Василий Крысов - «Батарея, огонь!»

Немцы, хотя и оборонялись, потери понесли очень значительные, больше, чем наши. Но и для нас атака стоила дорого: несколько десятков пехотинцев было убито и не менее ста человек получили ранения.

Только затих бой, к нам подошел танк командира взвода Серова. Они действительно подорвались на мине, но быстро восстановили разорванную гусеницу с помощью запасных траков и простого приспособления с биологическим названием «паук». Следом подошел и танк комбрига, остановился за кирпичным домом. Из танка вылез полковник Егоров. Увидев пленных, комбриг решил допросить их:

— Давайте этих в дом и вызовите сюда лейтенантов Мардера и Крысова.

Пленных завели в избу. Явились и мы с Михаилом. С полковником мы были уже знакомы. Когда мы прибыли в бригаду, он беседовал с нами, хотел разобраться, насколько мы знаем техчасть и вооружение танка, правила стрельбы. Удовлетворенный нашими ответами, неожиданно спросил:

— Лейтенант Мардер, скажите, насколько схожи немецкий и еврейский?

— Почти ничего общего, товарищ полковник, но многие слова близки по произношению. В училище мы с лейтенантом Крысовым самостоятельно изучали немецкий, считая, что может пригодиться на фронте при допросе пленных. — Миша, конечно, поскромничал, по-немецки он говорил вполне свободно, с легким грассированием, характерным, как он пояснил, для берлинского диалекта.

Теперь, увидев пленных, полковник, видно, вспомнил тот разговор.

Из троих сдавшихся старшим по возрасту и воинскому званию был ефрейтор Шульц, он сразу сказал:

— Господин полковник, мы сами сдались. Я из Саксонии, не хочу воевать. Это мои земляки, крестьяне, они тоже не хотят воевать за фюрера. Господин полковник, если мы будем говорить правду, вы сохраните нам жизнь? У нас дома жены и дети.

Комбриг получил от пленных много ценных сведений, так как Шульц был связным командира батальона и, находясь при штабе, многое знал. Затем их отправили под конвоем в штаб корпус с сопроводительной запиской, в которой Егоров просил начштаба Пошкуса сохранить этим пленным жизнь.

Противник меж тем усилил артиллерийский огонь. Налетела и авиация. С водонапорной башни прямо по нашему взводу били три вражеских пулемета. Серов дал команду на уничтожение. Мы произвели по одному выстрелу бронебойными снарядами, и пулеметы смолкли.

Вскоре вражеская авиация приостановила бомбардировку, так как наши части вплотную подошли к немецкой обороне. Командование корпуса, произведя перегруппировку, нацелило нашу бригаду на совхозную ферму, в которой находилась главная танковая группировка противника. А 55-я танковая бригада с пулеметным батальоном начала обходить совхоз с востока. Бой был ожесточенный, но скоротечный. У немцев были легкие танки T-III и средние T-IV, у нас — KB, T-34 и, еще треть, — Т-70, последние своими слабыми 45-мм пушками могли успешно действовать только против пехоты и артиллерии. В нашем направлении быстро приближался танк T-IV.

— Бронебойным! По танку в створе трубы! Прицел постоянный! С короткой остановки! Огонь! — скомандовал одновременно заряжающему, наводчику и водителю.

— Бронебойным готово! — доложил Михаил.

— Дорожка — выкрикнул Толя и остановил танк.

— Выстрел! — доложил наводчик и нажал на спуск.

Лишь на долю секунды немец-наводчик опередил нас, и его снаряд ударил в лоб нашего танка. Машину тряхнуло, полыхнул пламенем взрыв, яркой вспышкой осветив боевое отделение.

— Смотрите за разрывом нашего снаряда! — скомандовал по ТПУ, чтобы отвлечь экипаж от неприятного ощущения, будто мы горим, а в душе низко кланяясь конструкторам и рабочим Челябинского танкового завода: они экранировали лоб нашего танка до 105 мм, а то бы гореть нам синим огнем!

Я чувствовал себя так, будто я на учениях! Пока не врезали первый, второй раз! Но немецкие пушки не пробивали нашу 75-мм броню — и мы использовали это сполна!

Экипаж Серова тоже сжег танк. Миша Мардер расправился с бронетранспортером. Тем временем наша пехота дом за домом овладевала совхозным поселком. Затем, уже общей решительной атакой, не давая противнику опомниться, захватили и село Ложки.

28 июля развернулись ожесточенные бои возле населенного пункта Липологово. Здесь сконцентрировалась крупная группировка врага, к тому же занимавшая очень выгодные позиции: на гряде небольших высот, разделенных глубокими, недоступными для танков оврагами. Взятие этого рубежа досталось нам большими потерями. В корпусе осталось порядка тридцати танков, наша бригада тоже потеряла половину состава. Командование корпуса приняло экстренные меры: прибыло большое пополнение танков, а также стрелковая дивизия и два полка реактивных минометов «катюша».

29 июля соединения корпуса, отбивая несколько контратак, готовились к нанесению ответного удара.

Перед началом наступления дали два полковых залпа «катюши». Многие экипажи впервые видели стрельбу «катюш», и восхищению нашему этим летящим на врага смертоносным смерчам не было предела! Мы понимали, что они наносят большие потери врагу, хотя тогда и не знали, что один залп полка бросает 576 мин весом 18,4 килограмма. От такого огненного урагана в стане врага началось всеобщее, поголовное бегство! Побросав всю боевую технику, немцы кинулись в укрытия! Чем мы не замедлили воспользоваться! Рванулись вперед и беспрепятственно захватили порядка 30 целехоньких танков T-IV — машины стояли без экипажей, с работающими двигателями! Было взято и много орудий, минометов, бронетранспортеров, автомашин. Всю эту технику мы перетащили в село Ложки.

Спохватившись, противник открыл сильный огонь из орудий и минометов со второй и третьей линий обороны. Подключились и «юнкерсы»: накатывая волнами по 20–30 самолетов, начали бомбить наши порядки.

Бои на Липологовском рубеже продолжались еще целую неделю, до 5 августа. В этот день 1-я танковая армия была расформирована: свою задачу она выполнила, не допустив противника к излучине Дона — Калачу-на-Дону.

Под давлением превосходящих сил противника Красная Армия отходила по всему фронту. Все лето и осень наша бригада, приданная 64-й армии, оборонялась на левом фланге Юго-Восточного фронта, 28 сентября переименованного в Сталинградский фронт. Раз за разом, атаку за атакой, с запада и с юга отбивали мы натиск танковых армий противника. 23 ноября наши войска окружили 6-ю армию генерала Паулюса.

Для деблокирования 6-й армии немцы создали группу армий «Дон» под командованием фельдмаршала Манштейна. По замыслу немецкого командования, навстречу группировке Манштейна должен был выступить со своей армией генерал Паулюс. Эта операция по разблокированию окруженной группы войск имела кодовое название «Удар грома». Из этой группы армий на нашем направлении действовала 4-я танковая армия генерала Гота, усиленная пехотными и артиллерийскими частями. Дислоцировалась она в Котельниково.