Ганс Дёрр - «Поход на Сталинград»

Щербаковка и в Свою Очередь форсировавшие Сал в южном направлении. На рубеже р. Куберле сложилась критическая обстановка.

На южном фланге 4-й танковой армии обстановка также ухудшилась. Крупные силы противника, продвигаясь севернее р. Маныч на запад, прошли Ставрополь; 23-я танковая дивизия, сосредоточенная севернее Островянский, атаковала их и 6 января добилась полного успеха. Противник отступил на восток. [63]

В ночь с 7 на 8 января корпус отошел с рубежа р. Куберле на р. Бол. Куберле. На юге 23-я танковая дивизия захватила Ленине; однако здесь противник получил крупные подкрепления. Атака противника при поддержке танков в ночь на 9 января привела к захвату Орловская; были перерезаны все коммуникации. Возникла серьезная угроза для Пролетарская — важнейшей переправы через р. Маныч в тылу 4-й танковой армии.

Новая атака 23-й танковой дивизии на Веселый оказалась безуспешной. На северо-западе русские медленно продвигались за р. Сал на юг. 16-я моторизованная дивизия, подтягиваемая из района Степной, между тем, переправилась у Дивное через р. Маныч в южном направлении и продвигалась через Сальск в район Буденновская.

На южном фланге положение становилось все более угрожающим. 10 января противник овладел Островянский, Николаевский и вечером Красный Скотовод. 57-й танковый корпус не имел больше резервов, поэтому в ночь на 11 января дивизии СС «Викинг» и 17-й танковой дивизии было приказано отойти на линию Орловская, Красное Знамя, чтобы высвободить дивизию СС «Германия» для нанесения контрудара на юг. 11 января дивизия «Германия» начала наступление и снова овладела Николаевский и Беднота. В тот же день продвижение 16-й моторизованной дивизии до Новосадковский облегчило положение на северо-западном фланге. Но теперь противник переправился через р. Маныч на юг у Красный Октябрь. Для ликвидации угрозы охвата переправы у Пролетарская навстречу ему через Екатериновка была брошена вновь образованная боевая группа с батальоном танков типа «Тигр».

Когда 14 января превосходящие силы противника атаковали дивизию «Викинг» и 17-ю танковую дивизию, а восточнее Пролетарская в бой вступили свежие силы 28-й армии русских, командование 4-й танковой армии решило отвести свои части за р. Маныч, оставив в своих руках небольшой плацдарм в районе Пролетарская.

К 16 января группировка армии выглядела следующим образом: дивизия СС «Викинг» обороняла окраину Пролетарская;

23-я танковая дивизия обороняла южный берег р. Маныч северо-западнее Пролетарская;

17-я танковая дивизия переправилась через временный мост у Буденновская и сосредоточилась на правом берегу армии у Бараники, чтобы отбросить назад противника, переправившегося у Красный Октябрь;

15-я авиаполевая дивизия, действовавшая до сих пор в районе Пролетарская, получила задачу оборонять город Сальск и его аэродром.

В дневнике начальника штаба 57-го танкового корпуса говорится: «16 января — первый спокойный день, так как русские еще не подошли к новому плацдарму. Южнее р. Маныч они также ведут только разрозненные атаки небольшими силами пехоты».

Немецкие войска и командиры на фронте во время войны с Россией редко были на такой высоте, как во время арьергардных боев против все возраставших сил противника, которые начались после Сталинграда. «Безнадежное положение» — так можно было охарактеризовать обстановку на протяжении всего отхода танковой армии от р. Мышкова до р. Маныч. Приходится только удивляться, как ей удалось при помощи временных мер в течение ряда недель «выкручиваться», несмотря на то, что противник значительно превосходил ее в силах и имел на своей стороне все преимущества, связанные с выходом на оперативный простор.

Именно эти арьергардные бои показывали, какими возможностями обладала бы 6-я армия, если бы она получила свободу действий.

Необходимо все же сказать, что командование и войска противника — 51-я и 28-я армии русских — не использовали целый ряд выгодных ситуаций. При более энергичных и быстрых действиях такой значительно превосходящий нас силами противник, каким была 51-я армия русских, мог бы разбить 57-й танковый корпус уже 24 или 25 января между Котельниково и р. Аксай. Ни одна из непрерывных атак русских на открытых после ухода румын флангах 4-й танковой армии не велась энергично и смело, ни один из тактических успехов не был быстро использован; в контрнаступлении русских, последовавшем за неудачей деблокирующего наступления, не было видно ясного оперативного замысла, хотя эта операция могла принести богатые плоды.

Уже 4 января, когда 4-я танковая армия еще вела бои на рубеже р. Куберле, севернее Зимовники, русские находились у Островянский, всего в 40 км восточнее важной переправы у Пролетарская. Только 13 января они форсировали р. Маныч в южном направлении у Красный Октябрь; девять дней эта переправа находилась перед ними, не защищаемая немецкими войсками.

Еще 12 января, т. е. до того, как вступили в бой передовые части 28-й армии русских, перед фронтом 4-й танковой армии находились девять стрелковых дивизий, пять танковых бригад и одиннадцать мотобригад. Даже по осторожным подсчетам противник превосходил наши силы в три раза.

Только в районе севернее р. Маныч можно было разгромить 4-ю танковую армию. Теперь же она приближалась к отходившим с Кавказа войскам 1-й танковой армии, и ей нельзя было теперь нанести удар изолированно от других немецких войск. Противник не использовал предоставившиеся большие возможности.

Учитывая уроки последней войны с Россией, следует в будущем при подготовке офицерских кадров, а также в планах генерального штаба рассматривать снабжение в масштабах, выходящих за рамки ведения операции и боя. Если бы это было принято в германской армии, то утром 24 ноября начальник генерального штаба ВВС не доложил бы, что снабжение 6-й армии по воздуху возможно. Относительно проблем и возможностей стратегии и тактики можно придерживаться различных мнений, но на вопросы, связанные со снабжением, следует отвечать почти с математической точностью; поэтому здесь и легче установить, на ком лежит ответственность. Известно, что за ошибки при проведении операций, а также за тактические ошибки соответствующие командиры подвергались наказанию, однако неизвестно ни одного случая, когда бы военачальник был привлечен к ответственности за то, что его войскам нечего было есть. В этом отношении нам предстоит переучиться. В будущем следует считать предосудительным, если войскам будут ставить задачу, не обеспечив снабжение их всем необходимым для ее выполнения.