Альваро Прендес - Военный летчик: Воспоминания

Теперь уже посадочные огни мчатся с головокружительной скоростью справа и слева от меня. В одно мгновение промелькнули слева огромные ангары, и в какие-то доли секунды меня окутала сплошная темнота. Она забирается в кабину, и на минуту создается впечатление, что я ослеп. Какая же темень меня окружает! Действительно ли ночные полеты так опасны? Полны загадок и сомнений? Наверное, так и есть. Я чувствую себя идущим по самому краю пропасти с завязанными глазами. Ни одного ориентира на горизонте, нет их ни на небе, пи на земле. И в кабине тоже. Лампочки освещения приборов выключились в тот момент, когда убиралось шасси. Остается позади освещенная огнями взлетная полоса, и я лечу все дальше в чернильной темноте: В моих глазах еще играют отблески светящихся островков, которые уже пронеслись под крыльями моего самолета.

Вначале меня охватила паника. На какой я высоте? А скорость? Что с крыльями? Я нахожусь в горизонтальном полете или делаю круги и вот-вот перевернусь вместе с самолетом? Мне вдруг представилась картина гибели самолета, сноп пламени, запах горящего человеческого тела. Летчик погибает в полном одиночестве, и никто никогда не узнает причину его гибели… Так вот и разбиваются летчики, с такой быстротой и легкостью. Видимо, подобные ощущения бывают у всех в последние мгновения перед катастрофой. Как это ужасно…

Однако понемногу где-то в глубине сознания появляется сначала слабое желание, потом оно ощущается все сильнее, а с ним возникла и воля к борьбе, сопротивление злому року. Держись, парень, не теряй над собой контроль! Неужели ты позволишь разбиться самому себе, как последний трус, первый раз столкнувшись с серьезной проблемой? Куда же девалось все то, чему ты научился? Настал момент проявить свои знания! Спокойствие! Думай, думай хорошенько, а потом действуй… Я вспоминаю об электрическом фопарике. Он был в карманчике на левом рукаве. Как же я глуп! Ведь он как раз и выдается для таких случаев, как этот. И я правой рукой выхватываю фонарик из карманчика на левом рукаве. Осторожно! Только не уронить бы его, потом не найду, а в нем мое единственное спасение. Фонарик - это жизнь! Одно мгновение - и я зажигаю его… Сноп белого света вонзается в панель приборов, освещая их.

Одного взгляда на указатель вертикальной скорости достаточно, чтобы определить положение самолета. Я иду вниз! Высотомер - на нуле! Вот-вот врежусь в землю! На мое счастье, впереди нет никаких строений, а то бы… Неистово рву на себя ручку управления и вижу, как восстанавливается авиагоризонт. Это означает, что самолет пошел вверх. Мои глаза наконец привыкают к темноте, и я замечаю, как под крыльями совсем близко проносятся какие-то тени. Мой самолет почти касается их. Я просто чудом не разбился. Уменьшаю обороты двигателя.

Теперь все в порядке. Ложусь на заданный курс, выхожу на верхний эшелон движения. Далеко впереди слева видна длинная цепочка зеленых и красных огней. Эго проблесковые огни самолетов, летящих в верхнем эшелоне. Позади - яркие огни самолетов, идущих следом за мной. Далеко внизу - расплывчатые огни базы, вокруг них светлячками кружатся самолеты, заходящие на посадку. Время от времени подо мною проходит светлое прозрачное облако, подгоняемое легким ветром. Ночь тиха и спокойна. Такие ночи характерны для штата Аризона. Однако холод пустыни уже дает знать о себе. Он проникает в щели, врывается через воздухозаборники в кабину. Включаю отопление, и сразу же теплый, приятный воздух окутывает тело и вызывает чувство успокоения. Правой рукой дотягиваюсь до полочки под лобовым стеклом и достаю плитку шоколада с орехами, раскрываю упаковку, и тонкий аромат заполняет всю кабину. Спокойный рокот мотора, как мурлыканье спящего котенка, вселяет в меня уверенность.

Ночь прекрасна. На мгновение она заглушает все досады и огорчения. Я поудобнее устраиваюсь в кресле и расслабляю застывшие от напряжения мышцы. Машина идет вперед, пожирая ночную темень, в полном одиночестве и в абсолютной тишине. Порою мне кажется, что я застыл где-то в пространстве между небом и землей. Смотрю вверх и через плексигласовый фонарь кабины вижу звезды пад головой.

Подходит время возвращаться. По приборам проверяю работу механизмов и агрегатов. Освещение наконец включилось, и зеленоватые цифры и стрелки замелькали на панели приборов. Свет попадает на мои руки, на одежду, и я чувствую себя увереннее. Но одна мысль не дает покоя: зачем мне понадобилось в такую темную ночь, вдали от родного дома, где-то в неприветливой пустыне Аризона, па высоте нескольких тысяч футов над землей, вести в кромешной тьме эту массу металла, подвергать себя смертельной опасности? До такой абсурдной мысли мог дойти лишь сумасшедший! Но нет, сумасшедшим нужно быть, чтобы не любить авиацию!…

Посадка прошла относительно спокойно. Однако перед заходом, на полосу вышел из строя радиопередатчик. Таким образом, я потерял всякую связь с руководителем полетов и не мог узнать, что как раз в это время из-за изменения направления ветра были даны указания всем самолетам, находившимся в воздухе, совершать посадку на ту же полосу, но с противоположной стороны. А поскольку я не мог слышать этого, то зашел на посадку против общего потока движения приземляющихся самолетов. И в результате… вдруг заметил прямо перед собой цепь красных огней, стремительно приближающихся ко мне и увеличивающихся на глазах. Спятили, что ли?

Даю полный газ. Мотор озверело рвет машину вперед. По самолету проходит конвульсивная дрожь. Отворачиваю влево и успеваю как раз вовремя. В конце концов понимаю, что происходит. Меня охватывает паника. Вокруг фейерверк разноцветных огней, масса самолетов, пытающихся избежать удара. Идущий впереди боится, что ему отрубят хвост, а те, что позади, пытаются избежать столкновения с впередиидущими. Однако позже, когда происходил разбор случившегося, все сделали вывод, что моей вины здесь не было. Это, конечно, служило мне некоторым успокоением…

Но вот с характерным скрежетом колеса коснулись земли. Да, эта бурная ночь могла закончиться печально для меня. Такова профессия летчика! И тем не менее я, пройдя еще один этап подготовки, чувствовал себя довольным и счастливым, однако не переставал думать о том, сколько еще трудностей ждет меня впереди. База ВВС в штате Техас будет следующей остановкой, где мы должны освоить еще два типа самолетов. Один из них «Норд Америкен» Т-28 - обычный истребитель с поршневым двигателем, а второй - первый в моей жизни реактивный самолет «Локхид» Т-33. После этого, если все будет хорошо, мы переедем на базу Лоуглин, где начнем изучать тактику боевого применения этих самолетов. Далее нас ожидала учеба на главной базе истребительно-бомбардировочной авиации в штате Аризона, в тридцати милях от Феникса. Нам предстояли полеты на «тандерлехтах», которые курсанты называли «летающими паровозами».