Альваро Прендес - Военный летчик: Воспоминания

Теперь я ехал по 27-й улице к дому моей тетушки, которая жила на 17-й улице. Тысячи мыслей роились в моей голове, усугубляя и без того отвратительное состояние. Я чувствовал себя совершенно разбитым. Не очень-то приятно было сознавать, что человеческая жизнь ничего не стоит в нашей стране. У меня перед глазами стояли убитые юноши, которых я только что видел… Слухи о событиях в стране доходили до меня разными путями. Так, я узнал о высадке революционеров с судна «Коринтия» па северном берегу провинции Орьенте и о гибели всех ее участников.

Но были сообщения, которые вселяли надежду, как, например, известие о боях под Уверо в горах Сьерра-Маэстры, в которых, по слухам, победу одержал Фидель Кастро, причем было захвачено в плен много батистовских солдат. И что самое удивительное: ни один из пленных не был убит повстанцами. Говорили, что боевыми действиями руководил сам Фидель Кастро.

Когда я приехал на 17-ю улицу, все уже знали о случившемся на 23-й улице. Невероятно, с какой скоростью слухи разносятся по городу. У всех было скверное настроение, и только старый Фельо, завернувшись, как обычно, в свой длинный домашний халат и погрузившись в кресло-качалку, крутил ручку настройки приемника в поисках последних зарубежных сообщений о событиях в нашей стране.

Ближе к вечеру я решил поехать в отель «Коммодоро», чтобы немного посидеть в баре. Хорошая порция виски подняла бы мое настроение. А затем я отправился бы домой отсыпаться.

Я гнал автомобиль по респектабельной 5-й улице Мирамара, проносясь мимо ухоженных садов и парков. Среди листвы мелькали сверкающие огни фонарей. Когда я повернул на 86-ю улицу, передо мной выросло залитое электрическим светом здание отеля. Казалось, что оно стоит на море. Отдав машину парковщику, я быстро вошел в холл. Звуки моих шагов заглушал огромный зеленый ковер, кругом стояла тишина. Наконец я оказался в баре и рассеянно огляделся. Смех, табачный дым, по-звякивание бокалов, голоса, плывущие над тихой мелодией босановы, исполняемой итальянским ансамблем Франка Лаганы, - все это создавало какое-то особое настроение. Фиолетовый свет, идущий от бара, окрасил лица посетителей экзотическими красками.

– Что угодно сеньору? - спросил бармен, облаченный в безукоризненно белый пиджак.

– Виски с содовой…

Я медленно погрузился в атмосферу бара, кажется, она гипнотизировала меня, успокаивала… Вдруг какая-то невидимая сила выбила из моей руки бокал. Грохот разорвал барабанные перепонки. Горячим воздухом меня отшвырнуло со страшной силой, и показалось, что па меня обрушился потолок… Штукатурка осыпала мне голову, я начал задыхаться… Что это? Землетрясение?…

Рюмки и бокалы с полок и шкафов разлетелись в разные стороны, зеркальная стойка бара превратилась в груду битого стекла…

Наконец до меня дошло - это взрыв, да еще какой!… Началась паника, в темноте люди натыкались друг на друга, толкались, падали, искали спасения. Кто-то истерично кричал, кто-то ругался последними словами. Слышались призывы о помощи… Все рвались к стеклянной двери. Я тоже бросился к выходу, но его загородил какой-то человек, размахивающий пистолетом. Истерично выкрикивая угрозы, он пытался задержать людей… Я вытащил свое офицерское удостоверение и сунул ему под нос. Человек возбужденно крикнул мне:

– Извините, лейтенант. Я из военной разведки… Поскорее уходите! Эти сволочи не уважают даже такие заведения…

На улице мне в лицо ударил свежий ночной воздух, насыщенный запахом моря. Я сел в автомобиль и помчался в военный городок. Быстрая езда и ветер не успокоили меня, возбуждение долго не проходило… Ведь я тоже принадлежал к тем, кто подкладывает бомбы!

Прошло какое-то время. Хорхе назначил мне встречу в кафе здания Радиоцентра, в два часа дня. Сначала я удивился: неужели он не мог встретиться со мной в более тихом и укромном месте?… Однако скоро мне стало ясно, что нелегальные встречи лучше всего устраивать в центре города, в многолюдных местах, где бывают видные политические деятели и даже члены правительства.

В кафе негде было повернуться. В центре зала на диване сидел Хорхе. Увидев меня, он крикнул через головы сидящих:

– Ну, старик, целых полчаса жду тебя!

Я попросил принести пива, и мы с Хорхе начали говорить о всякой всячине, словно два бездельника, проводящие время в ожидании встречи с женщинами. В середине разговора Хорхе, не меняя выражения лица, более тихим голосом проговорил:

– Быстро запоминай, что я скажу. Здание «Одонтолохико», этаж 11, квартира 11 б… Запомнил? - Я утвердительно кивнул, и он продолжал: - Мы сейчас попрощаемся, ты посиди еще минут десять, посмотри, не пойдет ли кто-нибудь за мной. Если все будет в порядке, уходи отсюда и иди туда. Если же за мной будет хвост, все равно уходи, и побыстрее, но по этому адресу не появляйся. Затем будешь ждать, я тебя найду…

Странно, но я был совершенно спокоен. Десять минут ожидания тянулись на удивление долго. Выйдя из кафе, я направился по указанному адресу. Это не очень далеко от кафе… Найдя нужный дом, вошел в холл, поднялся на лифте на одиннадцатый этаж…

Отступать мне было некуда…

Я нажал кнопку, за дверью послышался звонок. Через несколько минут с легким скрипом поднялась бронзовая задвижка глазка на двери. Кто-то внимательно разглядывал меня. Наконец дверь открылась, я увидел Хорхе. Он сказал мне:

– Заходи, я жду очереди, надо что-то с зубом делать…

Следом за ним я вошел во врачебный кабинет. Доктор Марибона, лет тридцати пяти, держал в руках наконечник работающей бормашины. Лицо его было наполовину прикрыто марлевой повязкой, как у хирургов при операции. В кресле сидел пациент, мужчина лет двадцати пяти, с открытым ртом. На меня он посмотрел с нескрываемым недоверием.

– Это тот самый человек, который будет организатором нашего дела среди военных летчиков, - произнес сквозь жужжание бормашины Хорхе.

Доктор продолжал манипулировать наконечником бормашины, изредка бросая на меня взгляды и не забывая при этом подправлять марлю, чтобы она не сползла с его лица. А пациент старался держать рот открытым как можно шире для того, наверное, чтобы изменить черты своего лица… По-видимому, мы все тогда побаивалась друг друга, хотя неизвестно, кто больше.

Я старался говорить как можно короче и дал им понять, что уже кое-что сделал. Что касается метода моей работы, то он был очень прост: в разговоре с летчиками Я использовал общеизвестные оценки политических событий, пытался все время касаться политических тем и обращал особое внимание на реакцию собеседника. Разумеется, открыто я ни о кем пока не разговаривал. Зачем рисковать раньше времени? Кроме того, я очень рассчитывал на тех парней, которые окончили училище на год раньше меня, ведь среди них у меня были друзья. Я знал их ненависть к Батисте. Среди офицеров, окончивших летное училище на год раньше меня, пожалуй, самыми авторитетными были Рауль Крое Кинтана, Митчелл Ябор и Манолито Вильяфанья. Они образовали ядро первого заговора, в результате чего Крос Кинтана был отчислен из ВВС «за служебное несоответствие», а Митчелл арестован. На флоте таким офицером был Гонсало Миранда, а в сухопутных частях - еще несколько офицеров. Некоторые из них заигрывали с Прио и Аурелиано, а также через Манолито Вильяфанью - с полковником Баркином. Когда заговор полковника был раскрыт, Вильяфанья был единственным военным летчиком, попавшим в тюрьму.