин. — Воюем ведь не первый год, прошли многие сотни километров пути, и за это время, как говорится, по-разному было — и на возу и под возом… Потом принимали участие в форсировании Днепра и прорыве Днепровского оборонительного вала, о неприступности которого гитлеровцы трубили на весь мир.

— Но последние три месяца вы, кажется, отдыхали? — поинтересовался Жегота. — Думаю, что с новыми силами у вас под Ковелём должно пойти гладко…

— Надеюсь, хотя во время последних боев многие погибли, ведь наш путь был длинным: от Кавказа аж до этих мест… Одни еще залечивают свои раны, других вообще уволили по чистой, и они уехали домой. Цена свободы дорогая. Однако мы за разговорами даже не заметили, как приехали к дому хозяев…

— Это Колодезно! — объявил обрадованный возница.

Миновали расположение батареи 76-мм орудий. Артиллеристы копались около своих пушек. Несколько ЗИСов тянули новые орудия того же калибра. Видимо, здесь был сосредоточен целый дивизион.

— Теперь, парень, сворачивай вправо и прямо до конца села. — Капитан Сорокин показал дорогу.

— Ах, там?! — удивился и одновременно обрадовался молодой парень, который всего несколько дней назад был принят в обоз дивизии. — Там живут мои деды.

Капитан Жегота обернулся и помахал рукой. Отставшие фурманки успели их догнать и ехали, приотстав метров на сто. Возницы погоняли уставших лошадей.

На широкой улице было полно солдат, которые с интересом смотрели на фурманку, а увидев на ней советского офицера, залихватски, всей ладонью отдавали честь, прикладывая руку к вылинявшим шапкам.

— Их заинтересовали ваши мундиры, особенно головные уборы… Некоторые из них еще не видели такой формы на поляках, — пояснил Сорокин. — А в общем, нашего солдата все здесь интересует. Мы ведь на землях, где еще не так давно жили буржуи. Но мне не пришлось еще ни с одним из этих польских панов…

— Настоящих панов на этих землях давно нет. Удрали туда, где безопасней. Здесь живут больше крестьяне-бедняки, — пояснил Жегота. — А местным крестьянам, как говорится в нашей пословице, веками ветер сыпал в глаза песок.

— Неглупая и со смыслом пословица, — заметил советский офицер. — Достаточно посмотреть на одну из лучших деревень в этой местности: обветшалые крыши, стены домов из глины и камыша, а заглянешь внутрь — сердце от боли сжимается…

— Здесь была так называемая «Польша-Б». Перед войной очень мало внимания уделялось жителям этой местности, — буркнул подпоручник Вихура.

Капитан Сорокин, задумавшись, понимающе кивал головой.

Зимой и ранней весной советские войска, расположенные на Волыни и в Полесье, занимали оборонительные позиции. Однако и в этих условиях они не давали гитлеровцам спокойно спать. Смелые вылазки, особенно разведывательных групп, очень часто на большую глубину оборонительных рубежей врага, были обычным явлением.

Каждый советский командир в ожидании наступления стремился улучшить позиции своих подразделений. А что на данном участке фронта такое наступление будет именно в весенне-летний период, ни у кого не вызывало сомнения. Поэтому каждый стремился занять господствующую высоту, местность и даже город, удобный для решения тактических и оперативных задач. Именно к таким местам относился город Ковель.

Советское командование в этот период проводило перегруппировку сил. В частности, планировалось осуществить наступление трех Украинских фронтов, которое должно было привести к полному освобождению Правобережной Украины. После освобождения Ровно и Луцка появилась возможность развить наступление на Ковель и затем дальше — на Брест и Люблин. Таким образом, все более реальным становилось вступление армии-освободительницы на территорию оккупированных польских земель.

Приказом Ставки Верховного Главнокомандования от 17 февраля 1944 года для осуществления операций на этом участке был создан 2-й Белорусский фронт. Это была мощная ударная сила. В состав фронта входила также 47-я армия, которая в предстоящей операции получила приказ наступать непосредственно на Ковель.

47-я армия, как и весь 2-й Белорусский фронт, на подготовку получила весьма ограниченное время — неполных три недели. А задачи были непростые.

В результате хорошо организованной разведки, в чем немалую помощь оказали советские партизанские группировки (особенно из партизанской бригады имени Герасимова) и польские партизанские отряды, действовавшие в этой местности, в том числе 27-я Волынская дивизия Армии Крайовой, штаб армии располагал достаточной информацией о положении в тылу врага и движении его частей. Известно было, что в полосе ковельского мешка обороняются подразделения 4-й немецкой танковой армии и что в ее состав входят две танковые дивизии «Викинг» и «Великая Германия», 130, 131, 253-я пехотные дивизии, а в самом Ковеле обороняются части 342-й немецкой пехотной дивизии, полк СС, несколько подразделений танков, артиллерии, минометов, два батальона саперов, дорожный батальон, дивизион зенитной артиллерии, а из всех этих войск создана группа под командованием обер-группенфюрера СС Баха. Кроме того, в тылу ковельского мешка находились две венгерские пехотные дивизии, и, несмотря на то что командующий 9-й полевой армией генерал-полковник Модель использовал их для охраны коммуникаций в районе Ковеля, Малорыты, Хелма и Владимира-Волынского, в любой момент они могли быть переброшены на наиболее опасный участок фронта.

Подходы к Ковелю были заминированы, построены проволочные заграждения и даже противотанковые рвы. Все кирпичные дома, особенно с толстыми стенами, были приспособлены к длительной обороне.

С учетом того, что Ковель находился на стыке групп армий «Центр» и «Юг», гитлеровское командование придавало особое значение обороне этого участка фронта.

Со всех точек зрения на ковельском направлении советские войска имели перевес в живой силе и боевой технике. Чувствовалось по всему, что именно здесь будут исключительно тяжелые и упорные бои.

Эхо этих боев доходило до дома, где временно расположился штаб армии. Там в это время находились польские офицеры — наши знакомые капитан Жегота и подпоручник Вихура. Оживленный разговор заглушали залпы артиллерийских и минометных батарей. Находясь в квартире, было трудно установить, кто стреляет, так как позиции немецких войск находились совсем близко. Отчетливо слышны были взрывы снарядов и приглушенное стрекотание автоматов. Это шли бои за Ковель.