Николай Михайловский - Час мужества

Он хотел еще что-то сказать да не успел: упал, сраженный пулей.

Сегодня поселок Локса живет тихой мирной жизнью, в повседневных трудах и заботах о завтрашнем дне. Именно о завтрашнем, поскольку за последние десятилетия маленький рабочий поселок разросся, «повзрослел» и скоро сможет претендовать на звание города.

Населения здесь не так уж много, а есть тут и универмаг, и кафе, и большая школа, разместившаяся в четырех зданиях. Сейчас строится новая больница и амбулатория. Когда-то маленький пляж тоже расширился, стал любимым местом отдыха многочисленных экскурсантов, приезжающих из Таллина на выходные дни. Они посещают места боевой славы. Приносят цветы на могилу моряков с «Карла Маркса», потопленного в августе 1941 года. В школе есть свой маленький музей, в фотографиях и документах отражена суровая година, прокатившаяся через поселок и оставившая нетленную память.

В бухте Локса живет немало ветеранов Великой Отечественной войны. Особым уважением пользуется среди них Лембит Антонович Пыхьяла. Тринадцать лет он был председателем сельсовета. Нет в Локсе человека, который не знал бы его историю: шестнадцати лет убежал на войну и в этих самых краях проходил первую боевую школу. Кем только он не был: связным-велосипедистом при командире истребительного батальона, разведчиком, телефонистом.

Его вещевой мешок прошивали пули, а однажды Лембита ранило, но вскоре он вернулся в строй.

Отступал он с нашими войсками морем. Корабль был потоплен фашистской авиацией, и Лембита подобрал катер.

Всякое тогда случалось. И когда у самого борта катера вдруг неожиданно всплыли два рогатых чудовища, командир спросил: «Кто хорошо плавает?». И мальчишка из Локсы ответил: «Я!». Лембита спустили за борт на спасательном круге, и он отвел сначала одну мину, потом другую.

И так до последнего дня войны он был в горниле ее. Прошел все испытания, выжил и вернулся в родной поселок уже мужчиной. С той же страстью, с какой воевал, Лембит Антонович сегодня отдает все силы общественной работе. В его делах ощущается хозяйская мудрость, свойственная эстонцам, и плюс к тому верность делу, которому он смолоду посвятил свою жизнь.

Таллин удивительно спокойный, неторопливый город, здесь очень любят детей, цветы, живую природу. В уютных кафе встречаются друзья, часами ведут неспешную беседу.

И, как и вся наша страна, город растет, молодеет: строятся жилые дома, школы, культурно-бытовые учреждения, уже возникли совсем новые районы. И что особенно характерно — седая древность мирно соседствует с молодыми побегами жизни.

Многое напоминает здесь о давних связях России с Эстонией, о дружбе русского и эстонского народов, революционных традициях. В парке Кадриорг сохранился домик Петра I, тут он жил в 1714 году, занимаясь строительством военной гавани. А если подняться на самое высокое место — древний Вышгород, то там, в кирхе, вы увидите надгробия известных русских мореплавателей адмиралов С. К. Грейга и И. Ф. Крузенштерна.

А сколько сохранилось наглядных свидетельств революционной борьбы русского и эстонского народов! Известное в истории восстание на крейсере «Память Азова» вспыхнуло 8 декабря 1905 года, когда корабль стоял на Таллинском рейде. Из числа зачинщиков восстания 18 матросов расстреляны на Вышгороде — об этом напоминает мемориальная доска у подножия башни Длинный Герман. После победы Октября в Эстонии установилась Советская власть, но просуществовала она недолго. И только в 1940-м, за год до войны, эстонский народ снова поднял знамя Советов. Отныне и навсегда...

Ни стремительный бег времени, ни поток событий не затмили прошлого. Все связанное с Великой Отечественной войной до мельчайших деталей осталось в нашей памяти и сегодня предстает как бы в отшлифованном виде. Друзья познаются в беде. В трудные дни 1941 года плечом к плечу с бойцами Красной Армии сражались с врагом рабочий полк и истребительные батальоны. Они не страшились психических атак, бомбежек, артобстрелов. Они знали одно: выстоять! Выстоять, чего бы это ни стоило! Любой ценой, даже ценой своей жизни сдержать противника, ибо там дальше — Ленинград.

Вместе с русскими, эстонцами, белорусами, украинцами сражались за Таллин и Ленинград воины 1-го латышского стрелкового полка, сформированного в Риге в первые дни войны. Они начали свой путь в Латвии, с боями отходили через Эстонию. Третьим батальоном командовал ныне известный латышский писатель Жан Грива. Будущим летописцам еще предстоит рассказать о нем, герое Испании. Пламенным словом писателя и личной храбростью он увлекал бойцов на подвиги.

Все они, защищая Таллин, сделали первые шаги на пути к далекой нашей победе.

Кажется, давным-давно отгремели громы войны, но память о ней бессмертна. Это время оставило неизгладимый след в сознании старшего поколения и сегодня занимает пытливые умы молодежи.

Оказавшись в Таллине, хотите вы того или нет, из разных уст услышите одно и то же имя — Евгений Никонов! Улица Евгения Никонова, его имя носят школа и множество пионерских дружин, есть даже корабль «Евгений Никонов» в составе дважды Краснознаменного Балтийского флота.

Методист таллинского Дворца пионеров Ольга Николаевна Марченко, молодая энергичная женщина, уже не первый год вместе с ребятами изучает историю своего края, идет по следам героев Великой Отечественной войны. Они не раз бывали в местах, связанных с памятью Евгения Никонова. Кое-что я и сам мог рассказать любознательной Ольге Николаевне.

Нет, я не был знаком с Евгением Никоновым, никогда его не встречал, но имя это отпечаталось в моей памяти с далеких времен 1941 года, когда бои шли уже в окрестностях Таллина. Шоссе были покорежены снарядами, на обочине валялись убитые лошади, в обе стороны двигался поток людей, машин, повозок. Шагали бойцы на передовую, а навстречу им люди в гражданском везли на ручных тележках и в детских колясках домашний скарб.

На развилке дорог я встретил тогда знакомого капитана из бригады морской пехоты, где главным костяком были моряки-добровольцы, сошедшие с кораблей, чтобы сражаться у стен Таллина.

— Фашисты нашего раненого разведчика захватили, привязали к дереву и живьем сожгли. Вот изверги! — рассказывал он.

— Какого разведчика?

— Не знаю фамилии, дело было тут недалеко, на хуторе Харку.

— Как это произошло? — продолжал я.

— Ничего не знаю, кроме того, что вам сказал, — ответил он и пошел дальше.

Вернувшись в тот день в политуправление флота, я заикнулся было об этой встрече с капитаном, но не успел договорить, как полковой комиссар Добролюбов перебил меня:

— Все знаем. Это был артэлектрик с лидера «Минск» Евгений Никонов.